- Угомонились, Вольфы Мессинги? Теперь, Катюша, у меня будет просьба. Прикажите вашему другу отломить от этой цепи одно звено.
- Кому нужна твоя цепь? - сказал Игорь.
Кирилл внимательно следил, как треножник, приподняв цепь, взялся двумя клешнями за крайнее звено... Тррак! Звено лопнуло, разогнулось. Кирилл принял его из протянутой клешни и стал рассматривать свежий излом.
За дальними хребтами догорал закат, с востока наплывала мгла, неся ночную прохладу и ту особенную плотную тишину, какая бывает только в горах на грани дня и ночи.
Катя зябко повела плечами, сказала:
- Я очень устала.
Она могла бы добавить, что очень голодна и очень хочет пить.
Ужин был скудный. Неумолимый Кирилл разрешил съесть полбанки консервов, по три галеты и по пять кусков сахару и запить глотком воды. Он напомнил, что галеты не простые, а витаминизированные, но этот отрадный факт все-таки не вызвал энтузиазма.
Треножник скромно стоял в углу пещеры, возле туннеля, поблескивая золотистым корпусом в свете свечи. Он, казалось, наблюдал и пытался понять, чем заняты люди. Раза два он шевельнул рычагами, откликаясь, видимо, на какие-то Катины мысли, которые могли бы побудить его к действию, но тут же замирал, повинуясь мысленной команде.
- Ужасно утомительно, - пожаловалась Катя. - Приходится следить за собой и не думать ни о чем конкретном. Нельзя ли уложить его спать?
- Типичный черный ящик, - сказал Игорь.
- Что еще за черный ящик? - спросил Кирилл, закуривая.
- Так в задачах по автоматике называют приборы, действие которых известно, а устройство - нет. Когда мы привезем его в Москву, прежде всего просветим рентгеном и прощупаем ультразвуком, а потом осторожно разрежем корпус...
- Ну, уж нет, - проскрипел Кирилл. - Резать не позволю.
- Как это - не позволишь?
- Очень просто. Не строй из себя хозяина робота.
- Ничего я не строю! - Игорь разозлился. - Но никто мне не помешает заняться изучением...
- Принять участие в изучении, - жестко поправил Кирилл.
- Да перестаньте, как вам не стыдно? - вмешалась Катя, уже забравшаяся в спальный мешок. - Надо же - о приоритете заспорили...
- Не люблю, - сказал Кирилл, - когда начинают вещать безапелляционным тоном.
- Да кто вещает? Сам только и делает, что распоряжается! Дораспоряжался! Завел нас...
- Игорь, Игорь, - прервала его Катя, - прошу тебя, замолчи.
- Пожалуйста. Могу вообще не разговаривать.
Кирилл задул свечу. Некоторое время все трое лежали молча. Потом раздался тихий Катин голос:
- Не могу отделаться от впечатления, что он слушает наши разговоры и... и они ему неприятны.
- Не будьте такой уж чувствительной, - отозвался Кирилл. - Все-таки он робот, а не человек.
- Как по-вашему, Кирилл: откуда он здесь взялся?
- Об этом и думаю... У него в лапе был обломок браслета от цепи. Значит, можно предположить, что он освободил прикованного здесь таинственного гиганта...
- Прометея?
- Допустим... Для него не составляет труда порвать массивную бронзовую цепь - вы сами видели, как легко он это сделал.
- Кирилл, но ведь представить себе невозможно: бронзовый век - и такой совершенный автомат, управляемый биоизлучениями.
- Верно. На земле, Катюша, вообще много загадок. Вот вы упомянули бронзовый век - разве не загадочно то обстоятельство, что он начался у разных народов почти одновременно, что изделия ранней бронзы были у всех однотипны? Или возьмите загадку неожиданной вспышки - не могу подобрать другого слова - вспышки астрономических и математических знаний в древнем Шумере.
- Ну, Кирилл, по-моему, можно это объяснить постепенным накоплением знаний и скачкообразным их переходом в новое качество.
- Не спорю. Учтите только, что у всех древних народов были легенды о неких носителях культуры. Есть предположение, что они, эти пришлые мудрецы, - уцелевшие после катастрофы жители Атлантиды, которые расселились по миру и научили многим вещам отсталые племена.
- Вы тоже придерживаетесь такого взгляда?
- Я, Катя, практик. Специалист по скифско-сарматским погребениям. Но... видите ли, всегда приятно помечтать. Пофантазировать, что ли... Кроме того, я склонен серьезно относиться к народному мифотворчеству.
- Кирилл, неужели вы думаете, что жители мифической Атлантиды...
- Сделали этого робота? Не знаю, Катя. Сомнительно.
- Кто же тогда? Космические пришельцы?
- О них теперь много стали писать. - Чувствовалось по голосу Кирилла, что он улыбается. - Оставим пришельцев фантастам. Они их придумали и успокоятся только тогда, когда исчерпают до конца. Это вроде кори - надо переболеть.
- Пожалуй. А все-таки хочется верить, что были пришельцы... Что-то в этом притягательное...
- Ну и верьте, раз хочется. - Кирилл помолчал. - Вы хорошо помните "Илиаду"? - спросил он вдруг.
- Плохо. В общих чертах. А что?
- Я вот все думаю: откуда в гомеровский эпос попало описание кибернетических устройств?
- Да господь с вами, Кирилл...
- Серьезно говорю. Ну-ка, вспомните: кузнечный бог, хромой Гефест, делает новый комплект оружия для Ахилла. У него в доме полно автоматов. Гефеста водят под руки андроидные киберы, "живым подобные девам прекрасным". А сам божественный кузнец занимается тем, что... Впрочем, послушайте текст.
И Кирилл монотонно, нараспев принялся читать:
...двадцать треножников вдруг он работал,
В утварь поставить к стене своего благолепного дома.
Он под подножием их золотые колеса устроил,
Сами б собою они приближалися к сонму бессмертных,
Сами б собою и в дом возвращалися, взорам на диво...
- Треножники! - удивленно сказала Катя.
- Да, треножники. Самоходные автоматы. Для чего было Гомеру их описывать, откуда он-их взял? Ведь для сказки достаточно - дунул-плюнул и получай готовую продукцию. А у Гефеста в кузнице были автоматические воздуходувки, управляемые мыслью, или, как вы говорите, биоизлучениями. Слушайте дальше:
Все на огонь обратил их и действовать дал повеленье.
Разом в отверстья горнильные двадцать мехов задыхали,
Разным из дул их дыша раздувающим пламень дыханьем:
Или порывным, служа поспешавшему, или спокойным,