Бедный о. Титов! Он неумело старался подражать князьям церкви, которые в течение восемнадцати веков проповедовали антисемитизм с высоты церковных кафедр. Католики, англиканцы, методисты, баптисты и другие вероисповедания одинаково способствовали насаждению религиозной нетерпимости, и равным образом, антисемитское законодательство России почерпало главные свои основы в умонастроении высших иерархов православной церкви. В действительности евреи начали страдать от преследований в России с момента прихода к власти людей, слепое повиновение которых велениям церкви оказалось сильнее понимания ими духа Великой Империи.

- Император Всероссийский не может делать разницы между своими подданными не евреями и евреями, - писал Император Николай I на всеподданнейшем докладе русских иерархов, которые высказывались в пользу ограничений евреев в правах: - он печется о благе своих верноподданных и наказывает предателей. Всякий другой критерий для него неприемлем. К несчастью для России, способность моего деда "мыслить по-царски" не была унаследована его преемниками, и наступление моего совершеннолетия совпало с введением опасных и жестоких мер, принятых под влиянием членов Святейшего Синода.

Между тем, если сравнить ограничения прав евреев, существовавшие в прежней Poсcии, с теперешним колоссальным ростом антисемитизма в Соединенных Штатах, то это сравнение окажется далеко не в пользу яко бы терпимых американцев.

Таким образом, мой прежний антисемитизм объясняется влиянием на меня учения православной церкви, но это чувство исчезло, как только я понял недочеты в духе самой церкви. Мне нужно было гораздо больше усилий, чтобы решительно преодолеть в моем характере ксенофобию, посеянную в моей душе преподавателями русской истории. Их разбор событий нашего прошлого не принимал во внимание пропасти, отделявшей неизменно народы от их правительств и политиков.

Французы порицались за многочисленные вероломства Наполеона, шведы должны были расплачиваться за вред, причиненный Poсcии Карлом XII в царствованиe Петра Великого. Полякам нельзя было простить их смешного тщеславия. Англичане были всегда "коварным Альбионом".

Немцы были виноваты тем, что имели Бисмарка. Австрийцы несли ответственность за политику Франца Иосифа, монарха, не сдержавшего ни одного из своих многочисленных обещаний, данных им России. Мои "враги" были повсюду. Официальное понимание патриотизма требовало, чтобы я поддерживал в своем сердце огонь "священной ненависти" против всех и вся.

Что мне оставалось делать? Как мог я примирить ограниченность навязанных мне воспитанием взглядов с зовами моря, которые сулили мне радости грядущих скитаний?

Бесконечные петербургские ночи медленно сменяли одна другую. В той внутренней борьбе, которая происходила в моей душе, человек слабел пред Великим Князем.

ГЛАВА VII.

Плавание Великого Князя.

Для ребенка, который увлекается картинками,

Мир так же велик, как велико его любопытство.

О, сколь необъятен мир при свете лампы,

И как он мал в дымке воспоминаний.

Бодлэр.

1.

Еще одна зима; еще ночи размышлений. На. этот раз на расстоянии тысячи верст от С. Петербурга.

Канун Рождества 1886 г. "Рында" полным ходом входить в территориальные воды Бразилии. Я стою на носу, - среди молочных облаков блестит созвездие Южного Креста, - я глубоко вдыхаю аромат тропических лесов.

Склянки, пробившие четыре часа ночи, возвещают окончание моей вахты, данной мне в качестве последнего испытания. Внизу в кают-компании меня ожидает холодный ужин и графин замороженной водки.

Масло потрескивает в лампе, раздаются размеренные шаги офицера на вахте, а вокруг тишина... Чудесная тишина военного корабля на рассвете. Полная глубокого значения. Проникнутая величием вселенной. Дарящая посвященным прозрение.

Трудно себе представить, что там где-то есть Россия, что где-то позади остался Император, Царская семья, дворцы, церкви, парады, казаки, величавая красота отягощенных драгоценностями женщин.

Я вынимаю из бокового кармана маленький конверт, в котором находится карточка. "Лучшие пожелания и скорое возвращение. Твой моряк Ксения". Я улыбаюсь. Она очаровательна. Когда-нибудь, может быть... Конечно, если Император не будет настаивать, чтобы его дочь вышла замуж за иностранного принца. Во всяком случае, Ксении еще нет двенадцати лет.

У нас все впереди. Я только что начал кругосветное плавание, которое будет длиться три года, после чего я должен получить следующий чин.

Пока же я всего только мичман. То, что я великий князь и двоюродный брат Государя, ставит меня в особое положение и может вызвать неприязнь моего начальника. На борту корабля - он мой неограниченный начальник, но на суше он должен становиться предо мною во фронт.

Две очень элегантные дамы в одном американском баре в Париже были поражены, когда увидели, как русский "командан", внушавший им страх, вскочил при появлении в зале молодою человека, без всяких отличий. Мне достаточно было намека, чтобы все общество подсело бы к моему столу. Но я не пошевельнулся. Я был слишком занят в Париже, чтобы следить за Эбелингом. Мне казалось, что он сам опоздает на поезд в Гавр и проведет эти три рода не в плавании, а за кулисами театра "Фоли Бержер".

Эбелинг-первый лейтенант на крейсере "Рында". В день нашего отплытия он дал честной слово моей матери что не будет спускать с меня глаз во время нашего пребывания в таких современных "Вавилонах", как Париж, Гонк-Конг или Шанхай. Над этим обещанием у нас подтрунивали все офицеры, так как знали способность Эбелинга, что называется "садиться в лужу".

Его голубые глаза и "открытое" лицо вызвали доверие в моей матери, но оказалось, что те же самые его свойства были причиною более, чем радушного приема во всех странах, у берегов которых бросала якорь "Рында"!

- Не забывайте, что я дал слово Ее Императорскому Высочеству не опускать с вас глаз, - говорил он мне, заказывая пятую рюмку коньяку с содовой; - поэтому вы должны быть около меня, куда я бы ни шел и что бы я ни делал.