Он добежал до подземного озера, где его взгляду открылось сидящее на берегу убогое забитое существо -- нечто среднее между выпускником 8 класса, студентом во время сессии и оператором СМ-4. Это был Горлум.
Бильбо был сыт и находился в благодушном настроении, а потому не стал сразу же убивать Горлума, решив послушать сначала его невнятное бормотание; благо, Горлум его ещё не заметил.
-- Да, моя прелесть, -- Шипел Горлум. -- Горлум! Вот как теперь они называют нас... А ведь тогда, давно, на Самом дальнем западе, они все валялись у нас в ноженьках, и просили Их, и требовали, и умоляли... Да-ссс... Но мы не отдали Их мерс-ским пискунишкам, правда, моя прелесть? Мы спрятали Их в высокой баш-шне... И тогда пришёл он, ненавис-стный, чёрный, и убил вс-сех, и Их забрал... Да-ссс, с ним одним мы бы ещё справилис-сь, но они были вдвоём... вдвоём с-с-с этим пиявс-сом... пившим кровушку наш-шего мира... А те, пискунишки, не сделали ничего, да-ссс, ничего, моя прелес-сть. Они только размахивали с-своими мерс-скими, мерс-скими ручками и кричали на нас-с. А потом, когда мы попыталис-сь всё исправить, на нас ополчились вс-се... И Они с-сгинули навеки. Навс-сегда, моя прелес-сть, навс-сегда...
Бильбо всегда относил себя к представителям скорее интеллигенции, нежели пролетариата, а потому соображал быстро.
-- Так ты и есть Феанор? -- Спросил он громко.
Горлум вздрогнул, но быстро пришёл в себя и прошипел: -Так-с-с... С-с-с-с... Они знают, как нас-с звали раньш-ше, моя прелес-сть. Они знают наш-ше прОклятое нольдорс-ское имя... Ну что ш-ш-ш, а мы знаем, как зовут их-х-х. Бильбо Бэггинс-с, с-с-собственной перс-соной. Ну ш-што ш-ш-ш... Тогда пус-сть возьмёт, пус-с-скай возьмёт от нас-с на память подарочек. Вот это маленькое блес-стящ-щее золотое колечко...
И Горлум протянул Бильбо Кольцо. Бильбо, нимало не задумываясь, схватил его и осторожно положил в карман.
-- Ха! -- Заявил он. -- Да ты, Феанор, видно, не такая уж мерзкая и бедная тварюга! Ну, спасибо за подарочек, я тобой доволен. Придёт время, может, и сочтёмся, -- Добавил он фальшиво.
-- Пус-сть они не благодарят нас-с, не надо, -- Отозвался Горлум. -- Колечко им поможет, да-ссс, оно даст им невидимость. А благодарнос-стей не надо... Кто знает, да, кто знает, не пожалеет ли он о своём с-с-спасибочке... Ведь он ещ-щё не видит, да-ссс, чтО это колечко с ним с-сделает. Да и с племянничком его... Плохо, да, плохо будет племянничку Фродуш-шке... Но зато кое-ш-што навеки с-сгинет, с-сгинет в огненной пропас-сти, хоть огонь там и совсем ненастоящ-щий... Да, как прощ-щитаютс-ся эти выс-скочки-майяриш-шки! -- Горлум противно зашипел и засмеялся.
Бильбо его последних слов не понял, да и не хотел понимать. Зато он прекрасно осознал, что Кольцо даёт невидимость, да и вообще -- вещичка не из последних. Находясь в самом своём радостном настроении, он пробежал последнюю пару туннелей, быстренько перебил охрану и оказался на свободе.
6. Из огня да в полымя
Выбравшись из гоблинских туннелей, м-р Бэггинс бодро зашагал на восток. Ему было немного неприятно покидать уютные подземные казематы, чем-то напоминающие его собственную нору, и выбираться на противный солнечный свет, но настроение хоббита всё равно оставалось хорошим. Он, наконец, отделался от компаньонов и теперь мог забрать всё гномье богатство себе, а, кроме того, приобрёл нового дружка -- Бильбо неплохо знал древнюю историю и полагал, что Феанор -- мужик что надо и сможет надавать по кумполу любому, даже ненавистным Саквиль-Бэггинсам. Однако, Бильбо всё время приходила в голову одна неприятная мысль -- а не должен ли он вернуться назад, к гоблинам, найти гномов и волшебника и лично проследить, чтобы бывшие соратники уже не смогли никуда убежать. Не то, чтобы ему была неприятна перспектива вновь оказаться под землёй -- нет, совсем напротив, -- но уж очень хотелось завладеть сокровищами как можно быстрее... И только хоббит окончательно пришёл к мысли, что гоблины великолепно справятся с работой самостоятельно, как услышал противный голос Гэндальфа.
-- Зрештою, вiн мiй друг, -- распалялся волшебник, -- i непоганий малюк. Я почуваю себе вiдповiдальним за нього. Ох, якби ж ви не загубили його в тунелях!
-- Немає тепер з нами Викрадача, хай йому абищо! -- Злорадно проговорил голос Дори.
Эта его реплика спасла жизнь ему и его товарищам, хотя никто из них об этом так и не узнал. К тому времени невидимый Бильбо с Кольцом Всевластья на оттопыренном среднем пальце левой руки уже подкрался к гномам, намереваясь преспокойно придушить по одиночке всю компанию. Но наглые слова Дори совершенно вывели его из себя. Хоббит сорвал с пальца Кольцо, диким, почти неузнаваемым голосом взревел: "А Взломщик тут как тут!", швырнул Кольцо на землю и бросился к ближайшему гному (это был многострадальный Двалин). Но Кольцо Всевластья, обидевшись на такое обращение, решило сыграть с Бильбо одну из своих знаменитых подлых штучек. Хоббит поскользнулся на Кольце и распластался во весь рост в колючих зарослях терновника. Кольцо противно захихикало. Чей-то голос ехидно заметил: "Это не Олимпийские игры!".
Что такое Олимпийские игры, никто из присутствующих (кроме, разумеется, Гэндальфа) не знал, да и не хотел знать -- не до того было. Хоббит вскочил, подобрал Кольцо, кинул его себе в карман, взревел: "Терновый куст -- мой дом родной! За Родину! За товарища Ким Ир Сена! За счастливое детство хоббитов!" и бросился вслед за удирающими компаньонами...
Короче говоря, через полчаса гномы и волшебник сидели, трясясь от страха, на верхушках деревьев, а мистер Бильбо Бэггинс бегал по поляне и выкрикивал непристойные угрозы. Добраться до ненавистного ему МЯСА он не мог, поскольку даже самые нижние ветви деревьев обламывались под тяжестью накачанной мускулатуры хоббита. Через некоторое время Взломщику надоело бегать и ругаться, он сел посередине поляны и задумался. Гномы и волшебник боялись пошевелиться, так как слух у Бильбо был отменный, он тут же засекал нарушителя спокойствия и что-то записывал в свою записную книжечку. Хоббит ещё с четверть часа просидел молча, затем закричал: "Эврика!" и опять замолчал. В голове у Взломщика созрел дьявольски коварный план.