- Да, она совершенно как живая! Такие фотографии значительно лучше, чем обычные черно-белые. - Женщина поставила фотографию на место и снова села.

- За ней сейчас ухаживает превосходный молодой человек. Вы знакомы с ним?

- Нет, незнаком. - Мне нужно было собраться с силами, чтобы сказать ей правду. - Только боюсь, вы ошибаетесь, он отнюдь не превосходный молодой человек. Собственно, из-за него-то я и пришел к вам. Мне очень неприятно расстраивать вас, но, видите ли, ваша дочь просила у меня совета. Дело в том, что она беременна, а этот молодой человек вовсе не собирается на ней жениться.

При этих словах муж и жена резко повернулись, ища взглядом поддержки друг у друга. У женщины вырвалось какое-то восклицание, потом она умолкла, зажав рукой рот. В широко раскрытых глазах ее застыл испуг.

Муж ее вцепился в ручки кресла и наклонился вперед, точно готовясь встать. На несколько мгновений он застыл в этой позе, затем судорожно глотнул - гнев постепенно закипал в нем.

Гнев этот, как мне показалось, был направлен не толь- " ко против дочери, но и против жены. Взгляд его, устремленный на жену, говорил о многом - муж точно обвинял ее и снимал с себя всякую ответственность за случившееся.

Некоторое время они сидели так, молча, потом жена, пытаясь уйти от взгляда мужа, умилостивить его видом собственных страданий, вскочила и, колотя воздух кулаком, стала выкрикивать с отчаянием:

- Что подумают соседи? Что они скажут? Что нам делать? Что же нам делать?

- Успокойся, - оборвал муж, и так же резко обратился ко мне: - Вы в этом уверены?

- Она сама мне сказала.

- И как давно это с ней случилось?

- Она говорит, три месяца.

Женщина опять страдальчески вскрикнула, потом с внезапной яростью обрушилась на меня:

- Но почему она не сказала нам? У нас не спросила совета? Почему обратилась к вам? Она же вам чужая. Теперь все об этом узнают. Все знакомые узнают. На улице будут тыкать в меня пальцами. Что будет с нами? Об этом она подумала? Почему сразу не сказала нам? Дождалась, когда уже ничего нельзя сделать... А потом пошла к вам. Она опозорила нас, вот что она сделала. Мы для нее ничего не жалели. Воспитывали как принцессу. Мы порядочные люди. Всякий раз, как она приходила после полуночи, я ее предупреждала, чем это кончится. И вот как она нас отблагодарила за все. Она нас опозорила, опозорила.

- Поздно теперь разговаривать, - отрывисто сказал муж. - Ничего не поделаешь. Придется ее куда-нибудь отправить. Необходимо замять дело. - Он обернулся ко мне. - Надеюсь, на вас можно положиться...

"...Отец придет в ярость, когда вы ему скажете! - предупреждала меня Эдит. - Он будет неистовствовать. Он вас возненавидит. Возненавидит меня. Он захочет меня выгнать". - "Этого он наверняка не сделает", - сказал я. "Но сделает?! Вы его не знаете!"

Она в отчаянии озиралась по сторонам, словно за ней захлопнулась дверца западни. "Лучше бы мне умереть..."

- ..Я не стану говорить об этом никому, - сказал я ее отцу.

- Что ж, больше, пожалуй, обсуждать нечего. - И он встал, давая мне понять, что пора уходить.

- Прежде чем уйти, - сказал я, поднимаясь, - позвольте мне сказать вам одну вещь. Ваша дочь - порядочная девушка. Она не относится к числу тех девушек, которых люди невежественные называют легкомысленными. Она любила этого юношу и верила, что и он ее любит. Она не сомневалась, что со временем они поженятся. То, что произошло потом, вполне естественно, если люди любят друг друга. Ее ошибка была в том, что она поверила ему. Трагическая ошибка! Она не сумела его понять - в этом все дело. Но каково ей теперь! Она невыносимо страдает. Сейчас больше, чем когда-либо, ей необходимы ваша любовь и сочувствие. Она говорила мне, что иногда думает о самоубийстве. Все будущее вашей дочери зависит от того, как вы встретите ее сегодня. Обнимите ее, когда она придет, скажите, что любите ее. Скажите, что вы верите, что она порядочная девушка. Скажите, чтоб она не тревожилась: что бы ни произошло, вы поддержите ее. Улыбнитесь, погладьте ее по голове. Если вы сделаете это, вы спасете ее. Если же встретите с возмущением и злобой, вы погубите ее.

- Там увидим, - коротко бросил отец. - Приходится думать не только о ее будущем, но и о нашем. Благодарю за то, что пришли.

Жена его опустилась на стул, а я следом за хозяином пошел к двери.

ГЛАВА 26

Среди девушек, приходивших ко мне, были и такие, которые жили в вечном страхе. Им казалось, что они находятся на краю пропасти, скрывающей в своих безднах страшные призраки. Об этих призраках девушки иногда рассказывали мне.

Я почти не был знаком с основами психологии, а о душевных болезнях знал и того меньше. Бывали случаи, когда я заходил в тупик, не знал, что предпринять, и направлял своих посетительниц к психиатру, с которым у меня была договоренность на этот счет.

Передо мной сидела девушка. Она покачивала ногой и напряженно улыбалась. Я открыл дверь на ее стук, и когда она сказала, что хочет поговорить со мной, я пригласил ее в комнату; войдя, она села и стала молча озираться по сторонам.

Это была девушка лет девятнадцати, одетая в темно-зеленую юбку и красную блузку. У нее были тонкие, нежные руки, ногти покрыты красным лаком. Казалось, она изо всех сил старается сохранить неприступное выражение лица, - зачем ей было это надо, я пока понять не мог. Временами, однако, она теряла власть над собой, и тогда вместо застывшей маски я видел перед собой глаза, полные смятения и мольбы; но это выражение исчезало так же быстро, как появлялось, и вполне могло быть плодом моей фантазии.

Девушка была хорошенькая, с большими темными глазами и длинными ресницами. Казалось, она обладала большим обаянием, - впрочем, впечатление это, возможно, было обманчивым.

Я старался представить себе, что именно привело эту девушку ко мне. Какая беда заставила ее искать помощи у совершенно чужого человека? Я заметил на безымянном пальце ее левой руки обручальное кольцо и решил, что речь пойдет о женихе, уклоняющемся от брака. Такие случаи встречались сплошь и рядом.

Я сел за письменный стол и повернулся к ней.

- Ну, - сказал я. - Что же с вами случилось?