- Hyp две... цвай цигареттен, - поспешно уточнил второй из карателей. - Унд где-нибудь айн бис-хен отлить. Кляйне вассер...
Оба по-прежнему разговаривали на чудовищной смеси русского с немецким, хотя с появлением в подвале их начальника немецких слов в их речи стало заметно больше.
- Курить запрещаю, - отрезал доктор. - Вы уже и так едва не устроили пожар в подсобке у Петрова. Забыли?
Фашисты заметно сконфузились.
- Яволь, - забормотал первый из оккупантов. - Абер ведь зельбст электрикер устроил там короткое замыкание...
- Запрещаю! - грозно повторил доктор, и молодец в немецкофашистской форме тут же заткнулся.
- А отлить-то можно? - заискивающим тоном спросил второй фашист. Ихь виль зер, по-маленькому.
Курочкин ожидал, что беспощадный герр доктор откажет подчиненному и в этом маленьком послаблении, сурово напомнив, к примеру, что тот когда-то в какой-нибудь очередной подсобке чуть не устроил наводнение. Однако черепашка оказалась не до такой уж степени крутым начальником.
- Это - можно, - милостиво разрешил герр доктор. - Но подальше отсюда. И не маячьте здесь без команды, не мешайте. Герр Потапов при посторонних болтать не любит... - И черепашка похлопал Курочкина по плечу.
Получив четкий приказ, двое оккупантов стали отступать в полумрак подвала, пока вновь не растворились среди мусора и утробного журчания фановых и прочих труб.
- Хорошие парни, - вполголоса заметил герр доктор, обращаясь к Дмитрию Олеговичу. - Но немножко простые. Взять след, загнать дичь, доставить - это они пожалуйста. Однако с аналитическим мышлением у них уже проблемы. Стоит мальчикам столкнуться с нештатной ситуацией, где надо напрячь извилины, как у них все идет наперекосяк... Вам еще крупно повезло, дорогой Потапов: Синицына они вообще чуть не угробили. Я с трудом замял дело, когда понял свою ошибку... - Черепашка горестно вздохнула. - Сессии я им, конечно, делаю, но как через полгода я им буду дипломы рробивать - право же, ума не приложу!..
Из этих слов Курочкину стало ясно только то, что он сам - тоже дичь, которую загнали. Все остальное по-прежнему скрывалось в густом тумане. Какое-то ограбление, какая-то бутылка на станции
Барановичи, неведомые Синицын с Кондратьевым и юноши в оккупантских мундирах - все это никак и ни во что вразумительное не складывалось. Временами Дмитрию Олеговичу казалось, что кто-то из них все-таки бредит: то ли сам он, то ли герр доктор, то ли они оба одновременно.
- ...По правде говоря, - с печалью добавил доктор, - я и сам в толк не возьму, зачем этим охламонам дипломы пединститута? Неужели хотят идти в школу работать? Вот вы бы, дорогой мой Потапов, доверили детей таким педагогам?
На счастье, детей у Дмитрия Олеговича не было, о чем он честно промолчал. Ввиду продолжающейся невозможности честно проговорить.
- Именно, господин Потапов,-- сказал доктор. - И я бы своих внуков им бы ни за что не доверил... Однако вернемся к нашим Барановичам, черепашка усмехнулась собственному каламбуру. - Времени не так уж много, а вы ведь наверняка очень хотите, чтобы я возобновил свой рассказ. Да?
Больше всего на свете Дмитрий Олегович хотел, чтобы докторчерепашка куда-нибудь сгинул. Увы, собеседник его не относился к племени телепатов.
- Значит, я начну снова, - сделал неверный вывод герр доктор. - Идя навстречу пожеланиям трудящихся, как говорили в незабвенные 70-е.
6
- Наглец ваш Кондратьев был первостатейный...
Сообщив Курочкину эту важную новость, доктор тут же счел необходимым уточнить, что слово "наглец" следует здесь понимать не в предосудительном, а, напротив, в одобрительном смысле. Поскольку в те годы на такое дерзкое ограбление международного вагона мог решиться человек с железной волей и богатой фантазией.
- Не знаю, известно ли вам, геноссе Потапов, - доктор аккуратно поправил на Дмитрии Олеговиче повязку с кляпом, - что для пассажиров по крайней мере одного вагона уже названного мной состава рейс "Москва-Берлин" не заканчивался в столице существовавшей тогда Германской Демократической Республики. Вагон прицепляли к поезду, следующему в Кёльн, а там уже была открыта дорога на Антверпен, Страсбург, Милан или Саратогу - куда пожелают дорогие товарищи, синьоры или месье... Любопытно, что синьоры и месье, едущие из Москвы, в те времена пользовались услугами "Аэрофлота" или путешествовали по железной дороге какими-то иными рейсами, а потому в прекрасно отделанном карельской березой вагоне номер четыре предпочитали кататься одни только товарищи. То ли у иностранных господ была идиосинкразия к карельской березе, то ли билеты в этот вагон бронировались через Международный и Административный отделы ЦК и только для своих. Следуя принципу Оккама, возьмем на вооружение вторую догадку как более простую. Однако, геноссе Потапов, не следует думать, будто в четвертом вагоне ездили в капиталистический рай одни лишь сплошь члены ЦК, дипкурьеры, ранговые атташе и прочая серьезная публика при исполнении. Если бы дело обстояло так, даже Кондратьев при всей своей наглости не решился бы на свой набег. У дипкурьеров, знаете ли, оружие при себе, у членов ЦК - охрана из "девятки", а эти атташе очень чувствительны к протокольным формальностям и на них собаку съели. Потому-то ваш Кондратьев выбрал сладкий месяц июль - самую середину лета, когда административная жизнь замирает, высокие бонзы уже загорают и вагон наполнен средней и полусредней цековской и гэбэшной шушерой. Ну, там инструкторами, начальниками подотделов, чьими-то женами и любовницами, шефами малоперспективных резидентур и прочими товарищами. Всех их, что интересно, объединяет одно - наличие незадекларированной валюты...
Доктор усмехнулся. Рассказ о деяниях абсолютно неизвестного Курочкину налетчика Кондратьева пробудил у черепашки чувство, похожее на удовольствие. Может быть, с привкусом чуть заметной зависти к чужой недостижимой наглости.
- Сейчас, конечно, понятие "валюта" не вызывает таких эмоций, как прежде, - продолжал герр доктор. - Сейчас любой работяга или конторский сверчок могут запросто зайти, например, в обменный пункт на Маросейке и получить необходимое количество долларов, фунтов, дойчмарок по нынешнему курсу. Тогда же, при курсе шестьдесят копеек за доллар... вижу, вам тоже весело...