Оветен перестал что-либо понимать, но не верить уже не мог. Он чувствовал, что все его планы рассыпаются в прах.
Первой пришла в себя проводница.
- Объясни все по порядку, - попросила она. - Каким чудом это могло произойти? Водяная Стена стоит с тех пор, как существует Шерер.
Кот снова прикрыл глаза.
- Вот они, люди, - язвительно заметил он. - Случилось непоправимое. Вместо того чтобы примириться с этим и подумать, как действовать в новых условиях, они начинают задавать самый умный вопрос из всех: "почему?"
Армектанка рассердилась.
- Вот он, кот, - произнесла она в тон коту. - Вместо того чтобы коротко отвечать на заданный вопрос, он начинает сетовать, что, мол, люди не так слеплены, как он сам.
Ее слова неожиданно развеселили Рбита.
- Ладно, Охотница, - сказал он. - Признаюсь, я никогда не забивал себе голову пустыми домыслами. Хорошо, сегодня попробую думать по-человечьи. Вы спросили: почему?
Оветен с девушкой растерянно переглянулись.
- Хочешь сказать, что не знаешь? - спросила наконец армектанка. - Тогда откуда такая уверенность, что в долине - море?
- Я узнал с помощью вот этого. - Рбит указал на свой мешочек. - Но из-за чего рухнула Водная Стена, не знаю. Я бы сказал, что в долине появилось нечто, пробившее силу, которая держала стену. Но это допущение ничем не подкреплено. Не спрашивайте меня, откуда взялись Гееркото в старой крепости. И не спрашивайте, как добрались до нее Стражи. Не знаю.
- Эти Предметы, кот, о которых ты говоришь, - вдруг спросил Оветен, как они выглядят?
Рбит испытующе оглядел армектанца:
- Вопрос совсем не по делу. Но отвечу: весьма необычные. Одни лишь Гееркото. В основном перья.
Лицо командира экспедиции вытянулось.
- А не могло быть так, - продолжал он расспрашивать дальше, - что эти Предметы могли быть раньше в долине, недалеко от Водяной Стены?
Армектанка начала понимать, о чем думает Оветен.
- Я не Посланник, армектанец, - сказал кот, изрядно подуставший от настойчивых расспросов. - Я знаю, что в Дурном Крае Предметы самим своим присутствием привлекают Стражей. Может быть, и эти привлекли их, находясь возле самых границ. Их много, так что и зов их очень силен. Они твои?
Наступила долгая пауза.
- Да, - наконец последовал ответ. - Я спрятал их в долине. Не знаю, как они оказались в том месте, про которое говоришь ты, но, раз они призвали к себе Стражей, это многое объясняет.
- Да, - подтвердил Рбит с нескрываемым облегчением; для него армектанец мог сделать любые выводы, лишь бы он от него отстал. - Мы все уже выяснили? Тогда подумай наконец, ваше благородие, над моим предложением. И позволь мне немного отдохнуть.
Оветен пытался собраться с мыслями. Неожиданно ему пришла на помощь проводница.
- Дело в том, - сказала она, будто бы вне всякой связи с предыдущим, что с запада на восток через Горы не так много троп. Там, где нельзя пройти, - пройти попросту нельзя. Один человек, знакомый с секретами скалолазания, с веревкой в несколько сот локтей, конечно, пройдет везде или почти везде. Но отряд? Твои люди, господин, если не считать раненых, конечно, сильные, выносливые мужчины. Но сомневаюсь, выдержат ли они дальнейшее сражение с горами. А тут еще и раненые, с ними по скалам не полазаешь. Если бы ты теперь захотел, - подчеркнула она, - пройти кратчайшим путем, ведущим в Край, то взялся бы за невыполнимую задачу. Два дня назад, когда я советовала тебе так поступить, - да, это было возможно. Но теперь, когда погибли уже пятеро твоих людей, а восемь ранены, я не вижу возможности пробиваться дальше. Остается, ваше благородие, только вернуться в Бадор.
Оветен раздраженно стиснул зубы.
- Изложи подробнее свое предложение, господин, - обратился он к коту, стараясь овладеть собой.
8
Стражей сокровища, по словам Рбита, было совсем немного; наибольшую опасность представляли разбойники Хагена, беспрекословно повинующиеся могущественной Формуле. Кот утверждал, что, вполне вероятно, сейчас представилась единственная возможность одолеть Стражей: Оветен вынужден был с ним согласиться, памятуя прошлое путешествие в Дурной Край. Может, через год, а может быть, через месяц-другой Брошенные Предметы вернутся на Черное Побережье. Это было очевидно. Как и то, что окрепнет новая граница Края, замедлит свой бег время и Предметы будут охранять настолько могущественные силы, что речи не будет о каких-либо попытках достать их.
Рбит ждал ответа. Оветен, погруженный в мрачные мысли, наконец поднял взор на проводницу. Оба думали об одном и том же.
- Гвардейцы, - почти одновременно произнесли они.
Рбит ждал, наблюдая за армектанцами. Когда молчание чересчур затянулось, кот прервал паузу:
- Да, в самом деле, неразрешимая проблема.
В его интонации явно сквозила насмешка. Оветен уже готов был на пару ядовитых фраз, когда кот уже без тени издевки, даже слегка благоговейно, изрек:
- В Армекте есть одна очень древняя традиция...
Охотница и воин из Армекта удивленно переглянулись друг с другом.
- ...именуемая Судом Непостижимой.
Проводница схватила Оветена за плечо.
- О Шернь! - прошептала она.
Оветен сидел, не в силах вымолвить ни слова.
В этот невероятный день, когда уже случилось столько всего, казавшегося прежде невозможным, когда все, что случилось, все, что было сказано, выглядело как сказка, - громбелардский разбойник-гадб напомнил им о традициях родного народа...
Для дочери и сына Великих Равнин не существовало ничего более удивительного - и вместе с тем вызывавшего ни с чем не сравнимое чувство стыда.
Непостижимая Арилора: госпожа Война и госпожа Смерть в одном лице. В весьма богатом армектанском языке имелась сотня эпитетов как для одной ипостаси, так и для другой. Довольно того, что имя Арилора было именем покровительницы умирающих и солдат. Именем, которое мог произнести лишь идущий на битву воин или же человек на смертном одре.
Этот удивительный кот, рыцарь и магнат, не только знал и понимал армектанский обычай, но сумел сказать о нем так, что весьма строгие во всем, что казалось их собственных традиций и принципов, армектанцы не обнаружили каких-либо проявлений неуважительного к ним отношения.