— Ты еще не сделал мне предложения! — Кэтрин села на кровати, не скрывая заблестевших слез.

Несколько долгих, пронзительных минут Эдуардо молча смотрел на нее, затем без тени смущения опустился на одно колено рядом с кроватью и поднес к губам ее руку.

— Кэтрин Сара Уорд, согласна ли ты стать моей женой? — торжественно спросил он.

Кэтрин не смогла удержать восторженного вздоха.

— О да, Эдуардо, да! — воскликнула она, улыбаясь мокрым от хлынувших слез лицом.

— Не плачь, mei amor! — Он встал с колена, присел рядом с ней на кровать, поцеловал в опущенные веки, осушив языком соленую влагу. Губы их встретились и задержались в долгом поцелуе, а потом он, на миг отстранившись, вопросительно заглянул в ее сияющие глаза — и решительно откинул покрывало. Кимоно с нее соскользнуло само, а ночная рубашка была снята дрожащими его руками. Она беспокойно поежилась, когда он окинул всю ее взглядом, почти физически ощутимым в своей страсти. Потом рука его резко дернула узел галстука, и Кэтрин тут же приподнялась на коленях, чтобы помочь ему. Теперь, когда все препятствия исчезли, неистовое притяжение друг к другу испепеляло обоих.

Кэтрин догадывалась, что Эдуардо хотел подарить ей самую нежную, самую изысканную близость, на какую только способен мужчина. Но в миг, когда их обнаженные тела впервые слились в одно, он оказался столь же беспомощным, как и она, перед этим чудом единения, не смог сохранить самообладание, подточенное неделями разлуки. От яростных ласк и поцелуев шквал страсти, охвативший их, стал неуправляемым. Этот шквал бесследно унес отчаяние последних недель, поглотил мимолетную боль Кэтрин и поднял их в небеса на волне блаженства, чтобы потом тихонько отступить, оставив после себя ощущение неземного счастья.

— Я не мог ждать. Прости меня. Это все твои слезы, — хрипло сказал Эдуардо. — Кроме того, ты ввела меня в заблуждение…

— Простить? — в изумлении переспросила Кэтрин.

— Я обычно совсем не так… несдержан? Это верное слово?

Кэтрин сделала вид, что отталкивает его.

— Я возражаю против другого слова — против слова «обычно». Знать ничего не желаю о твоих женщинах.

Раскатисто рассмеявшись, он крепко прижал ее к себе.

— Я мужчина, не мальчик, querida. Ты бы хотела, чтобы я был девственником?

Она покачала головой и, чтобы спрятать от него глаза, стала поправлять свои взъерошенные волосы.

Он приподнялся на локте и заглянул в ее затуманенные глаза. На секунду его взгляд задержался на ее губах, а потом он наклонился и нежно поцеловал ее, поглаживая по щеке.

— А вот ты меня обманывала, mei amor, — произнес он с глубочайшим удовлетворением. — У тебя никогда не было любовника.

— Я не обманывала. Я тебе об этом говорила сотню раз! — воинственно уставилась на него Кэтрин. — Услышав наш с Аной разговор, ты сам сделал такой вывод, Эдуардо Барросо. А я предупреждала ее, исходя из рассказов других девушек, а не из собственного опыта. Я тебе говорила, что мы с Дэном были всего лишь приятелями. Ему нравилось, когда другие думали, что мы спим вместе, но я так и не пошла на это. Потому он и бросил меня в конце концов.

Эдуардо бережно прижал ее к себе.

— Как ты могла любить такого человека? Кэтрин, уютно устроившись в его объятиях, потерлась щекой о его щеку.

— Я только думала, что люблю. На самом деле я не представляла себе, что такое любовь, пока не встретила тебя, Эдуардо.

Тихонько пробормотав что-то, он приник к ее губам благодарным поцелуем, а потом отстранил от себя, заглянув ей в глаза.

— Скажи мне вот что. Тебе казалось, что ты любишь его. Неужели тебе в самом деле никогда не хотелось, чтобы вы стали любовниками?

