Восхождение на вершину Эльбруса требовало определенных знаний и опыта. Поэтому впереди основных сил противника, двинувшихся после взятия города Микоян-Шахар (ныне Карачаевск) в направлении Эльбруса, шел специальный отряд, составленный из альпинистов 1-й и 4 и горнопехотных дивизий 49-го горнопехотного корпуса. Командовал этим сводным отрядом капитан Грот.
В то время в верховьях Баксанского ущелья находились небольшие подразделения нашей 63-й кавалерийской дивизии. Основные силы ее располагались по другую сторону хребта, в Сванетии. Командовал соединением генерал-майор К. Р. Белошниченко. В его распоряжение Военный совет 46-й армии направил альпинисте" Л. П. Кельса и Ю. Н. Губанова.
Кавалеристы периодически поднимались на склоны Эльбруса - на туристские базы "Кругозор" и "Новый Кругозор", расположенные на высоте 3200 метров над уровнем моря. Старый путь представлял собой вьючную тропу. По новой дороге до "Нового Кругозора" и по промежуточной к "Приюту Одиннадцати" - "Ледовой базе" мог подняться трактор. Все базы на Эльбрусе были законсервированы, а на "Приюте Девяти" продолжала работать метеорологическая станция. Там было четыре сотрудника: два метеоролога и два радиста, у которых и останавливались иногда бойцы из состава 63-й дивизии. В горно-спортивной базе ЦДКА, расположенной на поляне Азау, где летом 1941 года начали проводить сборы по горной подготовке командиров Красной Армии, находились 20 средних командиров из Бакинского пехотного училища, прибывшие на сборы.
Некоторые из законсервированных альпинистских лагерей Приэльбрусья были открыты вновь, в них велась горная подготовка допризывников Кабардино-Балкарии. В лагере "Рот Фронт" у селения Тегенекли работали инструкторами А. И. Сидоренко, Г. В. Одноблюдов и другие альпинисты-профессионалы.
Перевалы Хотю-тау, Чипер-Азау в этом горном узле никем не охранялись, и поэтому гитлеровцы беспрепятственно вышли на них 15 августа 1942 года. Видимо, капитан Грот и его офицеры знали географию этого района.
В ночь на 17 августа отряд немецких военных альпинистов отправился с перевала Хотю-тау на склоны Эльбруса к "Приюту Одиннадцати" и к метеорологической станции. Здесь в то время находились начальник станции А. Ковалев, его жена - метеоролог З. Ковалева и радист Я. Кучеренко. Второй радист станции В. Кухтин отправился по делам в Баксанское ущелье. Метеорологи продолжали вести наблюдения и ждали указаний из Пятигорска, так как обстановка становилась все более тревожной.
Рано утром 17 августа они увидели поднимавшихся со стороны "Старого Кругозора" нескольких наших бойцов. Это была группа разведки. Около 10 часов, когда зимовщики и разведчики расположились позавтракать на скалах у станции, они заметили, что с перевала Хотю-тау движется колонна вражеских солдат. Часть из них направилась к "Старому Кругозору", другая - к "Приюту Одиннадцати". Когда егеря скрылись за ближайшим склоном, метеорологи и бойцы, учитывая неравенство сил, решили спуститься в Баксанское ущелье, захватив с собой наиболее ценное оборудование. Их союзниками оказались облака, прикрывшие склоны. Люди вошли в облака и двинулись вниз, в обход "Старого Кругозора", не замеченные егерями.
Вскоре егеря достигли "Приюта Одиннадцати". А отсюда 21 августа группа немецких солдат под командованием капитана Грота поднялась на вершину Эльбруса. Этот факт преподносился во всех гитлеровских газетах и по Берлинскому радио как "покорение Кавказа и его народов". Военных альпинистов сделали в Германии национальными героями. Их показывали в выпусках кинохроники, их портреты печатали на страницах газет и журналов. Капитан Грот был награжден "Рыцарским крестом", каждый из его подчиненных - "Железным крестом".
1 сентября 1942 года газета 1-й немецкой танковой армии, сильно преувеличивая трудности этого, по сути дела, летнего восхождения, хвастливо сообщила, что отряд под командованием капитана Грота в бушующую снежную бурю водрузил на Эльбрусе военный флаг я вымпел дивизии "Эдельвейс". Много хвалебных статей в адрес участников восхождения было опубликовано на Западе и после войны.
Следует сказать, что материалы, посвященные выходу противника на южные склоны Эльбруса и восхождению на его вершину, опубликованные печатными органами многих стран в годы войны и после нее, были разноречивы, неточны, а порой просто походили на небылицы.
