Бессознательно снова прислонившийся к дереву, погруженный в глубокие раздумья, Холден вдруг услышал оклик. Подняв глаза, он с удивлением заметил мисс Дорис Локи.

Дочь Дэнверса Локи стояла почти по колено в густой траве и озорно улыбалась. Однако улыбка ее быстро увяла. Мужчина и девушка смерили друг друга оценивающими взглядами. Дон припомнил, что Дорис приехала из Лондона в одной машине с Силией и Торли, и сообразил, что она уже наслышана о событиях прошлой ночи.

Девушка подошла, шелестя подолом голубого платья по траве. В лучах заката ее старательно уложенные волосы отливали золотом. Пухлое личико Дорис было совсем детским, но округлые формы принадлежали зрелой женщине. Она старалась выглядеть весело и беззаботно, но за этой искусной маской Холден с удивлением заметил скрытую напряженность.

— Здравствуйте, Дон Угрюмо! — дерзко заявила она.

Дональд улыбнулся:

— Здравствуйте, миссис Пирси!

Девушка удивленно посмотрела на него, прищурив глаза, потом рассмеялась:

— Это вы о прошлогодней вечеринке, когда я играла убийцу? Говорят, у меня неплохо получилось. — Дорис не без самодовольства оглядела себя. — Мы веселились на Рождество, как раз в ту ночь… — Она умолкла.

— Да, — продолжил Холден без видимого интереса, — как раз в ту ночь умерла Марго.

— Печально, правда? — небрежно проронила собеседница. — А вы когда приехали?

Майор изучал ее взглядом.

Дорис Локи, несомненно, знала, что Силию Деверо считают нездоровой, страдающей каким-то психическим расстройством. Наверняка о «ненормальности» его возлюбленной осведомлено множество посторонних. Однако Холден надеялся, что Дорис Локи (или сэру Дэнверсу, или леди Локи, или пресловутому Дереку Херст-Гору) неизвестны подробности «бредовых» обвинений Силии. В них были посвящены только доктор Шептон и домашние, заинтересованные в сохранении тайны. Холдену вспомнилось старое незыблемое правило: «Работай в перчатках — будешь уверен, что не оставил следов!»

— Когда я прибыл сюда? — повторил он. — Шестичасовым поездом. Торли встретил меня.

Дорис потупилась:

— Вы… Вы виделись сегодня с Силией?

— Нет, — покачал головой Дональд.

— Совсем?

— Совсем. — Догоравшая сигарета обожгла пальцы, и Дон бросил ее в траву, где она еще некоторое время дымилась. — Силия отдыхает, поскольку так распорядился доктор. А мы с Торли только что поужинали.

— А я… — Скрытая настороженность девушки уступила место смущенной улыбке. — Кстати, как мне вас называть?

— Называйте меня Дон Угрюмо, — усмехнулся Дональд. — Это имя мне вполне подойдет. Бог знает почему оно мне понравилось.

Дорис почувствовала растущую симпатию к Холдену.

— Из-за… Силии? — поколебавшись, спросила она.

— Да. И еще из-за некоторых обстоятельств.

— Знаю, — понимающе кивнула она и, осторожно выбравшись из травы, приблизилась к дереву. Похоже, после этих нескольких фраз между ними установилось полное взаимопонимание. — А знаете, Дон Угрюмо, некоторым моим знакомым тоже понравилось это ваше имя.

— Кстати, Дорис, вы, случайно, не помните, как была одета Марго во время игры в «убийцу»?

— А зачем вам это знать? — встревожилась собеседница.

— Просто Силия… — Холден увидел, что на сердце у Дорис полегчало. — Силия призналась, что никогда не видела Марго в таком замечательном наряде.

— Ах вот оно что! — фыркнула девушка.

— Я сразу заинтересовался, что за необыкновенное платье на ней было. Правда, прошло уже более полугода, и вы, наверное, не вспомните.

— Почему же? Очень хорошо помню, — на удивление сухо отозвалась Дорис. — На миссис Марш было серебристое платье. Оно ей совершенно не подходило. Не то чтобы она скверно выглядела… Для своих лет вполне сносно, просто платье ей было не к лицу.

— Серебристое. А она не могла быть в тот вечер в черном бархате?

— Наверняка не в черном, — заявила девушка. — Точно! Только…

Смутное воспоминание промелькнуло в голубых глазах Дорис. Холден отметил это почти инстинктивно.

