Он заботливо засыпал кормом мисочки животных и обвел взглядом свой актерский ансамбль. Стараясь быть строгим, приказал: без меня не баловаться. За старшего остается Жулька!
Услышав свое имя, дворняга величаво поднялась и сделала круг по комнате, словно принимая от Бурова все его нехитрое хозяйство. На её морде четко читалась гордость за оказанное доверие. Кроме нее, никто из зверушек не обратил внимание на столь высокое назначение. Лишь рыжий кот сладко потянулся и широко зевнул, демонстрируя свою независимость.
Буров вздохнул и решительно захлопнул за собой дверь: он очень не любил оставлять своих подопечных надолго без присмотра.
В этот день оперуполномоченный Малинин вместе с другими сотрудниками уголовного розыска находился в свободном поиске, разыскивая среди снующих по улицам людей, тех, кто замышляет или уже успел совершить серьезное преступление. Опытный профессионал он сразу обратил внимание на высокого чернявого парня в длинном коричневом пальто, который сновал по торговым рядам и доверительно шептался с продавцами. Малинин глазами указал на него своему напарнику Гурнову: Вон за тем парнем надо присмотреть. Похоже у него есть темный товар.
- Будем грузить?
- Нет, пока подожди. Скорее вещь не при нем, а он лишь подыскивает покупателя. Понаблюдаем дальше.
- Смотри, у него клюнуло: кавказец с ним торгуется. Вроде бы столковались.
- Похоже на то: машет рукою и к ним направляется со спортивной сумкой невысокий крепыш в куртке. Так и есть: достает видик и кассеты. Будем брать.
Доставленные в отдел милиции и разведенные по разным кабинетам парни путались в показаниях. Чернявый Кизил говорил, что "видик" принадлежит Плоту, а тот настаивал, что вещь принадлежит его приятелю. "Видик" явно имел криминальное происхождение, но где совершено преступление оставалось неизвестным. Стало ясно, что в прошлом судимые задержанные, на признательные показания не пойдут. Оставалась последняя надежда: просмотр изъятой у парней вместе с "видиком" кассеты. Но и тут сыщиков ждало разочарование: любительская съемка запечатлела многочисленные выступления клоуна в широких тупоносых ботинках и наклеенным красным носом. Сыщикам уже порядком надоело бесконечное мелькание обезьянки, кота и лохматой дворняги. Лишь белесый попугай вел себя с достоинством, горделиво восседая на жердочке. Время от времени он широко раскрывал клюв и энергично хлопал себя по бокам крыльями. И на беззвучной кассете это выглядело довольно забавно, словно заморская птица подавилась лакомством и безуспешно пытается его сплюнуть. Менялись только места выступлений, а пожилой клоун словно заведенная механическая игрушка однообразно и натужно жонглировал шариками, водил смычком по небольшой скрипке, заставляя животных проделывать одни и те же акробатические сальто и подпевать своему хозяину. У оперов к концу просмотра кассеты создалось впечатление, что они присутствуют на одном и том же нескончаемом представлении и вопреки логике меняется лишь публика, переносясь из узких маленьких залов во дворы и на открытые площадки в укромных уголках старых парков.
Внезапно опер Гурнов воскликнул: Стоп! Ребята верните кадры назад. Я хорошо знаю этот дом со скульптурами, во дворе которого клоун перед детишками шарики вращает. Там рядом двухэтажный флигель стоит. Я туда по молодому делу захаживал к одной зазнобе. Люськой её звали. До чего же темпераментная девка была! Как-то раз вечерком заскакиваю я к ней ...
- Подожди, Гурнов, позже расскажешь о своих жеребьячих подвигах. Давай срочно в машину и поедем туда. Может быть, кто-нибудь из жильцов подскажет, где искать этого циркача.
Сыщикам повезло с первой же попытки. Гуляющая во дворе с закутанным по самые глаза малышом, молодящаяся бабуля сразу обрадованно сообщила: да это наверняка наш жилец Буров. Он летом давил шефский концерт для детей из нашего дома. Живет в пятом подъезде на третьем этаже. Пойдемте покажу.
Вскоре Буров уже давал показания, описывая украденные у него вещи. Теперь задержанным не было смысла отпираться. И воры сознались в краже. При обыске, проведенном в квартире Плота, была обнаружена украденная картина. Сыщикам было приятно видеть неподдельное восхищение циркача их оперативностью и мастерством.
