Уже в конце VI века мы находим у Турок междоусобную войну из-за каганского престола. На этот раз верховному кагану с помощью трех остальных удалось подавить мятеж (см. у Феофилакта Симокаты под 597 г.). Но междоусобия, конечно, потом возобновились, и Волжско-каспийская орда Турок (как впоследствии орда Батыева или Золотая), по всем признакам, отделилась от своих туркестанских родичей, и в VII веке составила особое государство, сделавшееся известным преимущественно под именем Хазарского. Здесь господствующее турецкое племя подчинилось влиянию покоренных народов, отчасти смешалось с ним и мало-помалу утратило свою первоначальную дикость и свирепость.

После того как азовско-черноморские Болгаре вошли в состав Хазарского государства, история их в течение нескольких столетий скрывается иногда под именем Гуннов. Но все-таки есть возможность следить за нею и в этот период. Так во время знаменитой борьбы императора Ираклия с Персами, союзниками Хозроя против Византии, как известно, были Авары. В 626 г. они подступили к Константинополю с европейской стороны, а на азиатском берегу Фракийского Боспора расположилось персидское войско. В числе вспомогательных дружин Аварского кагана находились и подчиненные ему дунайские Болгаре (в хронике Манассии названные Тавроскифами). Между тем союзниками Ираклия против Хозроя были Турко-Хазары, а вместе с ними, конечно, и те племена, которые состояли с ним в вассальных отношениях; следовательно, в числе хазарских войск находились и азовско-черноморские Болгаре. Здесь мы видим некоторое продолжение тех же отношений, как и в VI веке при Юстиниане I, когда Болгаре Кутургуры были врагами империи, а Болгары Утургуры явились ее союзниками и даже сражались за нее против своих родичей. Это соображение подтверждается и следующим известием, которое свидетельствует о союзных отношениях азовских Болгар к Ираклию. По словам патриарха Никифора, в 618 году какой-то гуннский князь, в сопровождении своих родственников, приближенных и даже их жен, отправился в Константинополь и просил о даровании ему святого крещения. Желание его было исполнено; его воспринимал сам император, воспреемником знатных Гуннов и их жен были римские вельможи с своими женами. Новокрещенным сделали приличные наставления, чтоб укрепить их в новой вере; оделили богатыми царскими подарками и римскими титулами; причем самому князю дали титул патриция; затем их отпустили на родину. Это известие для нас очень драгоценно. Речь идет, конечно, о том же Гуннском племени, к которому принадлежал князь Гордас; а последний, как мы узнаем из Феофана, 90 лет назад ездил в Константинополь принять крещение из рук Юстиниана I. (Феофан и Никифор, как известно, Болгар называли и Гуннами.) Гордас погиб жертвой своей ревности к вере, и после того распространение христианства между таврическими Болгарами, конечно, замедлилось на некоторое время. Но потом оно делает успехи: мы видим, что другой князь принимает крещение с своими боярами и даже с их женами; причем источник не говорит, чтобы судьба его была похожа на судьбу Гордаса. Следовательно, христианство с этого времени более прочно утвердилось между азовско-черноморскими Болгарами; хотя большая их часть оставалась в язычестве; чему способствовало и их раздробление на разные племена, подчиненные различным князьям.

Для истории этих Болгар важны также несколько дальнейших известий о Херсоне, Боспоре и Фанагории, сообщаемых по поводу Юстиниана Ринотмета или Безносого. Это был последний император из династии Ираклия, отличавшийся чрезвычайной жестокостью. Одним из тех переворотов, которые так обычны в Византийской истории, Юстиниан был свержен с престола и с обрезанным носом сослан в заточение в Херсонес Таврический, в 702 году. В ссылке он, повидимому, пользовался некоторой свободой, причем не скрывал своей надежды снова овладеть престолом. Херсониты не только не показывали охоты помочь ему, но, опасаясь преследования со стороны нового императора Тиверия Апсимара, хотели или убить изгнанника, или схватить его и отослать к Тверию. Проведав о том, Юстиниан бежал сначала в город Дорос, то есть в соседнюю Готию, а отсюда к Хазарскому кагану. Последний принял его с честью и выдал за него свою сестру. После того Юстиниан с молодой супругой, названной в крещении Феодорою, поселился в Фанагории и здесь питал планы о возвращении престола с помощью своего нового родственника, то есть Хазарского кагана. Тогда Апсимар отправил посольство, которое обещанием великих даров склоняло кагана или выдать Юстиниана живым, или прислать его голову в Константинополь, Каган не устоял против золота и поручил своим наместникам Папацу Фанагорийскому и Бальгицу Боспорскому убить его зятя, когда подан будет к тому знак. Об этом проведала Феодора и сообщила своему мужу. Юстиниан поступил с обычной ему решительностью и свирепостью: он пригласил наместников к себе на свидание поодиночке и обоих задушил веревкой; затем, отослав жену к кагану, сам сел на корабль и бежал к Тервелю, царю дунайских Болгар. С помощью последнего ему удалось действительно воротить престол, после чего он призвал к себе и свою хазарскую супругу.

