В тюрьме уже начиналась уборка, когда Смит привел Уэстина из камеры на третьем этаже в кабинет Вирлока. В углу, распространяя приятный аромат, бурлил кофейник. Уэстин сел на стул, поставленный в центре комнаты, и уставился на Вирлока. Смит отошел к стене.

– Ну вот, – начал Вирлок, споласкивая под краном чашки для кофе. – Сейчас мы с вами во всем разберемся.

Уэстин промолчал.

– В ваших объяснениях много уязвимых мест и странных совпадений.

– Все, что я говорил, – истинная правда, – ответил Уэстин.

– Докажите, что это так, и я сейчас же прикажу освободить вас.

– Докажите, что это не так.

– Неубедительно, Уэстин, – поморщился Вирлок; минут десять все его внимание было приковано к столу: он расставлял посуду, разливал кофе и сливки, насыпал в чашки сахар. Уэстин изредка бросал на инспектора внимательные взгляды, покачивал головой и пожимал плечами. Хиллори Смит неподвижно стоял у стены, с любопытством наблюдая за своим начальником.

Уэстин неловко пошевелился на стуле и откашлялся.

– Вы что, хотите, чтоб я снова все рассказал? – спросил он.

Вирлок удивленно взглянул на него.

– Зачем? Вы лучше расскажите, как все произошло на самом деле. – Вирлок снова отвернулся от Уэстина, медленно выпил чашку кофе, сел за письменный стол и закурил, исподтишка посматривая на юношу.

– Ну, хватит играть в молчанку, Уэстин, начинайте, – предложил он после затянувшейся паузы.

– Мне уже невмоготу пережевывать одно и то же, и этот ваш трюк с кофе – пустая трата времени. Пробуйте свои методы психологического воздействия на том, кто что-то скрывает. А мне нечего скрывать.

– Что вы, собственно, знаете о психологии? – резко спросил Вирлок. – Или просто так ляпнули, ради красного словца?

Уэстин не ответил.

Вирлок начал не спеша рассказывать о Макдаффе как об одном из самых видных деятелей штата и безусловно самом важном и влиятельном человеке во всем Гэйтвее. Особенно подробно он остановился на том, как Макдафф встретил и полюбил Элен Шульц, как был привязан к ней, причем все это в выражениях, которые не оставляли у юноши никаких сомнений, что Макдафф ни перед чем не остановится, дабы беспощадно покарать преступника, отнявшего у него эту любовь. Кончив говорить, Вирлок встал и подошел к Уэстину.

– Теперь, надеюсь, вы понимаете, что у вас есть единственная возможность как-то смягчить приговор: сказать всю правду.

– Я и сказал всю правду, – ответил Уэстин, но уже без прежней уверенности.

– В таком случае скажите еще раз, – тихо произнес Вирлок, снова усаживаясь за стол.

Уэстин, по существу, повторил то же самое, что говорил до сих пор, только выпустил несколько незначительных подробностей и добавил кое-какие несущественные для Вирлока детали.

Как только Уэстин умолк, Вирлок кивнул Смиту. Тот подбежал к юноше, схватил его за шиворот и заставил подняться.

– Уэстин! – крикнул он. – Даю слово, вас никто не спасет, если вы не перестанете упорствовать! Эту женщину убили вы, так? Вы пробрались в дом, собираясь ограбить ее, так? Именно у нее вы взяли те семьдесят с лишним долларов, что оказались в вашем бумажнике, так?

Вирлок знаком остановил Смита, и тот вышел из кабинета.

– А правда, откуда у вас эти деньги? – спросил Вирлок. – И, кстати, сколько их, если сказать точно?

– Семьдесят девять долларов.

– Почему вы запомнили сумму?

– Потому что именно столько я получил, когда оформлял расчет.

Вирлок молча кивнул, отвернулся к окну и молча смотрел на улицу, пока не пришел Смит. Взглянув на него, Вирлок повел головой в сторону Уэстина, и по этому знаку Смит сунул юноше в руку дамское портмоне. Осмотрев его, Уэстин растерянно уставился на Вирлока.

– Что это?

Смит осторожно, кончиками пальцев, взял портмоне обратно.

– Это портмоне Элен Макдафф, и теперь на нем остались отпечатки ваших пальцев, – усмехнулся Вирлок.

– Да что же вы делаете! – заволновался Уэстин. – Дайте. – Он попытался выхватить портмоне у Смита, но тот быстро убрал его за спину.

