Борис Письменный

Ограбление швейцарского банка (фрагменты)

Над ними по воздуху сокол катался

В скрипучней коляске с высокой дугой

Глава 1

Сначала я думал, что меня схватят уже в лимузине. Неправдоподобный кадиллак с блеском концертного рояля и габаритами чудовищной таксы, буквальный таксо-мотор, не спешил, как нарочно, тащился в пределах, дозволенных дорожными указателями .

С момента, как мы отчалили от известного номера 222 на нижнем Бродвее, что прямо напротив часовни святого Павла, таксист держал издевательскую скорость, не более двадцати пяти миль в час. Ясно, что она придумана исключительно для проформы и муниципальных поборов. Как можно на современном автомобиле мощностью в сотню лошадей плестись будто на велосипеде! Я был уверен, что на первом же светофоре меня вытащат из машины и прикончат, как Калдея, на месте.

Лимузинщику, в щегольском мундире и форменной фуражке было, конечно, не до меня. Он сидел, проглотив аршин, придаток к своему роялю, отмороженный концертмейстер; рулил, как по нотам, дотошно соблюдая дорожные знаки препинания.На меня через перегородку отбритого его затылка источалась подчеркнуто услужливая корректность.И, не сомневаюсь, насмешка. Не верю я прислуге сильных мира сего. Водитель меня презирал и одновременно завидовал, давал возможность посибаритствовать одному в миллионерском салоне, где все, что душе угодно - мягкая ароматная кожа, полированный бар, телевизор, факс и компьютер. Шанс время от времени проехаться в лимузине - один из лакомых бенефитов для любого корпоративного служащего, вне зависимости от ранга. Я бы с удовольствием посибаритствовал, почему нет? В какой-нибудь другой раз.. .

Отъезжая от фронтона Швейцарского банка, я видел на тротуаре своих сослуживцев, их блестящие глаза, их раскрытыерты.Кто-то крикнул - 'Даешь, Перчик! (Пеппер - часть моей фамилии.).

Как раз начинался обеденный перерыв, и меня просто подмывало откатить окно в лимузине, высунуться и спросить: - Не найдется ли у кого, господа, горчицы Грей-Пуппон? Сам Бог мне велел не унывать и выкинуть эдакое в моем положении.

Как, вдруг, я заметил этих русских, их смазанные скоростью рожи типичные на вид киллеры... Увидел, что и они увидели, опознали меня, переглянулись друг с другом, решили, конечно: - Гляди, вон, этот денежный мешок в своем кадиллаке.-Бросились за угол, где, должно быть, запарковались.

Идиотский лимузин буквально стоял на месте; кланялся каждому светофору. Я повторял про себя - 'Бедный Калдей, бедный Витюля...'-Я уже слышал, что его зверски убили. Видимо, эти самые головорезы.

Я, в общем, не трус - так мне кажется. Вполне объективно. Временами, я даже рискованный человек, почище любого всякого. Способен, знаете ли, подчас на неимоверные безумства. В целом, я не боюсь вещей просто так, то есть подряд всего, чего можно бояться. Я боюсь, но, как бы вернее сказать, только того, чего я не могу уговорить не бить меня.Боюсь удара молнии, внезапного инфаркта, наводнения, некоторых, невнимательных зверей... Прошу у судьбы единственного одолжения - дайте мне шанс 'уговорить'. Разве это не справедливо?Как уговорю? - это моя забота. Только разве киллеров убедишь? Безмозглыx.

Был момент - я схватил трубку; благо в лимо телефон под рукой; решил набрать всеамериканский SOS - 911. Тут же задумался: - Что скажу оператору? Подниметсязаваруха, сирены - меня быстрее прикончат. Случайные полицейские машины, кстати, попадались справа и слева. Что мне оставалось сделать завопить? Сидел оцепенелый. До самого моста Таппан-3и никаких стоящих,связных мыслей у меня не появлялось, был один страх. Это уже потом, на территоррии Нью-Джерси, когда мне несколько засветила надежда, я стал отчетливее оценивать происходящее, позволял уже, свойственные мне придирчивые и насмешливые суждения.

Среди прочего, я думал о том, что смерть в лимузине, в черном полированном катафалке, согласитесь, слишком претенциозна до безвкусия поверхностная метафора из дешевого детектива. Что, скорее всего, я нужен бандитам живой: у меня все концы и банковские счета...По крайней мере, так должны думать те, что преследовали меня. Где они, кстати, сейчас, в какой машине?

Плотнее задвинувшись в глухой угол, стараясь занимать собою как можно меньше пространства, я через левостороннее водительское зеркальце принялся вычислятьмашины, следующие за нами. Отбрасывал за скобки неподходящие. В результате тщательного анализа остановился на трех - тех, что не исчезали за нами на довольно длительном перегоне.

Во-первых, ближняя, малолитражка - двухдверный Плимут, вроде Запорожца; хотя в такую жестянку новые русские не сядут по приговору нарсуда. Следом, чуть позади, шла золоченая Ауди с ее, не то свадебными, не то олимпийскими кольцами на носу. Переднее колесо Ауди с искареженным колпаком игриво вихляло, как бы подмигивая. Из-за одного этого обстоятельства я не мог принимать Ауди всерьез: слишком клоунский у нее был вид. Третий автомобиль, что держался от нас дальше всех, только неясно всплывал и покачивался на горизонте розоватым пятном.

Уже в зоне своего городка, подъезжая к своей улице, я как-то сразу бац! - вспомнил, что я, как-никак, пребываю единолично в такомроскошнейшем лимузине. В кои-то веки!Я размечтался, чтобы соседка по моему кварталу,некая Джулиана П., прекрасная разведенка, вышла бы прогулять своего мопса и попалась мне на дороге. Желание прихвастнуть и добить Джулиану своим лимузином,знаю, было неуместным и легкомысленным; я его честно отгонял, но, в оправдание, мне вспоминались истории о женщинах, вконец обреченных, последним усилием подводящих губы себе перед смертью. Чем я хуже!

На мою улицу ни одна из подозреваемых машин не свернула.Пока еще нет. Все равно я подобрался, как рысь; у меня было все наготове: в левой руке закодированная записка для Фаддеева, приятеля-сослуживца, начирканная мной на ходуна обороте компьютерной распечатки; на моих коленях - коробка конторского барахла; на плече - сумка; ключ от моей Мазды зажат в правой руке...

Пулей выскакиваю из лимузина, бросаю коробку в ящик у гаража (Фаддеев там как-то мне оставлял связку пива), ныряю в Мазду, поворачиваю ключ - ж-ж, ж-ж... Не заводится!