Таким образом, гитлеровские генералы секретной службы не имели реального представления о состоянии Советской страны и ее вооруженных сил и не смогли дать своему верховному командованию обширные достоверные данные. Это, в свою очередь, вынуждало их усиленно использовать против СССР агентов и диверсантов всех категорий, что и привело к той фазе деятельности абвера, которую шпионский писака Буххайт именует "наступательной импровизацией"; по его словам, она длилась с середины 1941 года до поражения гитлеровского вермахта на Волге на рубеже 1942-1943 гг.22.
В чем же состояла эта "наступательная импровизация"? Принципиально прежде всего в том, что массовым использованием шпионов и наделенных особыми полномочиями следователей для допросов военнопленных, а также еще более тесным взаимодействием с гиммлеровской СД абвер пытался заткнуть бреши в шпионской деятельности. Поэтому управление ОКВ "Заграница/абвер" почти не могло проводить на других фронтах шпионские операции крупного размаха, или же они срывались. Чем яснее становилось, что фашистская Германия уступает в военном отношении Советскому Союзу и создававшейся антигитлеровской коалиции в целом, тем больше абверовское ведомство делало ставку на эффект широко задуманных подрывных и диверсионных действий, на разлагающую деятельность формируемых "пятых колонн". Но хотя фашистская система секретных служб ввела в действие в 1942 году вдвое больше агентов, нежели в 1941 году (около 10 тысяч!), "в 1942 году немецкая разведка в отличие от 1941 года была уже не в состоянии снабжать фашистское командование (стратегически приемлемыми. - Ю.М.) сведениями о группировке советских войск и их оперативных намерениях"23. За первые шесть месяцев 1943 года число абверовских шпионов увеличилось по сравнению с 1942 года еще примерно вдвое: их новое пополнение поступало из 60 школ и учебных центров.
Органы государственной безопасности СССР, которым с 29 июня 1941 года была поручена борьба против фашистских агентов в районах фронтового тыла, наносили абверовцам поражение за поражением. Например, в Белоруссии было выявлено 6 тысяч агентов; из 150 шпионских и диверсионных групп (по 3-10 человек в каждой) "абверкоманда 104" с октября 1942 года за последующие 12 месяцев вернулись только две, да и те без успеха. "Всего за 1942 год было обезврежено несколько тысяч вражеских агентов и диверсантов"24. Постепенно были уничтожены 226 фашистских диверсионных и шпионских агентурных групп, а также 2110 агентов, заброшенных на парашютах в советский тыл25. Советская контрразведка все больше проникала в антисоветские шпионские органы, все быстрее распознавала их планы, овладевала этими планами и разоблачала абверовцев. В конечном счете "основные силы немецко-фашистской разведки, как и основные силы германской армии, были разгромлены на советско-германском фронте. Советско-германский фронт явился главным фронтом Второй мировой войны не только с точки зрения вооруженной борьбы, но и с точки зрения борьбы с огромной машиной гитлеровской разведки"26. Для пресечения подрывной деятельности фашистских агентов и диверсантов советским органам государственной безопасности удалось реализовать огромные потенциальные возможности социалистического государства. Советские чекисты несли на себе главную тяжесть борьбы против вражеской разведки накануне и во время войны. Из поединка с нею не на жизнь, а на смерть они вышли победителями.
Канарис, обреченный с 1941 года на безуспешность в принципе всей его деятельности, попытался использовать свое влияние для того, чтобы вбить политический клин между союзниками по антигитлеровской коалиции - западными державами и Советским Союзом. Сподвижник Гитлера вдруг превратился в "западника". "Чем дольше длилась война, - писал позже его биограф, - тем отчетливее ощущал Канарис, что продолжение ее таит в себе опасность для всего западного мира..."27 В интересах монополистических кругов Германии Канарис и его подручный генерал-майор Остер вступили в тайный сговор с англо-американской реакцией28. Их конкурентами были некоторые круги СД в Главном управлении имперской безопасности. В конечном счете Канарис и Остер потерпели поражение. Служба безопасности нанесла им удар. Для нее они, кроме того, были в конце войны лицами, знавшими многие "тайны рейха" и его преступления. Это стоило им жизни.
