- В общем-то да. Вполне могут возникнуть и менты... А что такое?

- Тогда молчи! Ни слова мне не говори!..

- Ты с ума спятил!

- Молчи, дурак... Мне теперь ничего нельзя знать!

- Ты что?! - Павел начал сердиться.

- Все! - весело и страшно засмеялся Игнат. - Нет больше бывшего воспитанника детдома номер четыре Игната Нахимова! Кончился! Спекся! Сгорел!..

- Игнат, кончай дурочку валять!

- Дурочку?! - вдруг заорал Игнат. - А тебя били шесть суток подряд? А тебя в хлорке морили месяцами? А тебя током пытали?..

Все, что потом поведал Игнат, было не просто страшно, а страшно именно тем, что произошло между делом, обыденно. И мир после этого не перевернулся...

Завхоз возвращался после работы, когда его остановил милицейский Патруль. Причем Игнат был в тот вечер совершенно трезв. Но что-то милиционерам не понравилось - может быть, одежда, а может, спутали с кем-нибудь... Поехали разбираться в отделение. Здесь его начали бить. Просто били, ничего не объясняя. А когда он попробовал защищаться, то озверевшие милиционеры вывезли Игната за город - у них был там собственный санаторий - и уже принялись за него всерьез. Пытки и избиения продолжались в течение двух месяцев. Двух! Ему отбили все, что могли, сделали импотентом и инвалидом. Но самое главное - сломали человека. Теперь он боялся всего на. свете, что было связано с милицией. Жена, поискав его неделю, махнула на исчезновение мужа рукой. А в школе быстро нашли замену...

Когда он через пятьдесят шесть дней наконец появился дома, это был уже другой человек. Готовый на любые унижения, лишь бы не было одного - побоев...

- Прости, - коротко сказал Павел, когда Игнат закончил свой рассказ.

- Теперь все нормально, - бодро подытожил завхоз после едва уловимой заминки. - Здоровье я подправил. Даже с женщинами могу... Не так часто, как раньше, но все же!

Павел молча кивнул.

- Так что ты меня, Павло, извини. Ни в какие такие дела мне соваться нельзя. Продам! - Игнат широко улыбнулся, и только тут капитан заметил, что все зубы у приятеля - вставные...

Поняв, что здесь ничего хорошего не светит, Павел поднялся с места:

- Ну ладно, пойду я тогда. Прощай, Игнат!

- Обиделся, что ли?

- Нет. Просто пора идти...

- Кончай, Павло. Оставайся! Сколько лет не виделись...

- Извини. Не могу.

- Стой! - решительно остановил приятеля Игнат, и по его отчаянному виду Павел понял -решился.

- Только ты хорошенько подумай, - жестко сказал капитан.

- А... Двум смертям не бывать. Говорят, клин клином вышибают. Рассказывай, что надо...

Павел коротко рассказал, в чем суть его проблемы. Игнат задумался.

- Ход-то, конечно, верный. Но время!..

- Мне нужна информация как можно скорее. Максимум - к утру.

- Ладно. Попробуем помочь. Есть тут у нас один местный Казанова по фамилии Трифонов. Он всем этим бардаком и заправляет.

- В чем же дело? Пошли к нему!

- Тебе лучше лишний раз не светиться. Я сам. Давай встретимся завтра утром. У рынка...

"...Крысы появились на Земле на 50 миллионов лет раньше, чем человек. И погубили больше людей, чем все войны, вместе взятые. Сейчас их на планете почти 8 миллиардов. Сегодняшняя Москва для серых тварей - что дом родной. Хотя метровых крыс-мутантов, как любят пугать народ падкие до сенсации журналисты, в природе не существует..."

Поняв, что дальше читать эту ахинею не сможет, Рафинад сложил газету вчетверо. Огляделся. Черные очки скрыли его затравленный взгляд. Какие к черту крысы! Теперь он сам превратился в крысу. И его травят точно так же, как и тех длиннохвостых тварей, о которых он только что прочитал.

Он сидел в аэропорту, дожидаясь своего рейса. Взятки, которую он дал милиции, чтобы в очередной раз прикрыли его "дело", на этот раз оказалось недостаточно. Рафинаду намекнули, что теперь он находится под плотным "колпаком" ФСБ. А со спецслужбами, как известно, связываться никто не хочет...