Когда на перевале Хотю-тау сосредоточилась значительная часть 101-го егерского полка с артиллерией и минометами, противник занял "Ледовую базу", "Кругозор", "Новый Кругозор" и перевалы Чипер-Азау, Чипер-Карачай и Басса. На самом "Приюте Одиннадцати" собралось 120 егерей с минометами и горной артиллерией. На вновь запятых базах и перевалах располагались силы от взвода до одной-двух рот. Эти базы, кроме "Приюта Одиннадцати", находились примерно на одной высоте, но были разделены глубокими ущельями. Перевал Чипер-Азау существенного значения для развивающихся военных действий не имел. Ущелье реки Ненскрыры за перевалом Чипер-Азау вело на ингурскую дорогу, соединяющую Верхнюю Сванетию с побережьем Черного моря. Но это лесистое ущелье не имело сквозных троп и было трудно проходимо даже для мелких групп.
Взятие перевала Чипер-Азау было важно по другой причине. Сразу за ним начинался путь на перевал Басса, расположенный на боковом хребте, разделяющем ущелье Ненскрыры и реки Накры. По ущелью Накры шла хорошая тропа с перевала Донгуз-орун в Сванетию. Овладев же перевалом Басса, фашисты могли угрожать тылам советских войск, оборонявшим Донгуз-орун, так как основные силы 63-й кавалерийской дивизии находились тогда далеко внизу по ущелью Накры. К счастью, противник, видимо, недооценил в то время значение этого перевала. Действия егерей были нерешительными и при наступлении со склонов Эльбруса в верховье Баксанского ущелья. Захвати они его и перевал Басса, сразу были бы закрыты выходы через перевалы Донгуз-орун и Бечо.
Главной базой противника в этом районе стал перевал Хотю-тау. Немцы начали активно укреплять свои рубежи, ведя одновременно разведку по склонам восточных отрогов Эльбруса параллельно Баксанскому ущелью. Через эти отроги со стороны пятигорья можно было проникнуть в среднюю часть Баксанского ущелья, что существенно осложнило бы положение наших войск. Но серьезных попыток для этого противник, к счастью, так и не предпринял.
В сторону пятигорья направлялись для разведки специальные отряды войск НКВД, в составе которых находились альпинисты Л. С. Кропф, В. П. Никитин, К. В. Федоренко, В. Л. Ломако, X. Ч. Залиханов, А. И. Сидоренко.
Лишь укрепив перевалы и базы на Эльбрусе, гитлеровцы впервые попытались спуститься в Баксанское ущелье. Случилось это 18 августа 1942 года. Отряд егерей напал на селение Терскол, которое обороняли 20 командиров из Бакинского пехотного училища. Пятеро из них погибли в бою. Фашисты, потеряв 12 солдат, отошли на склоны Эльбруса.
Сейчас на месте боя над братской могилой командиров-бакинцев установлен обелиск.
Действия противника встревожили командира 214-го полка 63-й кавалерийской дивизии. В Терскол были присланы эскадрон кавалеристов и два взвода войск НКВД. А сам 214-й полк срочно приблизился к подступам на перевал Донгуз-орун с юга. Эскадрон возглавлял старший лейтенант М. И. Максимов, общее командование частями в этом районе осуществлял майор П. И. Ромазов.
Именно в те дни в 63-ю кавалерийскую дивизию прибыли из штаба 46-й армии альпинисты младшие лейтенанты Леонид Павлович Кельс и Юрий Николаевич Губанов. Кельса командир дивизии направил в 214-й полк под перевал Донгуз-орун, а Губанова - на перевал Бечо. Позднее Кельса перевели в Терскол.
Здесь, на месте, майор Ромазов с помощью Кельса, отлично знавшего местность, разработал план наступательных действий на склонах Эльбруса. В первую очередь было намечено выбить егерей с базы "Новый Кругозор", Опираясь на "Новый Кругозор", можно было наступать на "Ледовую базу" и далее на "Приют Одиннадцати". После этого открывалась возможность для наступления на "Кругозор", а также на перевалы Хотю-тау и Чипер-Азау. Наступать предстояло по очень сложному рельефу снизу вверх, В связи с этим планировались и фланговые удары по тропам, и заходы в тыл противника на господствующие высоты. Самым трудным являлся участок наступления на "Приют Одиннадцати". Подразделениям надо было двигаться по снежным полям, где негде было укрыться от вражеского огня. Задача осложнялась еще и тем, что наступать предстояло на высоте от 3300 до 4500 метров над уровнем моря.