ГЛАВА XVIII. О том, как Ианотус де Брагмардо был послан к Гаргантюа, чтобы получить у него обратно большие колокола

Магистр Ианотус, причесавшись под Юлия Цезаря, надев на голову богословскую шапочку, вволю накушавшись пирожков с вареньем и запив святой водицей из погреба, отправился к Гаргантюа, причем впереди выступали три краснорожих пристава, которые если уж пристанут, так от них не отвяжешься, а замыкали шествие человек пять не весьма казистых магистров наук, все до одного грязнее грязи.

У входа их встретил Понократ, и вид этих людей привел его в ужас; наконец он решил, что это ряженые, и обратился к одному из вышеупомянутых неказистых магистров с вопросом, что сей маскарад означает. Тот ответил, что они просят вернуть колокола.

Услышав такие речи, Понократ поспешил предупредить Гаргантюа, чтобы он знал, что ему отвечать, и чтобы он незамедлительно принял решение. Получив таковые сведения, Гаргантюа отозвал в сторону Понократа, своего наставника, Филотомия, своего дворецкого, Гимнаста, своего конюшего, и, наконец, Эвдемона и попросил у них у всех совета, что ему делать и что отвечать. Все сошлись на том, что гостей должно препроводить в буфетную и напоить их по-богословски; а дабы старый хрен не кичился тем, что колокола возвращены благодаря его настояниям, решили послать, пока он будет тут бражничать, за префектом города, ректором факультета и викарным епископом и передать им колокола прежде, нежели богослов успеет изложить свою просьбу. Далее решено было предоставить ученому мужу возможность произнести в присутствии вышеуказанных лиц его блестящую речь.

И точно: когда все собрались, богослова ввели в переполненную залу, и он, откашлявшись, начал так.

ГЛАВА XIX. Речь магистра Ианотуса де Брагмардо, в которой он обращается к Гаргантюа с просьбой вернуть

колокола

-- Ках, ках, кха! Мпа dies { Добрый день (лат.)}, милостивый государь, тпа dies, el vobis { Добрый день, и вам также (лат.)}, милостивые государи! Как бы это было хорошо, если б вы вернули нам колокола, ибо мы испытываем в них крайнюю необходимость! Кхе, кхе, кха! Много лет тому назад мы не отдали их за большие деньги кагорским лондонцам, равно как и брийским бордосцам, коих пленили субстанциональные достоинства их элементарной комплекции, укореневающиеся в земнородности их квиддитативной натуры и порождающие способность разгонять лунный гало и предохранять от стихийных бедствий наши виноградники, то есть, собственно говоря, не наши, но окрестные, а ведь если мы лишимся крепких напитков, то мы утратим и все наше имение, и все наше разумение.

Если вы исполните мою просьбу, то я заработаю десять пядей сосисок и отличные штаны, в которых будет очень удобно моим ногам, в противном же случае пославшие меня окажутся обманщиками. А ей-богу, domine { Господин мой (лат.)}, хорошая вещь -- штаны, et vir sapiens поп abhorrebit eam! { И человек мудрый ею не погнушается! (лат.)} Ax! Ax! He у всякого есть штаны, это я хорошо знаю по себе! Примите в соображение, domine, что я восемнадцать дней испальцовывал эту блестящую мухоморительную речь. Reddite quo sunt Cesaris Cesari, et que sunt Dei Deo. Ibi jacet lepus { Воздайте кесарево кесарю, а Богу богово. Вот где зарыта собака (лат.)}.

По чести, domine, если вы желаете отужинать со мной in camera, черт побери, charitatis, nos faciemus bonum cherubin. Ego occidi unum porcum, et ego habet bon vino. { В храмине, черт побери, милосердия мы славно подзаправимся. Я заколол свинку, найдется у меня и доброе винцо (средневековая латынь -испорченная, так называемая "кухонная" или нарочито искажаемая, макароническая).}А из доброго vini не сделать дурной латыни.

