Смотрите, только кончиками пальцев коснулась - сразу бросок. Да какой! Не бросает, а печатает. Вот смотрите: обманное движение. Теперь - бросок. А когда захватить успела, не усмотришь. Славненько припечатала инструктора?

- Славненько.

- Еще смотрите. Обманное движение. Еще одно!

Бросок! А захвата и не увидели. А вот ее бросают. Вообще ее бросают, только получив на это ее согласие. Без разрешения не бросишь. Она контрприемом с ковра выбросит. Итак, ее бросают. Обращаете внимание? Припечатали к ковру, а она на нем не лежит. Не лежит. И не встает. Она от ковра как мячик от бетона отскакивает. Как вы ее ни кидайте, она на ногах тут же. Оп! И еще - оп! Змея.

Форменная змея. Как змею ни кидайте, она тут же к новому броску готова.

- Но должны быть и у нее ошибки.

- Есть. Есть, товарищ Холованов. И у нее ошибки. Этим грешат и великие мастера. Приемы она все в правую сторону проводит. Только в правую. А надо, чтоб бросала и правым, и левым непредсказуемо. Это поправимо. Дайте ей лучшего Тренера Союза, через год на международные соревнования выставлять можно... Вот она снова бросает! Чудо?

- Чудо, - согласился товарищ в сверкающих сапогах. - Зачем, Скворцов, мне чудо демонстрируешь? Уведу.

- Уведете, - покорно согласился инструктор Скворцов. - Яснее дня уведете. Но не последний же вы гад, товарищ Холованов, чтобы такое чудо из моего клуба бесплатно уводить.

- А твоему клубу парашюты нужны...

- Американские. - Скромно опустил глаза инструктор Скворцов. - Знаете, парашюты с ярлычком зелененьким? Шелкопряд на паутинке.

- Знаю шелкопряда. Сам только американскими парашютами пользуюсь.

- Вот они самые.

- А ты случаем девочку чекистам не показывал?

- Как можно?

- А военным?

- Вам первому. Вы меня знаете. Если у вас парашютов не найдется для старого друга, то тогда я ее, конечно...

- А как прыгает?

- Красиво прыгает.

- С каких высот?

- С тысячи. С трех. С пяти. С семи.

- С кислородом пускал?

- А как с семи без кислорода?

- А затяжные?

- Стал бы я вам ее, товарищ Холованов, показывать, не проверив в затяжных.

Обижаете вопросами.

- Правда, никому не показывал?

- Застрелите меня тут же, товарищ Холованов, из своего леворлюционного левольверта.

- А то смотри, Скворцов. В мантульные места загоню. Ты меня знаешь. На великие стройки коммунизма.

- Все понимаю. Правду говорю, никому девочку не показывал.

- Ладно. Договорились. Завтра получишь пять американских парашютов.

- Сто.

- Так я же сказал - пять.

- Я поначалу тоже думал - пять. Даже за три собирался вам ее продать. За советских. Потом передумал. Каждый день на занятия ходит. По три часа самбо. И еще по три часа парашютной подготовки. Еще час мы плаваем каждый день.

Немножко бегаем. Радиокружок, как положено. А кроме всего, она полную смену на "Серпе и молоте" вкалывает. И вроде не устает.

- Тебе-то откуда знать?

- А вы на нее поглядите. Похоже, что она по три часа в сутки спит?

- Не похоже.

- Смотрите, как троих к земле печатает! Самоцвет. Шлифовке поддается с трудом.

Как алмазу и положено. Зато сверкание негасимое. После шлифовки. Знаете, как в руках огранщика камушек: долгодолго его шлифуют, и вот он р-р-раз и засветился с одного бока. Развернули другим - точат-точат, р-рраз. Он и с другого края засветился. Так и у нас. На каждой тренировке мы в ней новые стороны открываем. И с каждой стороны - сверкание. Чекисты за нее...

- Да я ее бесплатно уведу.

- Вы же, товарищ Холованов, не последний гад.

- Не самый последний.

- Тогда сто.

ГЛАВА 2

У человека в сверкающих сапогах квартира на улице Горького. Большая квартира.

В квартиру он заглянул на минутку. Вещи захватить. Захватил. Запер квартиру - ив лифт. Хорошие лифты в больших домах на улице Горького А этот лифт - самый лучший. Лучший потому, что под кнопочками - замочная скважина. И никто внимания на нее не обращает. Но если вставить в скважину ключик, то лифт ни на каком этаже больше останавливаться не будет и двери ни перед кем не откроет.

Простая система. Если, конечно, в кармане этот ключик иметь.

У товарища в сверкающих сапогах этот ключик оказался, и он им воспользовался.

А еще тем хорош лифт, что если вставить ключик скважину и нажать одновременно на кнопочки "4" и "1", то пойдет лифт без остановок, проскочит первый этаж и пойдет глубже и глубже. В подземный тоннель Знал человек, на какие кнопочки нажимать. - Нажал. Провалился лифт в недра московские. И замер. Открылась дверь. Вышел человек. Вправо - коридор во мрак, влево - коридор во мрак. И прямо коридор. Тоже во мрак. Полоснул товарищ фонариком вправо-влево и пошел прямо. Тридцать шагов - поворот, еще сорок и снова поворот. Дверь в стене. Дверь несокрушимого бомбоубежища. Поколдовав товарищ у двери, отошла она в сторону, оголив свою полуметровую толщину А за дверью - обыкновенный тоннель московского метро, только не проходной, а тупиковый И ремонтный поезд в тоннеле.

Ремонтный поезд как обычно в метро: локомотив не то дизельный, не то электрический, вагон не то почтовый, не то багажный, и платформа с какими-то механизмами. И надпись размашистая по бортам "Главспецремстрой-12". Если к локомотиву присмотреться, если вникнуть в суть, то понять легко: локомотив и электрический, и дизельный. По тоннелям метро шастать - лучше на электрической энергии. Чтоб воздух не коптить. Ну а если в экстремальном случае, если отрубят электричество, все движение в метро остановится, а ремонтному поезду остановиться нельзя. Ему надо двигаться в любой ситуации, особенно в критической. Вот для того у него дизель. И не все ему по подземным тоннелям шататься, ремонтному поезду и на поверхности дел немало. И опять дизеля нужны.

Одним словом, как на подводной лодке: под водой на электроэнергии идем, на поверхности - на дизелях.

Возле локомотива - машинисты. Обыкновенные наши родные советские машинисты.

Только ростом чуть выше обычных и плечами раза в два шире. Всего только и разницы. Кивнули машинисты человеку в полированных сапогах - и к себе в кабину локомотива. Если пассажир прибыл, значит, сейчас едем. А у вагона не то почтового, не то багажного - проводник. Тоже не из слабой сотни. Странно: