Поэтому произведения, посвященные проблеме жизни во время ядерной войны и после нее, имеют полное право на существование, несмотря на научно доказанные модели невозможности такой жизни. Все предположения основываются на современных данных, и в реальности (если, не дай бог, такая реальность осуществится), могут проявиться факторы, о существовании которых на базе нынешнего состояния науки мы и не догадыва

-36емся. Но даже если эти предположения верны, фантастика, занимающаяся ситуациями, связанными с ядерной войной, нужна тем более.

Пусть в меру наивны построения Евгения Дрозда, пытающегося закрыться от ужаса полуживой жизни утверждением, что война самопожирается в любом случае, что все кончится обязательно хорошо. В какой-то мере это развивает мысль А. и Б. Стругацких, высказанную в "За миллиард лет до конца света", что Вселенная сопротивляется воздействию на нее, отвечает ударом на удар или упреждает удар, еще не нанесенный.

Тем не менее, "Скорпион" выполняет кроме поставленной автором во главе задачи, еще две параллельных. Одна из них - тот самый шок, бьющий по желудку, внушающий спазматическое отвращение к восторгам по поводу мощи и величия атома. Одного Чернобыля здесь все-таки мало, да и по старой памяти, он, как реальное событие, излишне засекречен. Фантастическую ситуацию не засекретишь, и чернобыльские мутанты - длиннохвойно-полулиственные ели, поросята с измененными глазами и конечностями, которые промелькнули на экранах телевизоров в полулегально снятом документальном фильме, от нас дальше, чем стаи волкособак, коршуны-мутанты, суперкрысы (существует даже ругательство "Великий Крыс!"), и прочая "дрянь мутантная" размером в восемь метров, не говоря уже о людях-мутантах. Созданные Дроздом образы четко впечатываются в память твердым желанием не допустить такого повседневного ужаса.

Здесь и кроется ответ второй блестяще решенной в "Скорпионе" задачи. Эта задача - прославление прекрасного образа Человека, и не случайно в союзники автор призывает мастеров Возрождения. Это, может быть, и есть главная удача в "Скорпионьем" дебюте. ------------------------ Вася Долгопол, 23.3.89

-37

Какой по счету удар молнии?

Если считать Герберта Уэллса - то третий, а если считать только Севера Гансовского - то второй. Действительно, ускорение темпа жизни человека встречается довольно часто.

К Уэллсу, из-за затертости примера, возвращаться, не будем, а "Шаги в неизвестное" Гансовского вспомним чуть подробнее. Типичная вещь начала шестидесятых, "Шаги в неизвестное", чисто иллюстративная по сути, с обязательным восклицанием "Какие мы хорошие, и что мы еще с этими возможностями натворим!!!", интересна только одним моментом - убыстрение жизненных процессов в ней происходит под влиянием шаровой молнии. Кроме этого, ничего общего с "Ударом молнии", Евгения Филенко рассказ Гансовского не имеет, да и тут сходство проявляется в названии, а не в способе овладения способностью сверхбыстрого движения. Способ здесь играет важную роль, и если у Гансовского герой и его приключения служили для пояснения учебника физики, то Филенко создал свою ситуацию с сверхбыстротой для совершенно другой цели.

В "Ударе молнии" способ прост и доступен любому, в отличие от предшественников, которым для приобретения сверхскорости необходимо было наглотаться каких-либо эликсиров или попасть под сложную комбинацию электромагнитного поля и излучений. "Искусство быть молнией разящей" достигается несложными тренировками. Если все другие авторы не задумывались о последствиях приобретения возможности сверхскоростного движения, то Филенко проецирует эту возможность на течение истории и современную ситуацию в мире. И вещь, которая могла бы стать очередной иллюстрацией к научно-популярной лекции, приобретает антивоенное, антифашистское... да анти-черт

-38знает-какое звучание! Человек-молния у Филенко выходит на бой со всеми силами зла.

