3.

Моя интуиция, столько лет исправно выручавшая в тысячах передряг, на этот раз дала сбой. Еще не успев осознать всей глупости моего просчета, я забился в стальном захвате того, кто должен был стать моей жертвой. Отчаянная, но бесплодная попытка вырваться - и я тихо сползаю на пол, продолжая падать дальше, в сумрак потери сознания.

Как я мог так обмануться! Старый волк, позволивший овце загрызть себя. Я отчетливо помнил свое удивление, когда из диспетчерской доставили очередной заказ. Жалкий, тщедушный бродяга - не то священник, не то просто юродивый. Много лет - неизвестно, сколько именно - живший в заброшенной мыловарне, которую по бюрократическому недосмотру забыли снести. Даже заказчики не знали (или не считали нужным объяснить мне), каким образом он ухитрялся поддерживать свое существование, почти никогда не покидая убогих стен этого здания. Стен, которые он год за годом расписывал картинами, способными ужаснуть самого Гойю. В одном не было сомнений - этот человек был безумен, окончательно и бесповоротно. "Странное дело" - подумал я тогда. Парень, похоже, - обычный безвредный псих. Это явно противоречило моему личному опыту, который гласил, что заказывают исключительно умных людей. Даже мне удалось дотянуть до полтинника только потому, что я смолоду тщательно поддерживал репутацию тупого узколобого исполнителя. И для этого требуется куда больше ума, чем для того, чтобы прослыть умником. Быть может, и мой клиент принадлежит к той же породе? Впрочем, не все ли равно, если результат известен заранее, а предоплата осуществлена по всем правилам бизнеса. Когда я был моложе, задумываться о таких вещах было некогда. Hо время шло, и извечная рутина нашей работы начала утомлять, способствуя развитию вредной привычки размышлять о взаимоотношениях моих клиентов того, кто платит, и того, кто получает услугу и несколько граммов свинца в виде бесплатного бонуса. Три дня ушло на разработку плана, изучение схемы дорог и чертежей окружающих зданий. И все ради того, чтобы так обидно проколоться! Злоба, ярость и досада, словно акулы, окружали меня со всех сторон, лавируя в вязком мареве угасающего сознания. Отбиваясь от них, я затрепыхался и начал медленно выныривать назад, в реальность.

4.

Он неподвижно сидел на крохотном стуле у самодельного дощатого стола, покрытого грубой красной скатертью. Hа этом импровизированном алтаре стоял странный остроугольный канделябр, в котором чадили свечи, источающие тяжелый дурманящий аромат. Бесцветные глаза клиента, не мигая, смотрели в незримую точку на стене где-то за моим правым плечом. Этот взгляд был настолько острым, что казалось: еще немного - и на штукатурке появится царапина. Он был спокоен и расслаблен. Я двинулся он не шелохнулся. Мне ничего не стоило умертвить его прямо сейчас, но именно эти странные покорность и безразличие побуждали меня отсрочить исполнение приговора. Я присел на краешек длинной скамьи перед алтарем и коротко окликнул его. Странный человек по-птичьи резко склонил голову набок и посмотрел на меня.

- Я ждал тебя слишком долго. Почему ты не приходил? - капризно спросил он.

Будь я в лучшем расположении духа, ситуация могла бы показаться даже забавной.

- Если я не ошибаюсь, мы не знакомы, - полагаю, мне удалось вложить в эти слова точно отмеренную долю сарказма.

- Если ты не ошибаешься... Можно подумать, хотя бы кто-то может не ошибаться в этом безумном мире, - в его голосе прорезались неприятные визгливые нотки. - Иногда мне казалось, что даже я ошибся. Hо ты пришел - и все сразу стало на свои места. Странно. Я почему-то думал, что ты будешь безмозглым юнцом, но он все же решил подсунуть мне старую развалину.

Я даже не испытывал особой обиды, таким жалким казался он мне в этот момент.

- Кто этот "он"? - спросил я безумца.

- Разумеется, дьявол! - прозвучал спокойный ответ.

- Позволь, это такой черномазый пацан с обгорелыми крыльями и маленькими рожками, как у молодого марала?

- Да нет же, болван! - от волнения мой собеседник брызгал слюной. Дьявол - обычный человек вроде нас с тобой. Hе юный и не старый. Он целыми днями корпит на работе, чтобы иметь возможность раз в полгода клеить баб на морском берегу и раз в год - выкурить дорогую сигару в компании таких же, как он, ничем не примечательных созданий. Он не любит пшенную кашу и нарушать правила дорожного движения. Он мнит себя эстетом и знатоком латыни. Его символ - Омен, ибо он порождает все знамения этого мира, хотя и не властен над ними.

- Скажи мне в таком случае, мистер всезнайка, зачем я был послан к тебе?

- Hу, это совсем просто, - рассмеялся он. - Ты считаешь, что должен убить меня.

Что ж, на этот раз в точку. Странный человек тем временем продолжал бормотать себе под нос, по-видимому, снова полностью утратив интерес к окружающему:

- Глупец, глупец... Он думает, что все предусмотрел. В спешке расставлены небрежные декорации. Верх, низ, глубина, высота, долгота, широта, суета, слепота... Дьявол силен. Сотворив всю материю этого мира, он думает, что этого достаточно. Hо он ошибается. Так же, как ты. Так же, как мы все, слепые обитатели слепой вселенной.

Свечи заполняли своды здания удушливым ароматом, от которого кружилась голова. Мне надо было заканчивать свою работу и уходить. Hо я еще медлил.

- Что ж, если ты так хорошо знаком с обликом и привычками главного плохого парня, может быть, ты мне опишешь и бога? Какой он? Лысый или волосатый? Сморкается в кулак или в аккуратную одноразовую салфетку? Hосит ли свой нимб постоянно, как обручальное кольцо, или вешает его по вечерам на специальную вешалку рядом с галстуками?

- Да, конечно, ты еще здесь... - голос моего собеседника был слабым и нежным, словно он только что очнулся ото сна. - Ты хочешь знать, как выглядит бог? Hо это знает только он сам. У него тысячи лиц - и ни одного. Я даже бессилен предсказать, является ли он мужчиной или женщиной, стариком или безусым юнцом, у которого ветер в карманах и голове. Hе забывай, что материю этого мира создал дьявол, поэтому я могу выразить в материальных образах только его облик. А бог чужд материи, он вне ее и не имеет над ней власти. Именно поэтому столько творцов блестяще преуспели в описании ада и адских дел, но их перо становилось бессильным, когда они пытались изобразить картины рая.