Полностью доказанные воинствующие антикоммунистические взгляды и нацистский образ действий Вильгельма Канариса не помешали одному из гамбургских иллюстрированных журналов, поистине достигнув вершины фальсификации истории Второй мировой войны, высказать абсурдное предположение, будто Канарис "выдал Москве планы германского наступления (на Москву. - Ю.М.)"29. Такие нелепые утверждения имеют целью отвлечь внимание от подлинных причин сокрушительных поражений гитлеровской армии на советско-германском фронте.
С 1943 года, когда гестапо натолкнулось на осуществлявшиеся через Ватикан контакты Остера с англичанами и американцами, отстранение высших чиновников от руководства управлением ОКВ "Заграница/абвер" стало фактом. И тогда обанкротившиеся генералы шпионажа и диверсий попытались спастись с тонущего корабля: "нырнуть" во фронтовые команды. Недовольное ими Верховное главнокомандование вермахта теперь стало придавать значение "новому гарнитуру"30. Пикенброк, Лахузен и Бентивеньи были вынуждены один за другим расстаться со своими постами начальников соответственно абвера I, II и III, и отправиться на германо-советский фронт в качестве командиров войсковых частей.
Там Пикенброку и Бентивеньи пришлось поднять руки вверх перед советскими войсками, и они были опознаны. Что касается адмирала Канариса, то в 1944 году он принял руководство "Особым штабом торговой и экономической войны", т. е. фашистским подрывным органом (располагался в Айхе, около Потсдама). Западногерманский историк Карл Бартц правильно подчеркивает: "Канарис не испытал на себе, как другие генералы, брань и позор"31. В феврале 1944 года управление "Заграница/абвер" в целях окончательной централизации и усиления эффективности системы секретных служб было слито с эсэсовским Главным управлением имперской безопасности. Абверовские офицеры и агенты были, как это против воли признают даже в ФРГ, "распределены между гестапо и СД"32.
ИСЧЕЗНУВШИЕ ДНЕВНИКИ
Точно установлено, что отдельные руководители управления ОКВ "Заграница/абвер" вели дневники - служебные либо личные, - но, как правило, нерегулярно. Значение их едва ли можно переоценить. Ведь в них, в конечном счете, с учетом глобальной сферы действий этого управления и наличия широко разветвленных конспиративных связей его аппарата, как, пожалуй, ни одним другим органом, фиксировались самые секретные государственные тайны гитлеровской Германии. В данном случае они должны были представлять собой гроссбухи, в которых по-военному лаконично и с соблюдением высшей степени секретности указывалось, когда, где и кем планировалась, тайно готовилась и затем, при постоянном нарушении международного права, велась нацистской Германией Вторая мировая война.
Историк Карл Бартц так охарактеризовал ту роль, которую играл начальник управления ОКВ "Заграница/абвер" адмирал Вильгельм Канарис: "Когда... в 1938 году было ликвидировано имперское военное министерство и создано верховное главнокомандование (вермахта. - Ю.М.) во главе с Кейтелем, Канарис со своим абвером сначала подчинялся лишь Кейтелю, а потом только самому Гитлеру и больше никому. Как самый старший по чину из начальников управления ОКВ, он даже являлся заместителем Кейтеля. Это означало сосредоточение гигантской власти в руках человека, который и осведомлен был обо всем, как почти никто другой... Отношения между Канарисом и Гитлером многие годы были весьма хорошими"1.
Канарис бесчисленное множество раз лично совещался с Гитлером, с высокими и высшими чинами НСДАП и офицерского корпуса СС, с нацистскими шефами министерства иностранных дел и военного атташата, с генералами вермахта и полиции, с банкирами, крупными судовладельцами и "вервиршафтсфюрерами" монополий. Записи этих бесед, которые, учитывая их характер, в большинстве случаев велись с глазу на глаз, не только имели бы огромную доказательную силу для современных исторических исследований, но и послужили бы тяжким обвинительным материалом против нацистских военных преступников перед Судом народов. Часть таких записей не мог сделать никто, кроме самого Канариса. В комментариях к "Дневнику военных действий ОКВ" в данной связи отмечается: "Разумеется, начальник управления ОКВ "Заграница/абвер" адмирал Канарис совещался с Гитлером без свидетелей. Подробности этих бесед до сих пор остаются неизвестными"2.