- Я тебя не оставлю.
Но он был чем-то озабочен.
- Видишь ли... Это еще из-за змеи. Вдруг она тебя ужалит... Змеи ведь злые. Кого-нибудь ужалить для них удовольствие.
- Я тебя не оставлю.
Он вдруг успокоился:
- Правда, на двоих у нее не хватит яда...
В ту ночь я не заметил, как он ушел. Он ускользнул неслышно. Когда я наконец нагнал его, он шел быстрым, решительным шагом.
- А, это ты... - Сказал он только.
И взял меня за руку. Но что-то его тревожило.
- Напрасно ты идешь со мной. Тебе будет больно на меня смотреть. Тебе покажется, будто я умираю, но это неправда...
Я молчал.
- Видишь ли... Это очень далеко. Мое тело слишком тяжелое. Мне его не унести.
Я молчал.
- Но это все равно, что сбросить старую оболочку. Тут нет ничего печального...
Я молчал.
Он немного пал духом. Но все-таки сделал еще одно усилие:
- Знаешь, будет очень славно. Я тоже стану смотреть на звезды. И все звезды будут точно старые колодцы со скрипучим воротом. И каждая даст мне напиться...
Я молчал.
- Подумай, как забавно! У тебя будет пятьсот миллионов бубенцов, а у меня - пятьсот миллионов родников...
И тут он тоже замолчал, потому что заплакал...
- Вот мы и пришли. Дай мне сделать еще шаг одному.
И он сел на песок, потому что ему стало страшно.
Потом он сказал:
- Знаешь... Моя роза... Я за нее в ответе. А она такая слабая! И такая простодушная. У нее только и есть что четыре жалких шипа, больше ей нечем защищаться от мира...
Я тоже сел, потому что у меня подкосились ноги. Он сказал:
- Ну... Вот и все...
Помедлил еще минуту и встал. И сделал один только шаг. А я не мог шевельнуться.
Точно желтая молния мелькнула у его ног. Мгновение он оставался недвижим. Не вскрикнул. Потом упал - медленно как падает дерево. Медленно и неслышно, ведь песок приглушает все звуки.
XXVII
И вот прошло уже шесть лет... Я еще ни разу никому об этом не рассказывал. Когда я вернулся, товарищи рады были вновь увидеть меня живым и невредимым. Грустно мне было, но я говорил им:
- 30
- Это я просто устал...
И все же понемногу я утешился. То есть... Не совсем. Но я знаю, он возвратился на свою планетку, ведь, когда рассвело, я не нашел на песке его тела. Не такое уж оно было тяжелое. А по ночам я люблю слушать звезды. Словно пятьсот миллионов бубенцов...
Но вот что поразительно. Когда я рисовал намордник для барашка, я забыл про ремешок! Маленький принц не сможет надеть его на барашка. И я спрашиваю себя: что-то делается там, на его планете? Вдруг барашек с`ел розу?
Иногда я говорю себе: нет, конечно, нет! Маленький принц на ночь всегда накрывает розу стеклянным колпаком, и очень следит за барашком...
Тогда я счастлив. И все звезды тихонько смеются.
А иногда я говорю себе: бываешь же порой рассеянным... Тогда все может случиться! Вдруг он как-нибудь вечером забыл про стеклянный колпак или барашек ночью в тихомолку выбрался на волю...
И тогда все бубенцы плачут...
Все это загадочно и непостижимо. Вам, кто тоже полюбил маленького принца, как и мне, это совсем, совсем не все равно: весь мир становится для нас иным оттого, что где-то в безвестном уголке вселенной барашек, которого мы никогда не видели, быть может, с`ел незнакомую нам розу.
Взгляните на небо. И спросите себя, жива ли та роза или ее уже нет? Вдруг барашек ее с`ел?.. И вы увидите, все станет по другому...
И никогда ни один взрослый не поймет, как это важно!