Итак, de parte Dei, date nobis clochas nostras { Бога ради, отдайте нам наши колокола (средневек. лат.)}. Послушайте, я вам подарю на память от всего нашего факультета sermones de Utino, utinam { Проповеди Удины, лишь бы только (средневек. лат.)} вы нам отдали наши колокола. Viiltis etiam pardonos? Per Diem, vos habebitis et nihil poyabitis { Вам нужны отпущения? Ей-же-ей, вы их получите, и к тому же безвозмездно (средневек. лат.)}.

О милостивый государь, о domine, clochidonnaminor nobis! { Господин, околоколодетельствуй нас! (средневек. лат.) } Ведь это est bonum urbis { Достояние города (лат.)}. В них нуждаются все поголовно. Если вашей кобыле от них польза, следственно и нашему факультету, que comparata esi jumentis insipientibas et similis facta est eis psalmo nescio quo { Каковой уподоблен был скотам неразумным и сравнялся с ними, смотри псалом, не знаю какой (лат.) }, -- это у меня где-то записано на клочке, -- et est unum bonum Achilles { Это Ахилл на славу (средневек. лат.)}. Кихи, каха, кха!

Вот я вам сейчас докажу, что вы должны мне вернуть их! Ego sic argumentor:

Omnis clocha clochabilis, in clocherio clochando, clochans clochotivo clochare facit clochabiliter clochantes. Parisius habet clochas. Ergo glus { Я рассуждаю следующим образом: всякий колокол колокольный, на колокольне колокольствующий, колоколя колоколительно, колоколение вызывает у колокольствующих колокольственное. В Париже имеются колокола. Что и требовалось доказать (средневек. лат.) }.

Xa-xa-xa! Недурно сказано! Точь-в-точь in tertio prime { По третьему модусу первой фигуры (лат.) }, по Darii { Название этого модуса. -- Ред.} или какому-то еще. Истинный Бог, когда-то я мастер был рассуждать, а теперь вот могу только дичь пороть, и ничего мне больше не нужно, кроме доброго вина и мягкой постели. Спину поближе к огню, брюхо поближе к столу, да чтобы миска была до краев!

Ax, domine, прошу вас in nomine Patris et Filii et Spiritus Sancti amen { Во имя Отца и Сына и Святого Духа аминь! (лат.) }, верните нам колокола, и да хранят вас от всех болезней и здравия да ниспошлют вам Господь Бог и Царица Небесная, qui vivit et regnat per omnia secula seculorum, amen! { Его же царствию не будет конца, аминь! (лат.) } Кихи, каха, кихи, каха, кххха!

Verum enim vero, quando quidem, dubio procul, edepol, quoniam, ita certe, meus Deus fidus { Но, однако же, поелику, без сомнения, клянусь Поллуксом, коль скоро, во всяком случае, Бог свидетель (лат.)}, город без колоколов -- все равно что слепец без клюки, осел без пахвей, корова без бубенчиков. Пока вы нам их не вернете, мы будем взывать к вам, как слепец, потерявший клюку, верещать, как осел без Пилвей, и реветь, как корова без бубенчиков.

Некий латинист, проживающий недалеко от больницы, однажды, процитировав светского поэта Балдануса, -- то есть, виноват, Понтануса, -- изъявил желание, чтобы самые колокола были сделаны из перьев, а языки -- из лисьих хвостов, иначе, мол, у него от них мозговая колика начинается, когда он плетет свои стихообразные вирши. Но за это самое, туки-тук, туки-тук, лясь, хрясь, вверх тормашки, кувырком, его у нас объявили еретиком, -- ведь мы еретиков, как блины, печем. А засим, как говорится: "Свидетель, вы свободны!" Valele et plaudite. Calepinus recensui { Прощайте и хлопайте. Я, Калепино, проверку окончил (лат.)}.