Обобщая все написанное социологами и футурологами в 60-90-е гг. XX в. по поводу информационного общества, можно следующим образом представить базовые черты этого типа социальной организации:

1) Определяющим фактором общественной жизни в целом является научное знание. Оно вытесняет труд (ручной и механизированный) в его роли фактора стоимости товаров и услуг. Экономические и социальные функции капитала переходят к информации. Как следствие, ядром социальной организации, главным социальным институтом становится университет как центр производства, переработки и накопления знания. Промышленная корпорация теряет главенствующую роль;

2) Уровень знаний, а не собственность, становится определяющим фактором социальной дифференциации. Деление на "имущих" и "неимущих" приобретает принципиально новый характер: привилегированный слой образуют информированные, в ту пору как неинформированные - это "новые бедные". Соответственно, очаг социальных конфликтов перемещается из экономической сферы в сферу культуры. Результатом борьбы и разрешения конфликтов является развитие новых и упадок старых социальных институтов;

3) Инфраструктурой информационного общества является новая "интеллектуальная", а не "механическая" техника. Социальная организация и информационные технологии образуют "симбиоз". Общество вступает в "технетронную эру"(2), когда социальные процессы становятся программируемыми.

Такого рода информационное общество нигде не состоялось, хотя основные технико-экономические атрибуты постиндустриальной эпохи налицо: преобладание в ВВП доли услуг, снижение доли занятых во "вторичном" и рост доли "третичного" сектора экономики(3), тотальная компьютеризация и т.п. Университет не заменил промышленную корпорацию в качестве базового института "нового общества", скорее академическое знание было инкорпорировано в процесс капиталистического производства. Общество сейчас мало походит на целостную программируемую систему институтов. Оно, по признанию того же Ту

------------------

(1) Bell D. The coming of post-industrial society. N. Y., 1973; Touraine A. La societe postindustrielle. Paris, 1969; Brzezinski Z. Between two ages: America's role in the technetronic era. N. Y., 1970; Toffler A. The third wave. N. Y., 1980; Drucker P. Post-capitalist society. N. Y., 1993; Masuda Y. Information society as post-industrial society. N. Y" 1982.

(2) В данной работе написание термина "технетронный" приведено в соответствии с исходным английским неологизмом, введенным в социальные науки 3. Бжезинским (см. примеч. 1).

(3) В экономической теории принято именовать аграрный и сырьевой сектор "первичным", производственный же (промышленный) - "вторичным", а сервисный "третичным".

[10]

рена, больше похоже на мозаичное поле дебатов и конфликтов по поводу социального использования символических благ(1).

Прогнозы теоретиков информационного общества оказались несостоятельны в первую очередь потому, что их авторы отождествляют информацию и знание. Информации в современном обществе много, она играет колоссальную роль, но отсюда вовсе не следует, что в современном обществе знание - сила.

Чтобы понять, что такое информация и почему она играет такую роль в современную эпоху, нужно четко различать сообщение (или послание), интерпретацию (или восприятие) и коммуникацию. Сообщение (message) - это "вещь", то есть передаваемый продукт интеллектуальной деятельности человека; интерпретация - это "мысль", то есть приобретаемое знание; коммуникация это лишь операция передачи, трансляции. Но в современном нам обществе, именно эта операция трансляции - определяющее, доминирующее звено в триаде сообщение-коммуникация-интерпретация.

Сегодня создается ничуть не больше интеллектуальной продукции или знания, чем в Античности или Средневековье. Картина мира каждой эпохи строится из конечного числа моделей, приводящих имеющиеся факты в удобную систему объяснений. Геоцентрическая модель Птолемея позволяет рассчитывать видимое положение планет ничуть не хуже, чем гелиоцентрические модели Коперника и Галилея; доклады Римскому клубу(2) дают примерно такие же прогнозы о будущем человечества, что и средневековые пророчества о Страшном суде; классификации элементарных частиц в XX в. столь же многочисленны и сложны и в той же степени связаны с опытными данными, что и классификации ангелов и демонов в веке XV. В настоящее время больше физики и меньше демонологии, тогда как пятьсот лет назад соотношение было обратным, но по общему числу моделей эпохи принципиально не различаются. Принципиальная разница заключается в ином - сейчас неизмеримо больше коммуникаций. Тиражирование (не путать с созданием) интеллектуального продукта, передача сведений о нем посредством печатных изданий, телеграфа, радио, телевидения, лекций и семинаров в рамках системы всеобщего образования, а теперь еще и сети Internet - вот что коренным образом отличает современное общество как информационное. И за словом "информация" кроется именно коммуникация, а не знание. Наблюдая современных политиков, биржевых брокеров, журналистов и их аудиторию, нетрудно заметить: более информированный чело

----------------

(1) Touraine A. The waning sociological image of social life // International journal of comparative sociology. 1984. Vol. 25. N 1.

(2) Римский клуб - международная неправительственная организация, созданная в 1968 г. с целью изучения так называемых глобальных проблем: угрозы ядерной войны, загрязнения окружающей среды, истощения природных ресурсов. Результаты изысканий членов клуба представлены в прогностических докладах "Пределы роста" (1972), "Человечество у поворотного пункта" (1974), и др.

[11]

век - это не тот, кто больше знает, а тот, кто участвует в большем числе коммуникаций.

Огромная техническая, экономическая, политическая, культурная роль информации объясняется именно тем, что она не содержательна ("знание") и не предметна ("продукт"). Информация операциональна. Информация служит обоснованием/оправданием действий. Поэтому она столь необходима современному человеку, ценна для него, воздействует на него. Поэтому в современном обществе информация - это идол. В традиционном обществе, построенном на религиозном оправдании деяния, и даже в обществе модернизирующемся, построенном на идеологических оправданиях деятельности, информация никак не могла претендовать на ту роль, что играет теперь. Только как коммуникация, а не как знание или предмет, информация способна вызывать новые операции. Люди действуют, используя информацию, а коммуникационные потоки не только не поглощаются как ресурс деятельности, подобно сырьевым или энергетическим ресурсам, а напротив умножаются и ускоряются. Это происходит потому, что информация не столько ресурс, сколько стимул (мотив) деятельности.

Итак, информация - это коммуникация, операция трансляции символов, побуждающая к действию. Если мы определим информацию подобным образом, станет понятным, почему главным феноменом компьютерной революции стал Internet, а не гигантские электронные банки данных или искусственный интеллект. В глобальной сети Internet не создается никакого знания, но зато многократно увеличиваются возможности осуществления коммуникаций. При этом утверждения поклонников теории информационного общества о том, что в современную эпоху информация играет более существенную роль, чем материальные факторы, не становятся более убедительными. Даже если отдавать себе отчет в том, что информация - это не знание, а операция трансляции, все равно трудно всерьез воспринимать суждения о том, что реклама - это "информационная поддержка" какого-либо товара, личности или акции, или же что конкуренция средств массовой информации (далее - СМИ) - это "информационная война". Не передача данных о свойствах товара/услуги, т. е. рациональная денотация объекта, а создание его образа, мобилизующего аффективные коннотации, приносит прибыль в современной экономике и стимулирует развитие рекламного бизнеса. Не за монополию на передачу сведений воюют владельцы СМИ, а за создание выгодного им или их заказчикам образа событий. Создание образа - это всегда манипулирование знаками, символами, а коммуникации - это потоки символов по определению. То, что выглядит как информационный поток, является процессом создания образа. По меткому определению, данному М. Маклюэном еще в 60-х гг., действительным содержанием сообщения является сам сообщающий'. Такой подход