Необычно и обращение к тому, что у нас называют "система восточных единоборств", еще недавно бывших уголовно наказуемыми. Запрещалось это под видом охраны спокойствия граждан от вооруженных убийственнум умением хулиганов. Но уголовники и переходившие в эту категорию спортсмены, наплевав на все законы, государственные и человеческие, изучали все, что хотели, начиная с карате и кончая устройством автомата Калашникова, а нормальные люди были лишены возможности защитить себя. От кого? Может быть, Административная Система стремилась сделать беззащитными людей страны, чтобы никто не смог ответить ударом на стук приклада в дверь, на сменившее определение "враг народа" в семидесятых годах звание "отщепенца"? Пришедшую "из-за кордона заразу" надо было запретить, чтобы оглупляемые массовой культурой люди не имели права почувствовать себя сильными, контролирующими свое тело? Восточные единоборства - не руководство "по мордобою ногами", а путь самосовершенствования - физического и духовного. А любая административная система начинает с того, что присваивает себе все права на жизнь и смерть человека. И умение взять их в свои руки в нее не вписывается. Ты должен быть сереньким, слабеньким, стандартненьким винтиком, видяшим свою цель в исполнении приказов Системы. Ей не нужны люди-молнии, ее идеал - тлеющий уголек. Вот и довела Административная Система до тления все производство продуктов, промышленность, окружающую среду, которая когда-то называлась природой. Тление началось с людей, искусства, философии. И возрождение человека в чем-либо оказалось уголовным преступлением.(статья 219-прим). -------------------------- Дарт Вейдор, 23.3.89

-39

Выбор дороги для шага.

Эта вещь может в какой-то мере тоже считаться дебютом темы. До сих пор боевые астероиды, звездные стражи, тупые солдафоны - "ястребы" и прочие прелести "STAR WARS" были где-то далеко у них (примерно в пятнадцати тысячах километров в любую сторону от нашей границы). У нас, как водится, отсутствовала социальная почва, на которой можно было бы построить космодром для боевых кораблей. Если таковые и строились, то исключительно под флагом потенциального противника в порядке доказательства его вселенской злонамеренности. Таким образом, мы увеличили вражеский космический флот до совершенно диких размеров, и все пространство Солнечной Системы в "антивоенных" произведениях советских фантастов просто забито американскими морскими пехотинцами в "шаттлах", мрачно жующими жвачку, запивая ее кока-колой крепостью в 97" в смеси с азотной кислотой.

Поэтому можно только приветствовать появление БАС - Боевой АстроСтанции, укомплектованной отечественным экипажем. Скорее, полторы тысячи человек, обслуживающих БАС, надо называть не экипажем, а населением астростанции. Это по сути средних размеров село, этакий военный городок в 856 а.е. от Земли.

Село... Военный городок... Военное поселение. Несмотря на космический антураж, от порядков, царствующих на БАС, чуть слышно потягивает аракчеевщиной. Шпицрутены и перекрашивание травы в чистом виде отсутствуют, но деятельность отлаженного механизма астростанции немногим отличается от операций над травой. Хотя нет, если от крашеной травы ощутимого вреда не было, деятельность БАС уже стоила Земле контакта с другой цивилизацией, чей корабль был уничтожен в

-40ответ на просьбу о помощи. Естественно, одного корабля кровожадной "дубовой роще", управлюющей орудиями суперволнового удара, оказывается мало. Их аппетиты простираются на целую планету, волей случая оказавшуюся на другом конце подпространственного туннеля, связавшего ее с астростанцией.

И тут в отрегулированный в своей бескомпромиссности вплоть до безрассудства порядок вторгается иррациональный элемент, повертывающий все по-своему. Тяглова нельзя впрямую обвинить в заимствовании ситуации у Крапивина, но общий настрой, языковые особенности и некоторые другие приметы позволяют проследить пути возникновения линии главного героя.

Как обычно, это мальчишка, несовместимый с казенщиной, восстающий против нее и побеждающий. Ценой ухода из действительности, в которой остаются боевые астростанции, учителя и начальники, утратившие большинство человеческого в обмен на бесстрастность инструкции и безошибочность компьютера. Иногда кажется, что от роботов аварийного резерва их отличает только внешний вид, что внутри у каждого такая же бронированная черепаха с синей мигалкой на башенке. Стоит таким людям услышать что-либо, не совпадающее с вложенной в них программой, как внутри них включается мигалка и раздается истошный вой сирены: нельзя! не сметь!! не положено!!! Им совсем немного осталось до крапивинских гипсовых манекенов.