Наверное, Сигурни успела бы как-то защититься или увернуться от этого смертоносного броска. Наверное... Если б не ждала Хагена как спасения! Если б не надеялась, что он придет - и сразу все закончится! Она устала быть сильной за эту ночь... Поэтому Сигурни даже и не подумала поднять меч, который все еще был у нее в руке. Просто стояла и смотрела, как нечто, забравшее тело ее любимого, собирается ее убить... Знакомое лицо, искаженное нечеловеческой яростью... белая пена бешенства, срывающаяся с губ, которые целовали ее... глаза, из голубых ставшие черными от расширившихся зрачков... и вой. Волчий вой!.. Клинки мечей, словно обретшие собственную жизнь, трепетали и изгибались. Рвались вперед, подобные стальному жалу чудовищной змеи... Холод коснулся сердца девушки. "Неужели все так глупо закончится?" Мысль промчалась равнодушной тенью и исчезла. Сигурни в последний раз взглянула в глаза собственной Судьбе... И увидела, как Хаген смотрит на нее из-под личины волка! Как пытается остановиться! Волк не пускает! Кровь! Кровь в его крике!!! Зверь хочет крови! Но Хаген сильнее! Он одолевает... Поздно! Волк прыгнул!!!
Тонкий свист, как будто стрела...
Ольбард склонился над телом Хагена, перевернул. Глаза урманина были открыты. На губах застыла улыбка. Вихрем подлетел Александр, едва не запнувшись о торчащую из травы стрелу. Стрелу, сбившую последний бросок Волка... Медведкович упал на колени, рванул ворот кольчуги на груди побратима. Пальцем нашарил вену на шее. Потом обернулся, потерянно взглянул на князя:
- Сердце... Сердце не бьется!
Ольбард посмотрел ему в глаза:
- Хаген остановил свое сердце, когда понял, что зверя победить не успеет.
- Но он же победил его! Уже давно!!! - В голосе Александра звенело отчаяние.
- Зверя нельзя победить! Можно только заставить служить себе...
- А-а, черт! - Медведкович резко отвернулся. Потом ударил кулаком по траве. - Хрена лысого! Ты, брат, от нас так не сбежишь!
Он говорил что-то еще, обеими ладонями резко надавливая на грудь Хагена. Ольбард разбирал не все слова. Тело урманина вздрагивало под мощными толчками.
- Сигурни! - Медведкович, не останавливаясь, бросил быстрый взгляд на девушку. - Сделай ему искусственн... Проклятие! Вдохни ему воздух!!!
Та, словно очнувшись ото сна, молча кинулась помогать.
Ольбард не вмешивался. За его спиной с грохотом ссыпались через борта воины. Урмане, слушая приказания Дайна, уже сбивали свой хирд в клин. Дружина строила стену. Насколько отсюда было видно, крепость подверглась нападению. Оно оказалось неудачным, но неизвестно еще, все ли нападавшие перебиты. Воины видели только тела у стен, обгоревшую надвратную башню и пылающие корабельные сараи. Может, вон в том лесу враг уже готовит атаку или со стен сейчас полетят смертоносные стрелы...
Они все делали верно. Но князь знал - угрозы нет. Враг отбит. Но, сам не ведая того, враг достиг своей цели. Все мужчины из рода Ингольва мертвы.
- Он дышит! - Сашка сам не поверил своим словам, когда под его пальцами на шее Хагена слабо билась тонкая жилка. - Дышит! Давайте носилки!!!
Сигурни смотрела на Савинова безумными глазами. "Ничего, девочка! подумал он. - Все будет хорошо! Летчики своих не бросают!" Она, словно услышав, слабо кивнула, и только теперь из глаз девушки вдруг покатились крупные слезы. "Черт!" Сашка поспешно отвел взгляд. Подобно многим нормальным мужчинам, он не мог смотреть, как женщины плачут.
Рядом беззвучно возник Диармайд, благодарно стиснул Сашкино плечо. Следом подбежали двое мрачных хирдманов. Бросили наземь копья. Поперек мечи в ножнах. Накрыли импровизированные носилки плащом и положили на них Хагена. Сашка тоже отдал свой меч и подумал, словно пытаясь убедить самого себя: "Все хорошо! Все обязательно будет хорошо..."
Носилки качнулись и поплыли к крепости. Хаген возвращался домой...
Глава 12
Тропа Духов
Чертог она видит
Солнца чудесней,
На Гимле стоит он,
Сияя золотом,
Там будут жить
Дружины верные,
Вечное счастье
Там суждено им.
Из "Младшей Эдды"
Он стремительно летел куда-то сквозь вихри клубящейся мглы. Время от времени мгла расступалась и по сторонам становились видны исполинские стены, сложенные из глыб дикого камня. Потолка не было, точнее, он, как и пол, тонул во тьме. Расстояние между стенами постепенно сокращалось, и от этого казалось, что полет все убыстряется. А может, так оно и было...
Впереди, в конце прохода, мерцало пятнышко света. По мере приближения свет становился все ярче. Летевший не знал, как долго он находится здесь и что делает в этом непонятном месте. Время тут не имело силы. Внезапно свет впереди резко приблизился, стал ослепительно ярок. Видения прошлого волной поднялись в душе летящего человека, и он вдруг вспомнил свое имя. "Хаген! Меня зовут Хаген!" А в следующий миг его вынесло под сияющее синее небо. И Хаген, охватив взором окоем, вспомнил еще одно: "Я умер!.."
В помещении горели факелы. Низкие своды, закопченные и темные, казались древними, как само время. Стены, обшитые дубовыми панелями, покрывала искусная резьба, изображавшая неведомых зверей, воинов и птиц. Изображения явно передавали какие-то сюжеты, но Савинов плохо знал скандинавскую мифологию, смутно помня только имена главных богов да понятие "Рагнарек". Савинова всегда больше интересовала история отечественная, да еще, пожалуй, античность.
Боги тоже были здесь. Высокие - в полтора-два человеческих роста идолы, вырезанные из дубовых бревен, местами покрытые позолотой и тоже, как и настенные панели, украшенные затейливой резьбой. Лица богов в оранжевом мятущемся свете факелов казались то грозными, то вопрошающими. На круглой жаровне в центре зала, установленной на бронзовом треножнике, курились какие-то веточки. По запаху дым напоминал можжевеловый...
Тело Хагена лежало у подножия идола, стоявшего в центре божественного строя. У бога был только один глаз, горевший недобрым пламенем крупного самоцвета. Вторая глазница зияла пустотой. В руках бог держал копье, а на поясе его висел меч. "Наверное, это Один", - подумал Сашка. Идол стоял в центре, значит - главный. И еще что-то смутно припоминалось о том, что Один, Отец Дружин, был мудр, неистов и одноглаз. "А одноглаз потому, что мудр...34 Или наоборот?"