— Что же вас разбудило? — заинтересовался доктор Фелл. — Вспомните! Может, какой-то шум?

— Не знаю. — Торли задумчиво покачал головой. — Потом мне почудился голос Марго — будто она стонала или звала на помощь откуда-то издалека.

— Продолжайте!

— Я сел на постели и зажег свет. Меня по-прежнему мутило, и голова трещала, но я порядком протрезвел. Часы показывали два. Потом я прислушался и снова уловил эти стоны — они были ужасны. Я встал с постели и поплелся в ванную.

Все, не шевелясь и затаив дыхание, молча слушали рассказчика.

— Свет в ванной был зажжен? — произнес доктор.

— Нет. Но я включил его. Дверь в спальню Марго была распахнута, — продолжал Марш. — Да, и вот еще что! Пока я спал, Марго, похоже, принимала ванну.

— Принимала ванну?!

— Да. На краю ванной висело полотенце, а пол был залит водой. Я помню, что здорово разозлился, — противно было ступать босиком по этим лужам! Я вернулся к себе, надел шлепанцы и снова вошел в ванную комнату. Там ничего не изменилось. Тогда я заглянул в спальню к Марго.

Ни единый мускул не дрогнул на лице Гидеона Фелла, рукой он по-прежнему упирался в стол, зато зрачки внезапно расширились, словно доктор что-то вспомнил или сообразил. Однако это неуловимое изменение не разрушило чар, околдовавших Торли. Голоса собеседников теперь звучали громче, и Торли все дальше и дальше углублялся в события той печальной ночи.

— Я заглянул в спальню. Свет не был зажжен, но я и так заметил, что комната пуста.

— Шторы были задернуты? — быстро спросил доктор Фелл.

— Нет. Поэтому-то я и разглядел, что жены нет в спальне, — через окно проникал слабый свет, наверное звездный. Покрывало на постели оставалось несмятым, а тишина и холод царили как в склепе. Потом я снова услышал стоны и крики, раздававшиеся так близко, что у меня мурашки побежали по коже. Под дверью в гостиную Марго я заметил полоску света.

— Продолжайте! — подбодрил рассказчика доктор.

Торли говорил громко и быстро:

— Я отворил дверь. В комнате было тепло — в камине еще горел огонь. Все светильники на стенах были зажжены. Возле столика я увидел шезлонг со множеством подушек.

— Продолжайте!

— Марго лежала на спине, только слегка завалившись на бок. Из горла у нее вырывалось невнятное бормотание.

Я позвал ее: «Марго!» — она застонала и скрючилась, но глаз не открыла. Я попробовал усадить ее прямо, хотя жена никогда не была особенно легкой, но голова Марго все время клонилась вперед. Я пробовал встряхнуть ее, чтобы привести в чувство, но и это не помогло. Тогда я по-настоящему испугался и сломя голову бросился в ванную.

— Пузырек с ядом все еще находился в шкафчике? — быстро спросил собеседник. — Вы нашли его?

— Нет, он исчез! Марго могла… — Торли осекся на полуслове.

Наступила мертвая тишина. Торли все понял. Голос его дрожал и ломался, когда он медленно повторил: «Могла…» Затем вдовец окончательно сник, застыл, словно окаменелый, темные глаза потускнели и стали безжизненными.

Доктор Фелл наконец распрямился.

— Итак, мы только что узнали, — в его ровном голосе не слышалось удовлетворения или какой-либо иной интонации, — что в шкафчике действительно, как и утверждала мисс Силия Деверо, находился коричневый пузырек с надписью «Яд».

И снова никто не пошевельнулся. Собравшиеся не отваживались нарушить гробовое молчание, заполнявшее галерею.

— Это была ловушка! — в отчаянии крикнул Марш. — Самая настоящая ловушка! Подлая и бесчестная!

— Ничего подобного, — спокойно возразил Гидеон Фелл, кладя трость на стеклянную поверхность столика. — У меня, сэр, были все основания подозревать вас во лжи. Если вы знали о существовании флакона с ядом в аптечке, то, найдя жену при смерти, должны были первым делом броситься в ванную, проверяя, на месте ли пузырек. Видит бог, я всего лишь подтолкнул вас к откровенности, и не более. Теперь понимаете?

Дэнверс Локи, элегантный и надменный, поднялся.

— Уже поздно, — заметил он. — Думаю, Дорис, нам пора.