– Одной такой улики достаточно, чтобы посадить вас на электрический стул, – заметил Вирлок. – С помощью такого козыря я в любое время могу добиться для вас смертного приговора.

– Вы же пытаетесь пришить мне дело! – крикнул Уэстин. – Вы…

– Пришить дело? – иронически переспросил Вирлок. – Зачем пришивать вам дело, если оно и так уже есть? Ну, вы скажете наконец правду?

– Подлецы! Какие подлецы!

– Молчать! Убита женщина, вы схвачены на месте преступления… Неужели вы не хотите ничего видеть дальше своего носа? – Вирлок подбежал к Уэстину и, тыкая его пальцем в грудь, продолжал: – Твоя песенка спета! Ты у меня в руках, и пока ты не скажешь правду, это портмоне останется твоим смертным приговором… Смит, уведите его! Он настолько туп, что не хочет воспользоваться единственной возможностью спасти свою шкуру.

– Но что вам нужно от меня? – беспомощно озираясь по сторонам, простонал Уэстин.

– Признание! Правду!

– Я сказал всю правду.

– Вы отрицаете, что ограбили Элен Макдафф? – крикнул Вирлок.

– Да, отрицаю.

– Но вы не можете отрицать, что пытались стереть отпечатки пальцев с пистолета, из которого она была убита?

– Я уже объяснил, как получилось…

– Объяснил… Не объяснил, а сочинил… Смит, увидите его.

Смит стащил Уэстина со стула и начал подталкивать к двери.

– Одну минуту! – остановил его Вирлок. – Уэстин, одумайтесь, пока не поздно, пока я не передал портмоне Эллендеру и районному прокурору, – вы же знаете, что они с вами сделают. Вы уже имели дело с Эллендером, ну а районный прокурор еще хуже.

– А вы хуже их обоих! – крикнул Уэстин. – Сколько раз я должен повторять, что никого я не убивал, что я ни в чем – слышите? – ни в чем не виноват?!

– Столько, сколько потребуется, чтобы сказать правду.

– Ваше признание, Уэстин, и на этом кончим, – тихо добавил Смит.

– Признание в чем? В том, что я убил ее, хотя и не убивал?

Смит пожал плечами.

– Ну что ж, отправляйтесь в свою камеру и подумайте как следует о портмоне с отпечатками ваших пальцев…

Смиту и самому претил этот трюк с портмоне, якобы принадлежавшим убитой, но и он и Вирлок понимали, что начальство не даст им покоя, пока они любой ценой не добьются признания Уэстина.

Оставшись один, Вирлок взял портмоне, осмотрел его и небрежно бросил на стол. Часы показывали без десяти восемь. Скоро придут Лейси Эллендер и районный прокурор Энстроу. Последний, вероятно, в самые ближайшие дни передаст дело Уэстина судье Сэму для срочного рассмотрения. Судья Сэм готов на все, лишь бы добиться выдвижения своей кандидатуры на пост губернатора штата. Судья Сэм, районный прокурор Энстроу, начальник отдела уголовного розыска Эллендер, начальник городской полиции Фэйн и Макдафф против Уэстина… Любопытная расстановка сил, ничего не скажешь!

В кабинет вошел Смит, и Вирлок повернулся к нему.

– Ну?

Смит отрицательно покачал головой.

– Откровенно говоря, вы ввязываетесь в неприятную историю, – заметил он.

– По-вашему, Уэстин невиновен?

– Я так не говорил.

– Но вы так думаете.

– Не сказал бы.

– В таком случае давайте прекратим разговор. С минуты на минуту должны прийти Эллендер и Энстроу, и мне надо решить, какую позицию занять.

– Тогда и у меня возникает тот же самый вопрос: по-вашему, Уэстин невиновен?

– Не берусь утверждать, что он совершенно ни в чем не виноват. Мягко выражаясь, это объяснение не вполне правдоподобно, но…

– Но кто же тогда преступник?

– Преступником может быть любой из сотки друзей и знакомых Макдаффов, кто-нибудь из соседей, имевших роман с Элен Макдафф и либо приревновавших ее, либо оказавшихся отвергнутыми ею, либо боявшихся, что она проболтается… Нельзя сбрасывать со счетов и самого Макдаффа.

– Но что заставляет вас думать, что Уэстин невиновен?

– Скажите мне, почему преступником не может быть кто-нибудь другой, и тогда я признаю, что Уэстин виновен.