-- Все миниатюризовано до предела, господин Купер, -- он показывал мне то одну, то другую деталь, пустившись в длинное объяснение со множеством технических, и научных терминов, которые я, конечно, не в состоянии был понять в полной мере. Финкль постарался растолковать мне, на чем основан принцип, вдохновивший его, рассказал о камере с абсолютным вакуумом, о капсуле, наполненной ртутью, -- все подробно и обстоятельно. И в конце концов разъяснил, что прибор фиксирует электрические импульсы как обычный кардиограф, но потом преобразовывает их в звуковые и световые сигналы.

-- Вот, представляете, господин Купер, если бы мы добрались до Тиатаки... -- Он метнул полный горечи и сожаления взгляд в сторону самолета. -- Представляете, мы бы поместили этот прибор в развалины дома... и если под ним еще кто-то был жив, даже в нескольких метрах... кто-то, в ком хотя бы чуть-чуть, едва-едва теплилась бы жизнь, хотя бы совсем слабо, но еще билось сердце; мой прибор сразу же отметил бы это. И мы могли бы тогда спасти человека. Вы убедились теперь, -- продолжал он, как бы извиняясь, -- что это вовсе не шпион. А если он и шпионит, то делает это во благо.

-- Не придавайте значения всему, что я говорил в редакции, инженер, -возразил я. -- Это было... сказано только потому, что мне не хотелось никуда ехать.

-- Как? Вы не хотели ехать в Тиатаку? Вас не интересовал эксперимент?

-- Напротив, интересовал и очень интересует. Но была не закончена другая работа, и вы понимаете... Кстати... тут у меня есть одна вещица, которая вам, наверное, покажется интересной... -- я сунул руку в карман. -Хочу показать вам одну штуковину...

-- Штуковину?

-- Я просто не знаю, как ее назвать... Никогда не видел ничего подобного, но вы-то, конечно, сразу поймете, что это такое. Может быть, даже точно знаете, для чего она предназначена. -- Я показал инженеру находку Дега. -- Вот она.

-- О, разрешите полюбопытствовать. -- И он, наморщив лоб, принялся рассматривать эту штуковину. Взглянул на меня, потом снова на странный предмет, лежавший на моей ладони. -- Нуте-с, что же это такое... -пробормотал он.

Я пояснил:

-- Это лежало вон там, возле камня. Возьмите в руки... только осторожно, -- предупредил я, -- это тяжелое.

Финкль издал изумленный возглас. Он не ожидал такой тяжести в столь крохотном предмете и едва не уронил на землю. Растерявшись, инженер смущенно пробормотал:

-- Но... я не могу понять... и хотел бы знать, как же это удалось... изготовить такое, невероятно тяжелое... Интересно... -- Он замолчал, продолжая вертеть в руках это нечто. Казалось, у столь странного предмета не было ни верха, ни низа и вообще никаких сторон. Совеем как у картин модернистов, которые мне нравятся именно за то, что их можно повесить как угодно, и не будет никакой разницы.

Однако это была отнюдь не абстрактная скульптура. Финкль поднял на меня отсутствующий взгляд. Мысли его витали где-то очень далеко.

-- Не понимаю! -- взволнованно проговорил он. -- Просто не понимаю... А ведь я не год и не два занимаюсь механикой... -- Я видел, что в эту минуту он забыл, даже про свой прибор, с которым все еще возились Эванс и Сильвия. -- Совершенно не понимаю, что это может быть... Никогда не встречал ни подобной формы, ни такого материала... Нет! Никогда. Абсолютно никогда!

-- Дайте взглянуть, -- попросил Джей, подходя к нам. Финкль нерешительно протянул ему непонятный предмет. -- Ого, какой тяжелый, черт возьми! Странно, не правда ли? -- Джей почесал затылок. -- Знаете, мне кажется... да... мне кажется...

-- Что тебе кажется, Джей? -- спросил я. Было бы чрезвычайно любопытно узнать ответ от этого сорокапятилетнего тучного ребенка с весьма низким лбом.

Он улыбнулся:

-- Мне кажется, это похоже на одну из тех вещиц, какие недавно показывали по телевизору, -- помните? Кто угадает, что это такое, получит приз и...

Финкль едва ли не со злобой снова взял странный предмет.