Возвращая хозяину похищенный у него "видик" с кассетой, начальник отдела не удержался и спросил:
- А зачем себя так часто снимаете? Для рекламы что ли?
И смущенный Буров пояснил:
- Да это мамашина блажь: считает меня великим, но не признанным артистом. Сама всю жизнь мечтала служить высокому искусству, а работала билетершей в театральной кассе. После войны одна меня поднимала. Вот и любуется когда одна остается. Много ли восьмидесятилетней старухе надо?
- А чего по дворам и школам концерты даешь?
- Это ещё хорошо. А то ведь и в подземных переходах приходится выступать: ведь зверей-то кормить надо! Это я и мамаша можем иногда вместо обеда час с хлебом, намазанным дешевым повидлом, попить. А обезьяне и попугаю особую еду давать надо. Да и кот совсем обнаглел: без рыбы не обходится. А на дешевую колбасу и смотреть не будет. Хорошо хоть моя примадонна Жулька за мной объедки подъедает.
Начальник отдела уголовного розыска посмотрел на нелепые толстые ботинки циркача, в которых тот ходит по улицам и, не сменяя, выступает на сцене, и светлосерый легкий плащ: "Да, явно не от хорошей жизни этот клоун со своими зверями по дворам таскается и представления устраивает".
А Буров, уже направляющийся к выходу, внезапно повернулся к полковнику и предложил: Слушайте, через неделю Новый год. Давайте я дам концерт для детей ваших сотрудников. Бесплатно, разумеется.
- А что в этом плохого? Мои сыщики день и ночь пашут, с семьей пообщаться некогда. Хоть их жены прочувствуют, что мужики не зря свой хлеб зарабатывают. Пусть завтра с детьми соберутся в зале для совещаний. Подходит?
И Буров радостно кивнул головой: ему очень хотелось хоть как-то отблагодарить этих суровых сыщиков, буднично делающих свою чисто мужскую работу.
Концерт шел уже два часа. В зале, где собралось около сотни мальчишек и девчонок творилось нечто невообразимое: смех, выкрики, аплодисменты почти не смолкали.
Сыщики, терпеливо ожидающие своих детей в коридоре и в соседних кабинетах, лишь недоуменно пожимали плечами, удивляясь такой бурной реакции на незамысловатые, на их взгляд, фокусы и трюки.
Малинин, покуривая, расхаживал по коридору. Шумное веселье в зале наполняло его гордостью: "Если бы я не заприметил в толпе того ворюгу, ничего бы этого не было: ни концерта, ни радости несмышленых мальчишек и девчонок, наивно воспринимающих дешевый примитив за чудеса и волшебство. Жену Надьку бы сюда, а то все ворчит, что моя мизерная зарплата не в счет, о она меня лишь для постели держит. Взглянула бы хоть краем глаза в этот зал, может наконец и поняла, почему даже дома я с ней о своей работе толдычу".
Малинин осторожно приоткрыл дверь и заглянул в зал. Его сын Витька сидел в третьем ряду с краю с раскрытым от удивления ртом. На сцене собака Жулька точно угадывала счет, во-время переставая лаять по тайному, никому не слышимому щелчку пальцев хозяина. Увидев наполненный восхищением взгляд сынишки, Малинин осторожно прикрыл дверь и вновь, довольно улыбаясь, стал ходить по коридору, в ожидании окончания представления.
А Витька и впрямь был поражен. В свои пять лет он впервые видел цирковое представление. Его восхищало все: и ловкое кувыркание попугая, и забавные ужимки обезьянки, одетой в короткую юбочку, и бесстрашное балансирование по тонкой жердочке толстого ленивого кота. Но особое восхищение у него вызывала Жулька. Это вислоухое лохматое существо казалось умело все: Она ходила поочередно, то на задних, то на передних лапах, прыгала через обруч, и, тоненько завывая, солировала забавному клоуну, играющему на скрипке. Но больше всего Витьку поразила способность Жульки к устному счету. Он сам только начал осваивать эту премудрость, казавшуюся ему неправдоподобно сложной. "Ах, если бы я мог привести к себе домой эту собаку. Она бы мне помогала и подсказывала верный ответ!"