— Подонки, истребляющие подонков! — разлепил губы я.

— Отлично сказано, господин Бонуэр! — обрадовался моей поддержке представитель Корпорации. — Именно так! Мы отберем двенадцать самых отъявленных негодяев и предоставим им возможность определить сильнейшего. Один уцелеет и получит прощение и право спокойно и в достатке дожить свой век где-нибудь на краю Галактики, остальные получат по заслугам. И смерть эта будет ужасной, и, главное, граждане увидят эту смерть! Представляете, какой воспитательный эффект?!

— Представляю, — пробормотал я без особого воодушевления.

— Совет согласился с нашими доводами и разрешил провести пробную игру. В случае успеха мы сделаем ее постоянной, людей вашего сорта покуда хватает! Уверен, игра принесет неоценимую пользу обществу!

Много слов и еще больше патетики.

Толстяк уперся в меня вопрошающим взглядом, словно ожидая одобрения, и я вдруг ощутил прилив необыкновенной злобы. Этот жирный карлик попросту пытался купить меня, как покупают кусок вырезки или телячью ногу. Я стал товаром, и эта мысль бесила. Если бы не перегородка, отделявшая меня от жирной свиньи в добротном костюме, я, верно, бросился бы на господина Версуса.

— Не сомневаюсь.

Представитель Корпорации уловил, как изменился мой голос, и, хихикнув, настороженно уставился на меня. Я одарил его брезгливым взглядом:

— Вы были откровенны, позвольте же быть откровенным и мне.

— Конечно! Конечно, господин Бонуэр.

— Насколько я понял, затея исходит от вашей Корпорации?

Толстяк кивком подтвердил, что так оно и есть.

— Корпорация рассчитывает заработать на этом немалые деньги?

Версус вновь кивнул, прикрытые линзами глазки слегка прищурились.

— А следовательно, я делаю вывод, что все ваши красивые слова о перевоспитании человечества на деле не более чем болтовня. Если уж вы затеяли этот разговор, давайте-ка начистоту!

Представитель Корпорации Иллюзий задумался, на этот раз надолго. Его лицо выражало сложную гамму чувств.

— Ну хорошо, Бонуэр, — вымолвил он наконец, опустив уже ставшее привычным «господин». — Ты прав. Ты и впрямь умный человек, и я уже немного сожалею о том, что был столь откровенен.

— Не беспокойся, Версус, в тюрьме Сонг языки не распускают! — засмеялся я.

— Будем надеяться. Ладно, я пойду до конца. В этом деле и впрямь существуют две позиции. Одна — Совета, который действительно полагает, что зрелище убивающих друг друга негодяев-преступников вызовет ужас и отвращение и тем самым будет способствовать снижению роста преступности, наблюдаемому в настоящее время. По крайней мере, часть членов Совета считает именно так.

— Их мнение, полагаю, стоило вам недешево!

Версус нервно дернул головой, но тут же совладал с собой и рассмеялся:

— Возможно, но уж это вас никоим образом не касается. Интересы общества и Корпорации в данном случае абсолютно тождественны, правда, хотя и лежат в разных плоскостях. Нам нужно яркое зрелище, зрители готовы платить за него. Да, Корпорация намерена сделать великолепное шоу и заработать на нем деньги. Да, нас интересует в первую очередь прибыль. Что в этом плохого?

— Ничего. Просто с этого и нужно было начинать. Не люблю пустых басен, пусть даже они неглупы. Теперь поговорим о деле. Насколько я понял, ты не расскажешь о правилах игры.

— Нет. Я уже говорил: мы опасаемся конкурентов. Поверь, здесь я действительно не лгу. Наши противники дорого бы дали, чтобы получить любую, даже самую ничтожную информацию.

Я решил поверить, но отступать не собирался:

— Хотя бы в общих чертах. Количество игроков — двенадцать?

— Да.

— Я могу узнать о них поподробнее?

— Нет. — Толстяк вздохнул, явно утомленный моей настойчивостью. — Я уже сказал тебе, Бонуэр, нет. Информацию об игре ты сможешь получить лишь в том случае, если дашь согласие на участие в ней и подпишешь официальный договор.

— Я могу его посмотреть?

