Софоний обвел взглядом харчевню и тоже заметил проповедника. Бороду караванщика квадратно прорезала непонятная улыбка, он коротко кивнул проповеднику и склонился y печеному боку барашка. Могуч и живописен был караванщик, и ел он, как самум, - все сметал на своем пути, и даже костей за ним не оставалось.

А у Иксуса явно испортился аппетит. Он поковырялся в финиках, брезгливо съел пару персиков и при этом все поглядывал на караванщика с опасливой осторожностью, словно боялся, что караванщик у него блюдо с фруктами отберет. Да, похоже, что эти двое друг друга знали и уже встречались на пыльных дорогах Малой Азии. Кидаренок понял, что эта неожиданная встреча еще будет иметь свое продолжение. Не один день на свете пожил, многое в жизни повидал, а сообразительностью его Бог не обделил, как и всякого достойного иудея.

Наконец Крест встал и, даже не поинтересовавшись у хозяина городскими новостями, что само по себе уже было верхом неучтивости, отправился в свои покой. Расстроен он был, сильно расстроен.

На выходе проповедник столкнулся с караванщиком.

- Ну, здравствуй, Митрофан Николаевич, - не глядя на проповедника, сказал караванщик. - Дал Бог свидеться! Живой, значит? А мы тебя в мыслях уже похоронили!

- Здравствуй, Ваня, - в сторону сказал проповедник. - Вижу по твоему виду, что удача тебе улыбается, мой друг. А я, выходит, живой. Рано вы меня хоронить вздумали! Да оно и к лучшему, говорят, кого при жизни покойником объявляют, потом очень долго живет!

- Потолковать надо, - выдохнул Софоний. - Или ты уже здесь прижился, Митрофан Николаевич? Занят-то чем? Построение Царствия Божьего в отдельно взятой стране проповедуешь?

- Не томи душу, - вздохнул проповедник. - Я, понимаешь, Дон ночами вижу... Про остальных что-нибудь знаешь?

Караванщик благообразно огладил бороду.

- Я же тебе говорю, что надо потолковать, - буркнул он. - Вечером у Мардука в его мавзолее встретимся. Приходи обязательно, если хочешь старых друзей увидеть. Знаешь, где Мардук проповедует и прорицает?

- Найду, - сказал Иксус. - Уж кто-кто, а проповедник проповедника...

С тем и разошлись, степенно и вежливо кивнув друг другу.

Кидаренок проводил их любознательным взглядом. Не ошибся он, знали друг друга его постояльцы. Очень хорошо знали! Вот только не знал он, где и когда это знакомство случилось. А если бы и узнал, никогда не поверил бы. Или разум свой не сохранил.

Ближе к обеду братия, окружавшая Иксуса, засобиралась.

- Куда собрались? - удивился тот.

- Да мы ненадолго, учитель, - смущенно сказал Симон, отводя глаза в сторону. - Тут рядышком какой-то Мардук пророчествует. Вот решили сбегать да послушать. Сам говорил, что врага надо знать. А этот, говорят, из халдейских магов... Про будущее рассказывает, и, говорят, очень занятно!

- Да я вам сам про будущее рассказать могу, - обиженно сказал Иксус. Кому интересно, тот может остаться.

Лица большинства учеников стали как у той мартышки, которая решала, к кому ей примкнуть - к красивым или к умным. А с другой стороны, Иксуса они все не один раз слушали и послушают еще, куда он денется, а про Мардука в Иерусалиме такое рассказывали!

Один Иоанн сразу же полез за пергаментом и письменными принадлежностями. Это растрогало Иксуса. Слабым движением руки он отпустил остальных. С радостными лицами ученики разбежались. Только Иоанн сидел в комнате Иксуса с напряженным лицом и, казалось, был готов на духовный подвиг.

- Один ты мне верный, - обиженно сказал он, вздыхая. - Ну, садись, я тебе про Будущее расскажу. А то у вас уже здесь все перепуталось: сам читал, как вы себе Будущее представляете: у вас там последний землепашец имеет не меньше двух рабов. Дерзкие и умные все, словно греки. А Будущее... - Он прикрыл глаза, словно вглядывался в непостижимые бездны пространства и времени.

Иоанн терпеливо ждал.

Его учитель задумчиво посапывал. - Как тебе это рассказать? - открыл он на мгновение глаза. - Как, если ты о jadernoi bombe понятия не имеешь, про samolet s tankom и слышать не слышал, а государства будущего еще и не образовались даже, вон варвары в Германии до сих пор еще в звериных шкурах ходят?! А ведь половину Европы в свое время захватят, миру условия диктовать начнут! Это сейчас пока они в шкурах ходят...

Но ведь будет все, будет, Иоанн! И люди по небу будут летать и города уничтожать, словно Ангелы небесные. И зеленая саранча по миру пройдет со "шмайссерамй"... Тайна все это еще, тайна за семью печатями. Пока еще те печати снимут... Как города japonskie, словно Содом и Гоморру, в один миг с лица земли сотрут. Упала с неба звездочка, и все - третьей части живых как не было на Земле...

Да, брат, а потом tanki пустят, с великой бронею, а за ней саранча железная с закатанными рукавами... И править будет зверь настоящий, он для иудеев специальные печки придумает, чтобы сжигать их вместе с потомством их, как сор...

"Это надо запомнить, - лихорадочно думал Иоанн. - Семь Ангелов небесных... печати сорвут... Стало быть, печатей тоже семь будет! И звезда Полынь, вот что еще не забыть - про звезду! Покатится с небес... И про то, что третью часть живущих... Ага! Саранча с броней железной..."

- Но найдется великий вождь, - вдруг с пафосом сказал проповедник. - Будет он строить Царствие Небесное на Земле. Погонит он жадных да богатых. Народ станет править, Иоанн. Твердой рукой. Вождь этот скажет, что достойны жить люди в стенах мраморных да ясписных, а отхожие места быть из чистого золота. Жаль, недолго будет жить. А на смену ему придет другой. Размечет он железную саранчу сильной рукой. Возвестит вечный мир, а верных последователей своих назначит наместниками своими на Земле. Станут люди жить в счастии и осененные его мудростью. И станет главным труд, а серп и молот в мозолистых руках станут эмблемой всего человечества! Так будет, Иоанн, ты мне верь, я знаю, сам в наместниках не один год еще ходить буду. Думаешь, умру я и все? Как бы не так, мне еще в будущем возродиться придется, чтобы учить людей правильной жизни и вести их в светлое будущее! Буду я читать труды мудрых классиков, и однажды сказано будет, что надлежит мне пророчествовать о народах и царях и племенах многих.