Попытка же получить объективный, действительно независящий от нашего сознания, поддающийся строгой экспериментальной проверке результат приводит нас к неожиданному выводу: количественная метрика каждого явления строго индивидуальна.

Выводы

Подведем предварительные итоги.

1. Мы обнаружили, что предложенная к решению задача вовсе не так проста, как это кажется на первый взгляд. Ее элементарность обусловлена единственно тем, что еще в раннем детстве, мы осваиваем и автоматизируем какой-то базисный комплекс операций диалектической логики. Именно этот комплекс и выполняется где-то под поверхностью обыденного сознания всякий раз, когда перед нами встает та или иная проблема. Поскольку же он выполняется автоматически, незаметно для нашего самосознания, ее решение и выглядит простым.

2. Сама возможность операций количественного сравнения разнородных вещей, явлений, процессов опирается на сложный и развитый комплекс каких-то общих представлений об окружающем нас мире. Именно они формируют остов всего нашего опыта, всех наших знаний, и стоит только исключить хотя бы некоторые из них из нашего умственного багажа, как весь он окажется чем-то вроде толстого тома, написанного на недоступном нам языке. Одним из таких опорных обобщающих представлений является положение о том, что количественно соизмеряемые образования должны быть предварительно приведены к какому-то единому качеству.

3. Начальный набор всех тех диалектических функций, которые автоматически выполняются под поверхностью обыденного сознания, очень ограничен. Это лишь базисный комплекс, который формируется нами еще в детстве, еще до того, как наше сознание начинает шлифоваться систематическим образованием. Он вполне пригоден для общебытовых нужд, но не срабатывает там, где сложность решаемых задач переходит какой-то критический уровень. Правда, он способен неограниченно пополняться, и направленное его пополнение, а также «автоматизация» навыков работы с ним является основным залогом интеллектуального развития человека. Только умение организовывать и упорядочивать ту скрытую умственную работу, которой большинство из нас вообще не придает никакого значения и является критерием подлинного мастерства. Без навыков такой организации никакое увеличение объема прочитанных книг или собранных фактов не научит самостоятельному мышлению никого. Поэтому культура и дисциплина мысли в первую очередь заключается в способности упорядочивать стихийный поток мета-логической обработки общих представлений.

4. Единого универсального «количества» в природе вообще не существует. Все количественные характеристики любого класса явлений неразрывным образом связаны с их качественными особенностями. Поэтому строгая индивидуальность качественных характеристик вещей дополняется абсолютной исключительностью того «количества», которое соответствует им и только им.

Глава 2. Что такое «сколько будет»?

В самом деле, что стоит за математическим знаком равенства, что это вообще означает «равняться» чему бы то ни было? Ведь если мы ставим своей задачей получить по возможности предельно конкретный ответ на поставленный с самого начала вопрос, мы обязаны до конца уяснить себе и эту его составляющую.

Очевидно, что и здесь прежде всего необходимо найти некое физическое (химическое, биологическое, социальное и так далее) содержание тех конкретных объектов, процессов, явлений, над которыми мы совершаем известные операции, и уже только потом восходить к каким-то более высоким обобщениям.

Имеет смысл предположить, что в контексте равенства речь должна идти о том, что совокупность свойств, характеристик, качеств слагаемых объектов, которые с самого начала берутся нами в учет, обязана быть строго тождественна, или по меньшей мере эквивалентна сумме свойств, характеристик, качеств некоего интегрального образования, получающегося в результате нашего «сложения». Действительно, если нет такого тождества или такой эквивалентности, – нет (и вообще не может быть) никакого равенства. Математическое равенство, как впрочем, и все в математике, – вещь очень и очень строгая поэтому до тех пор, пока сохраняется хотя бы какое-то – пусть даже микроскопическое – отличие, мы вправе говорить лишь о той или иной степени приближения к истине и не более того. Между тем никакой приблизительный результат нас удовлетворить не может, ибо математические задачи могут считаться решенными только там, где достигается абсолютная степень точности.

Но стоит нам только сформулировать такое предположение, как тут же появляется сильное сомнение в самой возможности достижения строгого тождества суммы исходных качеств с суммой конечных. Общие характеристики четырех метров колючей проволоки совсем не тождественны индивидуальным особенностям двух ежей и двух ужей. Интегральные свойства четырех единиц «домашнего скота» не тождественны качествам двух коров и двух лошадей. Причем нужно заметить, что такое сомнение по всей видимости заложено уже в самой природе человека, вернее сказать человеческого сознания, ибо с ним мы чуть ли не появляемся на свет.

Рассмотрим пример задачи, род которой, часто задают маленькие дети: кто «лучше», солдат, милиционер, или доктор? Слово «лучше» берется здесь в кавычки, по той простой причине, что чаще всего вообще непонятно, что именно имеет в виду ребенок. Но ведь ребенок-то ищет точный ответ на то, что занимает его пытливую голову, – и, самое удивительное, пользуясь какой-то своей логикой, находит его.

Анализ этой скрытой от внешнего взгляда логики показывает, что не знающий никаких формальных правил мышления ребенок тем не менее действует в полном соответствии со строгой методикой. В сущности то же самой, какой пользуются и отмеченные учеными степенями специалисты. Он выявляет условные основания количественного сравнения: скажем, «война», «порядок» и «болезнь» и ранжирует каждый из анализируемых объектов именно по ним. Поэтому по первому основанию (и совершенно справедливо) максимальную оценку получает солдат. Оно и понятно. Милиционеру, конечно, приходится быть готовым к встрече с каким-нибудь хулиганом, но все же до первого ему далеко. И потом, в пороховом дыму на поле славы в нарядном мундире в красивом строю под развевающимися знаменами солдат выглядит куда импозантней второго и уж тем более третьего. О докторе и вообще говорить не приходится, к тому же его белый халат и въевшийся запах карболки отдают чем-то не очень мужественным. По второму приоритет, разумеется, принадлежит милиционеру, наконец, по третьему – отдается доктору. Честное слово, не знаю, что думают по этому поводу глупые девчонки, но в достойной золота по мрамору системе ценностей взрастающего мужчины неоспоримый приоритет, по полному на то праву, принадлежит воинской доблести. Отсюда два солдата оказываются куда «лучше», чем два врача или два милиционера и даже все четверо последних вместе. Поэтому умей он считать, он с легкостью вывел бы логически безупречное заключение о том, что два врача и два милиционера вовсе не эквивалентны четырем солдатам.

Абсолютно строгое и, заметим, методологически выверенное решение! Кстати, оно со всей наглядностью показывает две весьма знаковые в рассматриваемом нами контексте вещи. Во-первых, то, что для ребенка, сознание которого еще полностью свободно от каких бы то ни было штампов, «два плюс два равно четыре» – это вовсе не абсолютная истина в последней инстанции. Во-вторых, то, что способность к выполнению сложных интеллектуальных операций формируется у всех нас еще в каком-то «досознательном» возрасте прямо из «воздуха» той этнокультурной среды, в которой мы появляемся на свет, и что именно она является непременным условием всего последующего интеллектуального развития человека. Просто сам этот «воздух» уже напитан многим из того, что за тысячелетия развития нашей цивилизации прочно вошло в состав диалектики.

Находимое ребенком решение – и с этим, наверное, согласятся многие – в значительной мере отражает реальную действительность: в боевой обстановке «среднестатистический» солдат и в самом деле куда более эффективен, нежели «среднестатистический» милиционер или (тем более) врач. Если, конечно, оценивать их всех именно по тому заранее избранному основанию, на каком строит свои выводы ребенок.