— Пожалуйста.

Версус опустил руку вниз — под стол. Раздался негромкий щелчок, и прямо перед моим носом очутился лист бумаги, вылезший из образовавшейся в крышке стола щели. Я взял его и быстро пробежал текст глазами.

Договор был невелик по объему, но составлен в соответствии со всеми правилами канцелярской казуистики. Согласно ему, я продавался со всеми своими потрохами Корпорации Иллюзий, получая за это весьма неопределенную компенсацию. Я неплохо разбираюсь в составлении подобных бумаг, и потому у меня сразу возникло несколько вопросов, каковые я не преминул задать.

— Здесь написано, что игрок является полноправным гражданином Содружества. Но заключенный лишен гражданских прав.

— Правильно, — согласился Версус. — Проблема с правами доставила нам массу хлопот. Чтобы дать согласие на участие в игре, претендент должен обладать, как минимум, правом на свободу волеизъявления, которое дает ему возможность распоряжаться всем, в том числе и собственной жизнью. Но заключенный не имеет этих прав. — Толстяк мечтательно улыбнулся и покачал головой. — Если б вы знали, сколько сил пришлось потратить, чтоб вырвать у Совета разрешение на амнистию двенадцати заключенных! Сколько денег! Но мы добились своего, и теперь каждый, давший согласие участвовать в игре, незамедлительно получает амнистию, а вместе с ней весь набор прав и свобод, предоставляемых Хартией Общества, в том числе, естественно, и то, что нас интересует.

— Статья четырнадцатая, — подсказал я.

— Совершенно верно.

— А вы не предусмотрели такой вариант — я получаю амнистию, после чего посылаю подальше и вас, и вашу игру?

— В таком случае согласно пункту пять-два твоя амнистия будет объявлена недействительной и аннулирована. Ты невнимательно ознакомился с документом, Бонуэр!

Я не стал сообщать представителю Корпорации, что с его бумажкой я ознакомился как раз самым тщательным образом, и вопрос свой задал на всякий случай, быть может, из неосознанного желания подловить этого торговца человеческим мясом.

— Понятно. Следующее, что меня интересует, — в чем именно будет выражаться моя свобода?

— Это означает, что ты будешь жить вне тюремных стен и даже без внешнего наблюдения. Но есть некоторые ограничения, а именно — выбор места жительства. Победителю будет предложена одна из восьми планет, с перечнем которых игроки ознакомятся позднее.

— Небось, занюханные шарики с периферии?

— Прекрасные планеты с отличным климатом! — возразил представитель Корпорации. — Естественно, все они находятся на начальной стадии колонизации.

Мне захотелось покапризничать.

— Понятно! Сборище неудачников и форты, натыканные на каждом шагу!

На лице Версуса появилась снисходительная ухмылка.

— А ты на что рассчитывал?! На Соммету или Белонну? При желании там можно устроиться не хуже, чем на любой из освоенных планет. Кроме того, учти, что по желанию победителя на его новое место жительства будет доставлено любое имущество. На сто тысяч кредитов, какие получит победитель, можно построить роскошный дом, да что там дом — дворец!

Я помолчал. Сумма, что и говорить, была весьма впечатляющей. Чтобы скопить такую уйму денег в прежние годы, я должен был не есть, не пить лет эдак двадцать.

— А как насчет гарантий?

— Что ты имеешь в виду?

— Любезный Версус… — Я нагнулся над столом, приблизив лицо к самой перегородке. Представитель Корпорации слегка побледнел и начал поспешно отодвигаться. Он был в курсе моих талантов. — Любезный Версус, — повторил я, где гарантии, что ты и твоя Корпорация исполните свои обещания, а не прихлопнете меня при первой удобной возможности?

Толстяк побагровел, чем немало удивил меня. Вот уж чего никак не ожидал, так того, что подобные типы способны обижаться.

— Мое честное слово для тебя ничего не значит?

— Ровным счетом ничего.

Версус посмотрел на меня и неожиданно усмехнулся.

— Завтра каждый из этих договоров, — он указал глазами на бумагу, которую я по-прежнему держал в руках, — будет заверен Высшим Конституционным Советом. Полагаю, это вполне достаточная гарантия?