- Так что смотри сам, Рафинад, - закончил короткий разговор подкупленный им милицейский чин. - Мы тебя больше прикрывать не сможем. Отпустить - отпустим. Тут, как говорится, без базара. И справку, как полагается, дадим. Но на этом наша помощь кончается, не обессудь.

- Как это - кончается?!

- А так. Мы тебя знать не знаем, а ты соответственно нас.

- Погоди, погоди! Так дела не делаются...

- Еще как делаются. Все, брат. Извини. И на всякий случай - прощай!

Вот и весь разговор. Что ты с ними будешь делать! Не станешь ведь качать права. Сила на их стороне. Со спецслужбами не поспоришь. Одну попытку он, правда, сделал. Не в смысле поспорить... А так - попробовать пройти хитрым зигзагом.

Через свои старые каналы он сунулся в Шереметьево-2. Хотел смыться куда-нибудь в богом забытый Бахрейн или на какие-нибудь Кокосовые острова. Но из этой попытки ничего путного не вышло. Международный коридор для Рафинада оказался надежно перекрыт ФСБ. Знакомый таможенник очень популярно объяснил, что не хочет из-за него, Рафинада, лишаться места. Крысы! Все оказались подлыми крысами. Каждый сам за себя, и нет тебе никакой поддержки.

И тогда понял порноделец - обложили. Окончательно и бесповоротно. Гады, сволочи! Ну ничего, он еще повоюет. Главное теперь - смыться из Москвы. Здесь спецслужбы запросто могут его спровоцировать или подставить. А что? Подкинут героин, и все - плакала тогда свобода. Тем более что намеки от надежных людей уже были. Ты, Рафинад, сказали ему, им на больную мозоль наступил. Ведь они, спецслужбы, себя безупречными считают. Сильными. Всесильными. Птенцы, блин, гнезда Феликсова!

Нет, пора смываться. Давно уже пора...

Подумав, Рафинад выбрал самый неожиданный ход. Конечно, нужно было прятаться в Плахове! Это единственная точка на карте России, где его уж точно искать не станут. По крайней мере в первое время. Тем более что в Плахове все еще на свободе находился Илья Трифонов. Он же - Фотограф. Он же некоронованный король порнобизнеса российской глубинки...

- Объявляется посадка пассажиров, прошедших регистрацию, на рейс номер триста тридцать семь Москва - Екатеринбург, - пропел приятный женский голос в невидимых громкоговорителях.

Рафинад встрепенулся. Еще раз стрельнул глазами вправо-влево. Поднялся с кресла и, не слишком торопясь, направился к магнитной "подкове"...

Расслабился он только тогда, когда, совершив длинный разбег, Ил-62 наконец оторвался от взлетной полосы и начал медленно набирать высоту. В самолете что-то скрипело, крылья за иллюминатором угрожающе раскачивались, в ушах возник и тотчас пропал неприятный звук просвистевшей где-то совсем рядом пули... Но Рафинад улыбнулся. Ему сейчас все было нипочем. Ага! Взяли? Хотели схватить, а остались с носом? То-то, голубчики синепогонные.

Он перевел спинку кресла в удобное положение. Прикрыл глаза, надеясь задремать. Но возбужденный организм не хотел успокаиваться. В мозгу беспорядочно вспыхивали и гасли мысли. Рафинад попробовал отвлечься, но попытка не удалась. Тогда он начал думать о предстоящей встрече с Фотографом.

Рафинад вспомнил свой первый приезд в Плахов...

Грязные улицы, трамвай с какими-то квадратными колесами, равнодушные таксисты, типовые школы и серые, похожие на казармы "хру-щевки". Хмурые люди, хорошо работающие на плохо работающем комбинате, отравляющем все в округе. На чужака здесь смотрят зло, недоверчиво и вычисляют его тут же: то там, то здесь приоткроется какая-нибудь занавеска, мелькнет и пропадет в темноте настороженный взгляд. А люди, в безделье толпящиеся около своих подъездов, провожают тебя долгим взглядом... Город, в котором есть тайна, и эту тайну знают все. Имя ей - Фотограф...

Первое, что поразило тогда Рафинада, - это дети. Он редко видел в последнее время такие довольные детские лица. Они смотрели на него - на чужака! - с нескрываемым любопытством. Оценивающе. С каким-то странным бесстыдством. Как бы невзначай предлагая себя.