Кинетический детектор вновь завопил об опасности, теперь - в воздухе. Над головой Лехи с полукилометровых отвесных стен ущелья бесшумно сорвались пять существ, напоминавших летучих мышей, но только по крайней мере с СУ-27 размером каждое. Они в крутом пике понеслись на отряд. В этот же момент робота окутало непрозрачное голубовато-серебристое облако, и вверх вырвались четыре ракеты, оставляя за собой широкие шлейфы. Леха вскинул винтовку и, почти не целясь, выстрелил. Один из летунов начал беспорядочно кувыркаться в воздухе, сохраняя траекторию только из-за инерции, и в таком состоянии встретился с уготованной ему ракетой. Четыре облака бушующего огня над полем боя полностью поглотили мишени ракет. Но двое из погибших успели выпустить быстро несущиеся вперед зеленовато-бурые облака, которые врезались в робота, а один летун все еще был жив. Заградительный огонь автоматчиков и выпущенная из многозарядного ручного гранатомета ракета прекратили это безобразие, но изрыгнутое летуном смертоносное облако успело поразить одного из солдат. Тот повалился на землю и конвульсивно задергался. В эфир ворвались, заглушив постоянный фон солдатского мата, дикие вопли, а затем стоны, заставлявшие кровь стыть в жилах. Через несколько минут после того, как они затихли, на месте пораженного солдата находилась только лужа ядовито-зеленого цвета жижи. Когда туман от испарявшегося металла вокруг робота рассеялся, он вновь стал виден, внешне сильно изуродованный, но продолжавший с рокотом стрелять из одного пулемета. На месте другого висела на согнувшихся стержнях-держателях бесформенная капающая студенистая масса. Теперь неисчислимая масса зирлов приближалась, хотя автоматчики уже без разбору стреляли сплошными длинными очередями, пулемет командира не переставал жужжать, а взрывы ракет ручного гранатомета вырывали тварей десятками. Когда существа были уже совсем близко, в дело вступили огнеметчики, и солдаты расстреливали прыгавших на них тварей в полете, почти в упор, крайнего автоматчика сбил с ног бросившийся со спины зирл. Его товарищ не мешкая выхватил пистолет и разрядил пол-обоймы в шипастую голову твари. "Все ОК, Джорж", - послышалось в эфире. Упавший встал, слегка пошатываясь. Из-за груды глыб у правой стенки ущелья выбежали немногочисленные зирлы и тут же были расстреляны развернувшимися в их сторону солдатами. Но за ними... Скопом вылезло штук тридцать трехметровых чудищ с огромными зубастыми пастями, ползя на длинных мускулистых хвостах.

-Гидры! Всем лечь! В укрытие! Седьмо-о-ой!!!

Огнеметчики под прикрытием массивных ног робота вместе с ним успешно сдерживали начавшую иссякать лобовую атаку. Остальные попрятались за камни, и очень вовремя: почти по земле, срывая верхушки торчащих глыб, шелестя, прокатилась волна из убийственных шипов гидр. Леха откуда-то знал, что чтобы убить с первого выстрела, надо стрелять гидре только в глаза. Он вступил в дело. Через равные короткие промежутки времени тихо щелкал спусковой механизм винтовки, и сваливалась на землю очередная изуродованная гидра. Теперь Леха не мог следить за боем. Он не видел, как, трусливо высовываясь из-за камней, постреливали неточными короткими очередями автоматчики, как командира, лежа стрелявшего из пулемета, проткнуло доброй сотней шипов второй волны, прокатившейся по самой земле, как ракетчик бросил свой громоздкий гранатомет, перекатился между камней, стреляя из дробовика под патроны диаметром 8 сантиметров, и оторвал хвосты трем гидрам. Леха видел только свои мишени. Когда последняя, девятнадцатая заваленная им, гидра, шлепнулась на камни, Леха опустил винтовку и увидел, что все уже закончилось.

Пять солдат вынули из-за спины робота и начали закреплять запасной пулемет, а ракетчик, принявший на себя обязанности командира, докладывал на базу: "Потери: двое убитых, командир и автоматчик, повреждения Голиафа 30%, с учетом проведенного ремонта" - "Продолжать выполнение боевой задачи", - послышался бесстрастный ответ.

"Черт возьми! Голиаф! Это так знакомо!" - воспоминание крутилось где-то на поверхности памяти; Леха мучительно пытался за него ухватиться, но не мог.

После сорока минут движения по ущелью новый командир оповестил: "Предельная готовность! Блокпост в двух километрах, за следующим поворотом ущелья".

Кинетический детектор Лехи начал ворчать, потихоньку переходя на отчаянный визг. Где-то было постороннее движение, но где?.. Леха стал осматриваться через прицел винтовки и вдруг на мгновение увидел недалеко от отряда, находившегося от него теперь в шестидесяти метрах, искажение воздуха, как над асфальтом в жаркую погоду. У него захолонуло сердце, и липкий, холодный страх почувствовался в солнечном сплетении. Почему-то он знал, что значит визг детектора и это искажение.

-База! База! - услышали все голос седьмого в эфире, - невидимый объект в непосредственной близости. Срочно нужна проекция сетки со спутника. Координаты: на меня". Сообщение произвело эффект разорвавшейся бомбы в отряде. Все невероятно засуетились и стали оглядываться вокруг через прицелы своих пушек.

-Это база. Проекция будет через тридцать пять секунд. Держитесь!

-Ага! Держитесь! Нас же перережут, как овец!!! - послышались панически испуганные голоса солдат в эфире...

Вдруг голова одного огнеметчика упала на землю. В первые мгновения никто ничего не понял, но затем эфир взорвался матом и проклятиями, а солдаты, потеряв головы уже в переносном смысле, стали беспорядочно палить во все стороны. Воздух прорезал звук скольжения металла об металл; Голиаф заскрипел, покосился... и его корпус с грохотом повалился на землю, оставив стоять две механические лапы с идеально гладкими косыми срезами. Леха следил за всем через прицел винтовки и считал секунды до включения проекции. Его товарищей уничтожали, как беспомощных слепых, а он ничего не мог сделать, т.к. не видел врага.

Один из солдат вскрикнул, и верхняя часть его туловища съехала по нижней на землю. Разрез был сделан от плеча к бедру, причем так ровно, что кровь хлынула только после падения разрезанного на землю. Инопланетное лезвие прорезало, как раскаленный нож масло, прочнейшие титановые скафандры. Пальба прекратилась и все в оцепенении уставились на новый труп.