— Смерть Марго оказалась большим потрясением для Торли? — сочувственно сказал он. — Да и для вашей семьи, видимо, тоже. Ведь вы дружили домами. Он позвонил вашим родителям, когда произошла трагедия?

— Да, позвонил. Рано утром. — Мысли собеседницы блуждали где-то далеко.

— И вы, наверное, сразу же все поехали в «Касуолл»? — допытывался Дональд.

— Да, сразу же. Родители тогда не хотели меня брать. — Милое личико девушки помрачнело на секунду, но она тут же с усмешкой прибавила: — Представляете, Дон Угрюмо, как забавно! Я вот только что наконец сообразила… Пока родители разговаривали с Торли…

— Да, Дорис? И что же?

— Я взбежала наверх по другой лестнице и заглянула в комнату этой женщины. Только на минутку. И знаете, что я там увидела? Черное бархатное платье, висевшее на стуле у кровати. И серые чулки. Капроновые. Да, я помню, они были капроновые.

Выстрел, сделанный наугад, пришелся в цель, в самое яблочко.

Холден, стараясь выровнять дыхание и сохранить непринужденный вид, бессмысленно разглядывал желтовато-коричневый фасад «Касуолла». Над конюшенным двором белым порхающим пятнышком взмыл ввысь голубь. Во рву что-то плеснуло, и по поверхности воды пошла мелкая рябь.

Мрачная повесть Силии, обвиняемой близкими в сумасшествии, нашла теперь подтверждение в словах ничего не подозревающей девушки, оказавшейся единственным свидетелем, потому что по каким-то личным причинам она до мельчайших подробностей помнила события, связанные с Марго.

— Торли… — начал Холден.

— А что Торли? — торопливо переспросила Дорис.

Дон улыбнулся:

— А вам нравится Торли, правда?

— Д-да… Я бы сказала, что нравится. — Дочь Дэнверса Локи старалась произнести эту фразу небрежно, но вспыхнувший румянец выдал истинные чувства.

Холден насторожился.

— Так вы говорите… Торли сейчас дома? — смущенно поинтересовалась девушка. — Вы ведь только что поужинали?

— Да. И очень сытно.

— Не сомневаюсь. — Дорис, помолчав, добавила: — Торли всегда знает, что делает. Он говорил мне, что заставил весь черный рынок ходить по струнке, вот так. — Ее палец прочертил в воздухе невидимую линию. — Торли вообще такой: если поставит себе цель, то ни за что не отступит и обязательно добьется своего. Даже если придется… пройти по бревну!

— Пройти… где? — удивился Холден.

— А-а… Ничего особенного. Это маленькое приключение произошло в тот же день, о котором я рассказываю. Незадолго перед игрой в «убийцу». Вы знаете Форелий ручей, что течет здесь неподалеку?

— Кажется, припоминаю.

— Мы с Торли и Ронни охотились за огромной голубой форелью, поселившейся в заводи под старым кленом. — Настороженность и искусственность бесследно исчезли; теперь с Холденом разговаривала обыкновенная девушка. — Мы давно не могли ее выследить, эту форель, — такая она оказалась хитрющая. Зато охотиться на нее было ужасно интересно! Так вот через заводь перекинуто бревно, и Ронни наивно попытался перебраться по нему на другой берег, но свалился в воду. Тогда Торли воскликнул: «А теперь смотри!» И прошелся по бревну туда и обратно с закрытыми глазами! Вы только представьте — с закрытыми глазами!

Холден мрачно кивнул.

— Я просто хотела сказать, — спохватилась собеседница, — что мне нравятся такие мужчины. — Она пристально посмотрела на Холдена и прибавила: — А знаете, Дон Угрюмо, вы, между прочим, очень симпатичный!

— Правда? — усмехнулся майор. — Спасибо, Дорис.

— Я раньше этого не замечала.

— Наверное, вы просто повзрослели.

— Конечно повзрослела. — Дочь Дэнверса Локи распрямила плечи, чтобы казаться выше, и вдруг сердито взглянула на Дональда: — А вы… Вы все это время убивались по Силии?

— Да. Но вы очень помогли мне.

— Я помогла?! — удивилась девушка.

— О боже, конечно!

Проигнорировав его ответ, Дорис как ни в чем не бывало заявила:

— Я смотрю, вы совсем как мои родители! Они ужасно ругались, когда я в одиночестве отправилась в Лондон на несколько дней. — Девушка рассмеялась, и на ее личике вдруг появилось совсем взрослое выражение. — А ведь кое-чему я могла бы поучить свою собственную маму!