Рысенок тогда принял его за бога. Но кудесник сказал: "Нет, это не бог, но Вождь! И с ним лучше жить в мире..." И люди покорились неизбежному, почуяв, что у них нет сил против Этого. А Рысенок понял, что тоже хочет стать таким, мочь такое. Поэтому по весне он отправился в город русов и, выдержав испытание, вступил в дружину этого Вождя. И узнал, что тот не совсем человек, потому как пришел из-за Кромки, из мира настолько отличного от мира Рысенка, что ум отказывался верить. Но ведь верил же...

И Рысенок приник к этой Силе и учился у нее, зная, что в его жизни сейчас нет ничего важнее. Поэтому, когда Вождю понадобилась помощь, стрелок не колебался ни мгновения...

Цель путешествия возникла перед ним неожиданно. Только что он стремглав летел по следу-нити, и та казалась бесконечной... Вдруг что-то вспыхнуло неистовым, слепящим светом, а в следующий миг Рысенок оказался внутри небольшого бревенчатого дома. Он не успел разглядеть обстановку. Все его внимание притянули люди, находившиеся здесь. Их было четверо. Двое мужчин-воинов, женщина и молодой парень. Рысенок видел их как сгустки яркого живого пламени, сплетенного из множества сверкающих нитей, подобных тем, что рисуют искры, взлетающие над вечерним костром. Но весский стрелок сразу понял, что мужчины именно воины, как и парень, лежащий на лавке, а женщина - Ярина, которую он и должен был проведать.

Сияние воинов было различным. Один из них пылал Силой, словно кузнечный горн, жизненность другого плясала и билась, подобно пламени факела на сильном ветру. И видно было, что он ранен, но уязвлено не столько его тело, сколько бессмертный Дух. Юноша, лежавший навзничь, тоже был ранен. Его тело сияло неровно, будто костер, в который подбросили сырые поленья, но Рысенок сразу понял, что жизнь парня вне опасности. И не потому, что рана не тяжела, а молодость берет свое, а потому, что Ярина, склонившаяся над ним, врачевала его. Врачевала так, будто она была ведуньей и знахаркой из самых сильных. Свет ее Силы, заливающий все вокруг, был спокойным и ровным. Уверенным. Она ЗНАЛА, что делать и как это делать. Рысенок много слышал об этой молодой женщине, покорившей сердце Вождя, но чтобы она врачевала... Такого он не слыхал.

Было понятно, что сейчас ему не удастся передать Ярине Богдановне весточку от мужа. Она вся была в том, что делали ее ловкие руки и чуткое сердце. Поэтому Рысенок решил, что ему пора возвращаться. На вид здорова, чувствуется, что тревога, владевшая ее душой, отступила и растаяла без следа. Она вся лучилась мягким, золотым светом, и в середине этого сияния билась янтарная бабочка...

Стрелок не сразу сообразил, что он видит на самом деле. А когда наконец до него дошло...

"Вождь... Надо немедленно сказать ему, ведь если он узнает... Тогда уже никакая Сила не утянет его за Кромку. Никакая Сила! Потому, что у него ЗДЕСЬ будет Сын!"

Глава 10

Сомнения - прочь!

...Уходили в плаванье

За чужие гавани

Вести войну!

Но известно лишь волнам,

Что оставит океан

Тебя одну!

Кон... кончится пленка!

Ты ждешь ребенка

От меня!..

Из песни группы "БИ-2"

Княжеский дворец гудел, как растревоженный улей. Застолье уже давно перешло в ту стадию, когда гости перестают замечать хозяина и видят только своих соседей и собеседников, да еще яства на столе. Да полон ли рог или чаша. А чем - уже не важно.

Сашка, в отличие от остальных, основательно набраться не успел. И дело было не в его крепкой голове, а в том, что он подсознательно ожидал появления Рысенка, который задерживался. Савинов ждал, лениво перебрасываясь с соседями по столу нейтральными фразами, рассеянно отпивал из рога, который держал в руке.

Он сидел, окруженный шумной толпой, а мысли текли своим чередом, как воды исполинской реки, стремящиеся из ниоткуда в никуда, мешаясь потихоньку с сумбурной застольной беседой.

"... Да где же мой кошачий стрелок?.. Нет, нет, - мне больше не наливай!.. Конечно, за здравие князя!.. Не за упокой же, в самом-то деле... А?.. Да все нормально... Ладно, то есть... Где же он бродит? Ведь не март месяц... Действительно не март... В марте мы только собирались в поход, а как сошел лед... А теперь уже поди июль заканчивается... Четыре месяца, такую мать... Болтаемся по морям, а она там одна... Родимая моя, как же я по тебе соскучился!.. Никогда бы не подумал, что это настолько больно: не иметь возможности обнять, прикоснуться... Так вот и выясняется, что Любовь - не менее смертельная болезнь, чем Жизнь. От той и от другой умирают... Медленно, но неотвратимо... Это, конечно, если Любовь настоящая... Но ежели меня все же унесет обратно... А я ведь там, пожалуй... смерти искать стану! Потому как жить без нее станет невмоготу... Но ведь не унесет! Не должно... Не сможет! Ведь в последний раз, как ни крути, я сам вернулся обратно. Сам! Значит, могу этим управлять... А ежели управлять могу, значит, не унесет... Да где же этот Рысенок, ерш его медь?!"

Рысенок открыл глаза и некоторое время сидел неподвижно. Вечерело. Крона огромного дуба сияла в вышине червонным закатным золотом, а деревья вокруг уже стояли темными и, казалось, засыпали. "Пора, - подумал весин, пора идти и сообщить Вождю. Ведь такая радость!"

Он поднялся на ноги, встряхнулся, разгоняя по жилам застоявшуюся кровь, еще раз почтительно поклонился Древу и пустился в путь. Обогнул ствол, стараясь ступать по тем же местам, по которым шел сюда, чтобы не потревожить лишнюю травинку у подножия Живого бога... И нос к носу столкнулся с Лаской, которая как раз поднималась с колен. Видно, тоже пришла о чем-то спросить мудрое Древо.

Глаза девушки широко распахнулись. В них водопадом отразились разные чувства - удивление, радость, подозрение, гнев.

- Ты... - медленно произнесла она, - ты следил за мною?! Я тебе покудова не жена еще!

Рысенок развел руками:

- Зачем следить-то? Я здесь по нужде. Вождь наказывал узнать кое-что. Вот я и пошел, куда глаза глядят. А Он, - стрелок снова поклонился Дубу, позвал да научил... А ты здесь зачем?

Воительница отвела было взгляд, но потом дерзко, с вызовом посмотрела на парня.

- А про тебя пришла узнать! Идти за тебя аль нет...

Рысенок почувствовал, что неистово краснеет.