Злопамятный Ринотмет не мог простить Херсонитам их неприязни к нему во время ссылки и готовил им жестокое мщение. В 708 году он снарядил флот и войско и послал их в Тавриду, с тем чтоб опустошить Херсонскую область мечом и огнем; а правителем Херсона назначил спафария Илью. Отправленное войско исполнило свое поручение и побило многих жителей Херсонской области. Между прочим, оно схватило здесь хазарского наместника или тудуна и знатнейшего из граждан Зоила с сорока патрициями города и подвергло их пытке, а двадцать других патрициев потопило в лодке, наполненной камнями. Молодым людям была оставлена жизнь с тем, чтобы обратить их в рабство. Юстиниан велел привести их в Константинополь; но дорогой буря потопила корабли, причем погибло несколько тысяч Корсунской молодежи. Но месть Юстиниана все еще не насытилась. Он снарядил новый флот и отправил его с приказанием произвести в Корсунской области всеобщее беспощадное избиение. Известие о том привело Херсонитов в отчаяние; они единодушно восстали и отправили к кагану просьбу прислать им хазарский гарнизон. К этому восстанию присоединились и сами предводители императорского войска, именно спафарий Илья и начальник флота Вардан. Тогда Юстиниан назначил в Херсон новых начальников и послал их с дружиной в 300 человек. Он приказал отослать к кагану тудуна и Зоила с извинениями. Корсунцы схватили новых начальников и умертвили, а их трехсотенную дружину вместе с тудуном и Зоилом выдали Хазарам. Дорогой к кагану тудун умер; сопровождавшие его Хазары (Турки) при его погребении принесли в жертву своим богам всех триста Византийцев. Между тем Херсониты отложились от Юстиниана и провозгласили императором помянутого Вардана, дав ему прозвание Филиппика. Юстиниан опять вооружил новый флот и снабдил его осадными машинами для совершения разрушения херсонских стен и башен. Машины эти начали действовать успешно и уже разрушили две башни (по имени Кентенарезий и Синагр), когда прибытие хазарского войска остановило их дальнейшие успехи. Вардан убежал к Хазарскому кагану. Флот и войско, потерпев неудачу и опасаясь мстительного императора, предпочли пристать к мятежникам, признали государем Вардана Филиппика и послали за ним к кагану. Последний взял с мятежников большой окуп и кроме того клятву, что они неизменят новому императору, и прислал им Филиппика. Этому претенденту вскоре удалось действительно свергнуть, убить Юстиниана и занять его место.

Так повествуют Феофан, Анастасий, Никифор и другие более поздние компиляторы. Для нас в этих событиях важны, между прочим, отношения к Хазарам. Откуда явился в Херсоне хазарский тудун, у Никифора названный архонтом, то есть наместником Херсона? Поведение Херсонитов относительно Юстиниана во время ссылки не вполне объясняет нам его ненасытное мщение. Притом он начинает эту месть только пять лет спустя после возвращения себе престола. Очевидно, источники передают нам события не полно и не точно. Соображая все обстоятельства, позволяем себе предположить следующее. Херсонская область была собственно вассальным владением Византийской империи; она все еще сохраняла свою автономию, а также свои торговые привилегии, которыми конечно дорожила. Мстительный, деспотичный Юстиниан, вероятно, начал стеснять эту автономию. Тогда Корсунцы воспользовались соседством Хазарского государства, может быть, задумали отдаться под покровительство кагана и приняли к себе хазарского сановника с его свитой. Отсюдато, вероятно и возникла такая ожесточенная война со стороны Юстиниана. Странно, однако, что Хазары, в конце VI века тщетно осаждавшие Херсон, не воспользовались обстоятельствами, чтобы завладеть им во время этой войны. Но Корсунцы, вероятно, совсем и не желали наложить на себя хазарское иго и не пускали в свой город сильного хазарского гарнизона; они хотели только воспользоваться помощью кагана для спасения своей автономии и для свержения Юстиниана, что им и удалось. За хазарскую помощь они заплатили деньгами и остались в соединении с Византийской империей. Свою автономию и своих выборных правителей Корсунцы сохраняли до времен императора Феофила, то есть еще более столетия.