Гете повлиял даже на Скотта в его "Айвенго", "Коринфская невеста", "Лесной царь", "Бог и баядера", "Тассо", "Эгмонт", "Ифигения" вдохновили лучшие умы к переводам, переложениям и выражениям в музыке.
А "Мастер Вильгельм" незабываем как образ культуры, строения (Bildung), и многим дал жизненный ypoк.
Свободный от дидактики и сухой морали, давал Гете учения жизни во вдохновенных образах трогательного романтизма, собрав их в символе "Страданий молодого Вертера".
"Weltanschauung" - миросозерцание Гете неповторяемо, ибо основано на его собственном неповторимом ритме насыщенного, неутомимого действия.
Влияние Гете не только глубоко во всех германских странах, но и в англосаксонских, и в славянском мире, и в Америке. "Nur rastlos bethatigt sich der Mann".
Лишь меняя работу нервных центров, подобно Вольтеру, он не знал, что такое отдых. Его "reine Menschlichkeit"
не была чужда бессмертия, так же как "ewig Weibliches"
всегда парило в чистых сферах восторга красотою. Вековой юбилей Гете должен быть праздником каждого расширенного сознания. Именно солнечным праздником!
Гете близок Аполлону. Близок свету античности. Ключ его мажорный. Красивое представление, красивое издание, в прекрасном кожаном переплете, не ломающееся при первом открытии, с заставками и заглавными буквами.
Неопошленный народный праздник, на котором увенчивают благородного Мейстерзингера. Так представляется годовщина славного, всем близкого Гете. "Лесной царь"
и "Коринфская невеста" были темы одних из моих первых эскизов; и, конечно, Фауст ставился в нашем детском театре.
Гете. Вспоминаем свой учебный стол. Школьное издание Гетца и Вертера; вспоминаем все те хорошие, прекрасные мысли, зарождавшиеся от баллад Гете. Ни от одной из них не приходилось отказаться и никогда не пришлось постесняться жмени Гете. Один восторженный школьник недоумевал: отчего Вольфганг, зачем не Лео, ведь львиная поступь у творца Фауста!
Не спорить о Гете, но должно радоваться о нем, укрепленными лучшими воспоминаниями. Другу наших духовных накоплений надлежит солнечный праздник.
Чем-то очень торжественным и задушевным и созвучным хочется сопроводить праздник Гете. В саду жизпи он. И распустились лилеи мадонны; там собираются внимающие. И от соломоновой прекрасномудрой древности, от "Песни Песней" благоухает этот цветник жизни.
"Куда пошел возлюбленный твой, прекраснейшая из женщин? Куда обратился возлюбленный твой? Мы поищем его с тобою. Мой возлюбленный пошел в сад свои, в цветники ароматные, чтобы пасти в саду и собирать лилии".
Урусвати. 1931
СИНТЕЗ
Синтез самый вмещающий, самый доброжелательный может создавать то благотворное сотрудничество, в котором все человечество так нуждается сейчас. От высших представителей духовного мира до низшего материалиста торговца все согласятся на том, что без синтетического сотрудничества никакое дело не может быть построено.
В культуре целых государств мы видим, что там, где был попят и допущен широкий синтез, там и творчество стран шло и плодотворно, и прекрасно. Никакое обособление, никакой шовинизм не даст того прогресса, который создает светлая улыбка синтеза.
Не подумаем, что сказанное есть ненужный труизм.
Именно сейчас множество понятий глубоко извращено в непонимании или в личном желании придать им какое-то случайное значение. От самых высших понятий, можно сказать, от бога и до мельчайших наших личных ощущепий так часто все злоумышленно перетолковано, искажено.
Что же должно делать человечество в этих случаях явной порчи основных понятий? Не должно ли оно немедленно очищать их и возвращать к их естественному первоначальному значению? Ведь можно создавать совершенно новые понятия и выражения, но приклеивать к вековым понятиям новое эгоистическое обозначение совершенно недопустимо. Таким порядком жизнь вместо улучшения и оформления будет приходить в нестерпимый хаос, в то смешение языков, о котором так символически повествует Библия во образе вавилонской башни.
Конечно, все прогрессирует; жизнь нуждается в новых определительных для новых открытий и порожденных ими обстоятельств. Мы имеем новые названия лучей, газов разных энергий и планет и всего того, что не было известно дню вчерашнему. Будем создавать эти новые обозначения, заботясь о том, чтоб они были и выразительны, и звучны, и прекрасны. Может быть, создастся какойто совсем новый язык. Пусть будет так, во вмещении поймем и его, но подставлять под исконное понятие, созданное и завещанное нам бывшими культурами наши произвольные и часто самомнительные значения, было бы ошибкой, ведущей за собою плачевные и продолжительные последствия. Ведь это было бы своеобразной работой на разъединение и разложение, тогда как обязанность каждого мыслящего существа думать о сотрудничестве, о синтезе, о строительстве добром.
Было бы целым огромным научным трудом исследование о всех злоупотребленных и извращенных выражениях. Надо думать, что кто-то найдет возможность выполнить и это задание, так необходимое человечеству.
Теперь же хотелось бы уточнить определение двух понятий, с которыми ежедневно приходится сталкиваться в обиходе нашем. Многозначительно приходится повторять понятие о культуре и цивилизации. К удивлению, приходится замечать, что и эти понятия, казалось бы, так уточненные корнями своими, уже подвержены перетолкованиям и извращению. Например, до сих пор множество людей полагает вполне возможным замену слова "культура"
"цивилизацией". При этом совершенно упускается, что сам латинский корень "культ" имеет очень глуоокое духовное значение, тогда как цивилизация в корне своем имеет гражданственное, общественное строение жпзни.
Казалось бы, совершенно ясно, что каждая страна проходит степень общественности, т. е. цивилизации, которая в высоком синтезе создает вечное неистребимое понятие культуры. Как мы видим на многих примерах, цивилизация может погибать, может совершенно уничтожаться, но культура в неистребимых духовных скрижалях создает великое наследие, питающее будущую молодую поросль.