-- Согласен, согласен! -- воскликнул он, еще раз внимательно осматривая его. Затем, взглянув на меня, попросил: -- Вы позволите мне изучить эту вещь в моей лаборатории, когда вернемся домой? Покажу и кое-кому из своих коллег. Я действительно не могу понять назначение этой машины.

-- Машины? -- удивился я. Он кивнул.

-- Да, а вы разве не знаете, что даже простой винт -- это уже машина. Но этот предмет... мне кажется, бесконечно сложнее любого винта. Мне также очень интересно узнать, -- задумчиво продолжал он, -- кто же способен создавать столь тяжелый сплав... -- И он возвратил вещицу мне. -- Держите. Благодарю вас.

Финкль вернулся к своему прибору, а мы с Дегом опять уселись на ящики, сложенные возле большого камня. Посмотрели на самолет -- хромой и недвижный. Солнце безуспешно боролось с плотной завесой облаков, которые, казалось, застряли между горных вершин. В нескольких километрах отсюда солнцу, похоже, удалось одержать небольшую победу -- неожиданно на землю упало несколько серебристых лучей. Самолет, где укрылась Астрид, обуреваемая Бог знает какими мыслями и какой тревогой, слегка заблестел. Все вокруг было проникнуто непередаваемой печалью.

-- Что-то будет дальше, Мартин? -- спросил Дег и тут же поправился: -Я хочу сказать, что, интересно, произойдет через... семь-восемь часов?

-- Не знаю. Астрид предупредила своих товарищей. Все зависит от места, где мы находимся... Думаю, сейчас они спешат сюда на вертолете или на небольшом самолете. Хотелось бы, Дег, чтобы они поскорее прилетели. Не потому, что они мне симпатичны и я жажду познакомиться с ними... Просто им не стоило бы встречаться тут с другими...

Дег изумился:

-- С другими? С какими другими? Кого вы имеете в виду?

-- Дег, ты что, позабыл про полковника Спленнервиля? Ты полагаешь, ему неизвестно, что мы не добрались до Тиатаки? Думаешь, он не забил тревогу? Это дело нескольких часов, и спасательные самолеты начнут искать нас и на этом направлении. И мне не хотелось бы, чтобы они появились тут раньше тупамарос. Что предпримет Астрид, когда увидит, как они приближаются?

-- А я даже не подумал об этом, черт возьми! -- воскликнул Дег.

-- Я тоже! -- сказал Эванс, который в эту минуту подошел к нам. Он пристально посмотрел на меня: -- Поэтому и надо действовать быстро. У нас осталось мало времени.

-- Действовать быстро? -- спросил подошедший Джей.

Я посмотрел в сторону самолета:

-- Не надо, ребята. Если Астрид заметит, что мы что-то обсуждаем, она забеспокоится... Давайте сядем, как ни в чем не бывало, словно послушные деточки. Ну, а теперь, раз уж все сели, стоит, наверное, что-нибудь поесть.

-- Это мысль! -- согласился Джей и, взяв сумку с консервами, вывернул ее содержимое. -- Тут еда на все вкусы. Я бы попробовал сардины.

Финкль и Сильвия возились с прибором. А мы вчетвером сидели вокруг кучи консервных банок. Эванс открыл мясные консервы.

-- В сущности, Купер, -- проговорил он слегка дрожащим голосом, -- ведь нужно всего-навсего выяснить, в каком из ящиков находится взрывчатка... Согласен, это непросто. И все же стоило бы попытаться... Ведь это же, черт возьми... это же просто нелепо -- сидеть тут сложа руки! Боимся женщины!

Эванс достал из мешочка пластмассовую ложку и принялся за еду.

-- Миллион, долларов!.. А мы тут...

-- Отчего бы вам не попытаться, Эванс? Семь ящиков, все абсолютно одинаковые. В пяти лежат приборы, техника, инструменты -- безопасные и недорогие. Еще в одном из них нечто вроде миллиона долларов в золоте и банкнотах. В другом -- взрывчатка. Нужно только выяснить, в каком именно. Загадка. Игра для Луна-Парка. А награда здесь -- не банальная кукла. Почему бы вам не осмотреть эти ящики? Только осторожно! Астрид, наверное, наблюдает за нами из самолета. Рискуете либо получить пулю в голову, либо взлететь на воздух.

Он тяжело вздохнул к покачал головой:

-- Надо было заняться этим раньше! Да хоть сейчас еще... если бы мы все дружно поднялись... и бросились бы все сразу к самолету! Да, кто-то, возможно, был бы ранен... но другие...