Силия тоже встала, глаза ее блестели.

— Я вовсе не хочу торжествовать победу, Торли, — проговорила она. — Но только больше никогда, никогда в жизни не называй меня сумасшедшей. — Она вдруг обернулась к Холдену и, едва сдерживая слезы, протянула к нему руки. — Дон, милый!..

Дональд бросился к возлюбленной и долго сжимал ее ладони, не в силах отвести глаз от ее лица, точно так же, как вчера вечером в парке.

— Господи! Да послушайте же меня! — взмолился Марш.

Все разом взглянули в его сторону.

— Я хочу все объяснить! В конце концов, я имею на это право! — Он проглотил тяжелый ком в горле. — Да, действительно, я солгал! Но солгал единственный раз! Ведь я хотел как лучше! Я…

— Единственный раз? — перебил его Холден, сейчас не испытывающий к Торли даже ненависти — только презрение. — Да нет, Торли, ты у нас сущий ангел! Ангел, да и только! Ведь остальные твои слова — чистая правда? Так надо понимать?

— Да, правда! — обиженно заявил маклер.

— Нет, Торли, ты пытался внушить всем, что Силия страдает галлюцинациями, Марго не переодевалась посреди ночи в черное платье. Но Марго действительно сменила наряд после вечеринки, и есть свидетель, подтвердивший это.

— Вот как? — холодно заметил Торли. — А ты, я вижу, уже вообразил, что видишь всех насквозь. Ну и кто же этот обличитель?

— Твоя заступница — Дорис Локи.

Дорис не смогла сдержать взволнованного возгласа. Ее отец мгновенно шагнул вперед, словно намереваясь защитить дочь даже от взглядов присутствующих.

— Думаю, Дорис, нам действительно пора.

Снаружи послышались торопливые шаги, и в комнату влетела Оби. Подбежав к доктору Феллу, она что-то быстро зашептала ему на ухо. Тот засуетился и принялся выбираться из-за стола, торопливо запихивая в карман конверт.

— Силы небесные! — воскликнул он. — Как я мог забыть! У меня же встреча! Церковный сторож, надо полагать, как всегда, пьян? Ну так как же, мой дорогой Холден? — Доктор, рассеянно моргая, несколько минут озирался по сторонам, потом, поправив на носу очки, сказал: — Моя внушительная комплекция не позволяет мне нагнуться, а между тем какими-то непостижимыми путями моя шляпа и трость оказались под столом. Если вас не затруднит… э-э… Благодарю! Вот так-то лучше. И позвольте напомнить вам, что нас уже ожидают.

И этот невероятный человек выбрался из алькова, помогая себе обеими тростями. Его уход оказался таким внезапным, что Локи возмутился:

— Но, доктор Фелл!..

— Да?

— Разве ваш опрос уже окончен?

— Окончен?! Хм! Я бы так не сказал, — прогудел доктор. — Но думаю, ситуация существенно прояснилась.

— Прояснилась? Прекрасно! — удовлетворенно заметил Локи. — Что ж, вы заявили, что сможете распутать эту историю, и мне кажется, вам это удалось. И что вы теперь предполагаете делать?

— Делать?! — удивленно переспросил человек-гора.

— Наш друг Марш был уличен во лжи. Я сейчас не стану цитировать дословно его измышления, — с достоинством произнес сэр Дэнверс. — Так что же вы, как представитель полиции, собираетесь с ним делать?

— Делать?! — снова переспросил доктор Фелл с неожиданной свирепостью. — А что, гром и молния, вы прикажете с ним делать? Этот человек не виновен!

Холден уже в который раз почувствовал, что в голове у него все смешалось.

— Не виновен? — удивился Локи. — Как это — не виновен?

— Мистер Марш никогда не оскорблял свою жену и никогда не обращался с нею дурно, — веско произнес доктор. — Он не доводил ее до самоубийства и не убивал.

Силия, спрятав лицо в ладонях, раскачивалась из стороны в сторону. Дональд обнял ее за плечи, пытаясь успокоить.

Зато по лицу мистера Херст-Гора, все это время предпочитавшего оставаться в тени, разлилась блаженная улыбка, словно бы говорящая: «Вот видишь? Разве я не сказал тебе, что все будет хорошо? Я все великолепно уладил!»

Холден не выдержал:

— Доктор Фелл, неужели вы, несмотря на вопиющую очевидность фактов, утверждаете, что Силия… что она не в своем уме?