- Ты права, мама. Я больше жаловаться не буду.

- Ну, хорошо, мой дорогой Генрих! Я расскажу тебе об одном любопытном и полезном дереве, о котором ты еще не знаешь.

- Без сомнения, хлебное дерево? Нет, это не то, так как о нем я знаю.

- Однако его можно называть и хлебным деревом, так как в течение долгих зимних месяцев оно дает хлеб многим индейским племенам, - и не только хлеб, но и все средства к жизни.

- Я никогда об этом не слышал.

- Это сосна.

- Что? Сосна с фруктами?

- А разве ты когда-нибудь видел сосну без фруктов?

- Вы называете фруктами эти конусообразные шишки?

- Да, но это действительно фрукты.

- Вот как! А я думал, что это семена.

- Это и семена, и фрукты. Это одно и то же. То, что ты называешь фруктами некоторых деревьев, есть в то же время и семена. Например, во всех сортах орехов их ядра являются и плодом, и семенем. То же можно сказать и о бобовых растениях - фасоли и горохе. У других растений, наоборот, плод - это то, что покрывает и заключает внутри себя семя, как мякоть груши, яблока и апельсина.

- Но, мама, не хочешь ли ты сказать, что можно есть те шероховатые шишки, что растут на соснах?

- Те шероховатые шишки, о которых ты говоришь, это лишь твердые оболочки, защищающие семена. Они снимаются, как скорлупа ореха, и внутри их находятся ядра, которые являются настоящими плодами.

- Но я их пробовал: они очень горькие.

- Ты пробовал плоды обыкновенной сосны, но есть другие виды сосны, семена которых очень вкусные и полезные.

- Что же это за сосны?

- Их несколько видов. Ни в одной стране не найдешь такого разнообразия видов сосен, как в гористых местностях Великой Американской пустыни. В Калифорнии есть один замечательный вид, который испанцы называют "Колорадо", то есть красный, благодаря окраске этого дерева, когда с него снята кора. Это самые высокие в мире деревья, они имеют около трехсот футов в вышину. Горы Сиерра сплошь покрыты такими лесами. На этих горах находится еще другой вид, превосходящий своими размерами даже Колорадо, это - Pinus Lambertina. Этот вид особенно замечателен своими шишками, имеющими в длину полтора фута. Представьте себе, какое впечатление производят эти гигантские деревья, усеянные конусообразными шишками.

- Это должно быть великолепно! - одновременно воскликнули Франк и Генрих.

- Наконец, существует еще одна любопытная разновидность. Это маленькое дерево, с хвоей зеленого цвета, как у обыкновенной сосны, но с более нежным оттенком. Его шишки гораздо больше, чем у обыкновенной сосны. Ядро маслянистое, как у американского ореха, и очень приятно на вкус. Оно очень питательно. Его можно есть в сыром виде. Высушенное или изжаренное, его толкут в ступке или размалывают. Таким образом, получается мука, грубая на вид, но хлеб из нее необыкновенно вкусный. Мексиканцы называют это дерево "пиньоном", а ученые - Pinus monophyllus.

- Но, мама, растет ли это дерево в нашей долине? Мы его не видели.

- В долине его нет, но я надеюсь, что мы найдем его на горе. В тот день, когда мы пришли в "лагерь антилопы", я, кажется, заметила особенный вид сосны; это, быть может, и есть та самая сосна, о которой я говорю.

- Тогда почему нам не отправиться на гору для того, чтобы убедиться в этом?

- Я тоже думаю, что нам следует там побывать, и как только будет готова телега для Помпо, мы и отправимся на гору.

Это предложение было принято с радостью, так как все сильно хотели посетить гору, так величественно возвышавшуюся над нами.

XXVII. Линия снега

Через три дня повозка была уже готова. Она не стоила нам большого труда, так как самые существенные части, то есть колеса, остались от старой повозки.

Мы отправились в путь с восходом солнца. Все были в очень хорошем настроении. В прогулке приняла участие вся наша семья.

Мария и обе маленькие девочки сели в повозку на мягкую подушку, сделанную Куджо из мха и пальмовых листьев. Помпо, который, по-видимому, разделял общую радость, повез экипаж с такой легкостью, как будто бы в нем никого не было. Можно было подумать, что это доставляет ему удовольствие. Куджо все время щелкал по воздуху своим длинным кнутом, а Кастор и Поллукс весело мчались рядом.

Перед нами красовалась главная вершина, освещенная солнечными лучами. Она казалась золотисто-красной. Теперь снега было значительно больше, чем в тот раз, когда мы впервые увидели гору, и лежал он ниже на склонах горы. Это привлекло всеобщее внимание. Франк попросил объяснить, почему так случилось.

- Поднимаясь над землей, - начала она, - мы чувствуем, что воздух становится все холоднее. На известной высоте воздух достигает такой степени разрежения и столь низкой температуры, что ни человек, ни животное жить там не могут. Это неоспоримый факт, подтвержденный опытом всех тех, кто поднимался на высоту трех миль над уровнем океана. Некоторые из этих отважных людей рисковали жизнью.

Так обстоит дело во всех частях земного шара; но под экватором можно подниматься, не испытывая страшного холода, несколько выше, чем в странах, близких к полюсам. Точно так же вы без труда поймете, что летом можно подниматься выше, чем зимой. Но если на некоторой высоте становится так холодно, что люди могут замерзнуть, то вполне естественно, что снег на такой высоте не тает вовсе. Отсюда ясно, что есть горы, вершины которых, поднимаясь выше области вечного холода, покрыты вечным, никогда не тающим снегом.

Возможно, что из атмосферных осадков там падает только снег: даже когда на равнинную местность падает дождь, здесь, в горах, где царит страшный холод, он превращается в снег. Возможно, что большее количество дождя, выпадающего на землю, образует кристаллические снежинки, которые тают лишь в низших, теплых слоях атмосферы, принимая форму водяных шариков. Каждый раз, когда в долине падает дождь, можно заметить увеличение снега в горах. Если бы горы не было, то снег, продолжая падать, превращался бы в дождь, омывающий долины и равнины.

- В таком случае, мама, - перебил ее Франк, - эта гора, должно быть, очень высока, так как она покрыта снегом в течение всего года.

- Возможно ли это?

- Ведь ты сказала, что снег не тает оттого, что в высших слоях атмосферы очень холодно.