— Иногда хотелось, — честно призналась она. — Но я не только получила такое же строгое воспитание, как и Исабель, но еще и имела перед своими глазами печальный опыт мамы. Нет, она никогда не читала мне морали. Ей это и не требовалось. Как только у меня появлялось хоть малейшее искушение, я тут же вспоминала о маме. И искушение пропадало.

Эдуардо погладил ее по волосам и слабо усмехнулся.

— А сегодня ты о ней не вспоминала? Кэтрин ошарашенно уставилась на него.

— Господи, нет. Конечно, нет. Я могла думать лишь о тебе.

— Мei amor! — Он снова нежно поцеловал ее и откинулся на подушку, со вздохом блаженства прижав ее голову к своему плечу. — Я возвращался вечером из Лиссабона — и весь мир казался мне пустыней. Жизнь не сулила ничего хорошего, даже надежд.

Кэтрин, обвив его рукой за талию, блаженно вытянулась рядом.

— А сейчас?

— А сейчас у меня есть все, чего только можно пожелать. — У него вдруг вырвался мальчишеский смешок, когда он взглянул на столик у кровати. — Включая, как я вижу, и будильник!

— А что такого замечательного в моем будильнике?

— Просто сегодня, узнав в твоей постели, querida, что такое земной рай, я вовсе не намерен перебираться в свою — до последнего момента.

Кэтрин весело прыснула.

— Хочешь сказать, что в последний момент, то есть на рассвете, помчишься в свою комнату и быстренько разберешь постель, пока не появилась Фернанда?

— Е verdade, — с чувством подтвердил он. — Можешь себе представить ее гнев, если она обнаружит меня здесь?

Кэтрин содрогнулась.

— Не лучше ли тебе уснуть прямо сейчас, чтобы ты смог проснуться вовремя?

— А-а! — Он затрясся от смеха. — Будильник — это всего лишь мера предосторожности. Я не собираюсь спать сегодня ночью, mei итог.

— О! — Кэтрин почувствовала, как запылали в темноте ее щеки. — Я подумала, что ты очень устал.

— Устал, когда ты в моих объятиях? Se Deus quiver, мы еще много ночей сможем спать рядом, — заверил он, повернувшись к ней. — Но эту, первую ночь я хочу бодрствовать до самого рассвета и благодарить Бога за это чудо.

Кэтрин горячо поцеловала его.

— Какие замечательные слова!

— Это правда, querida!

Она потерлась щекой о его щеку.

— Мама будет на седьмом небе от счастья, любимый. Она ужасно страдала, что причинила нам такую боль.

— Может, так было нужно, — с необычайной серьезностью сказал он. — Наша вынужденная разлука, как ни горька она была, доказала нам, что мы друг без друга не можем жить, nao е?

— Ты прав!

— Tia Клара тоже будет довольна, — рассмеялся Эдуардо. — Она возлагает большие надежды на старый добрый союз между Португалией и Англией.

Кэтрин улыбнулась ему, приподнявшись на локте.

— Ты хочешь, чтобы наш союз принес тебе сына?

Ответная улыбка Эдуардо снова заставила ее сердце гулко забиться.

— Если Господь захочет, я был бы счастлив и сыну, и дочери. Но не сомневайся, я счастлив уже и тем, что ты будешь моей женой, querida.

Кэтрин потянулась поцеловать его в благодарность, и Эдуардо встретил ее объятиями, положившими конец всем мыслям о сне.

Рассвет наступил слишком быстро, и пронзительный звон будильника возвестил о том, что пора Эдуардо уходить.

Он быстро оделся, улыбаясь при виде ее затуманенных глаз.

— Как хочется, чтобы ты остался! — мечтательно протянула она.

Он присел на край кровати и взял ее за руку.

— Мне тоже. — Один за другим он поцеловал все ее пальчики. — Я переверну все вверх тормашками, чтобы устроить нашу свадьбу как можно скорей.

Кэтрин улыбнулась.

— Ты так и не ответил на мой вопрос, между прочим.

— Какой вопрос?

— Как только мы встретились, я спросила, в силе ли еще предложение о работе.

— Ты хочешь со мной работать?

— Конечно. — Она угрожающе сощурила глаза. — Надеюсь, ты не думаешь, что я позволю какой-нибудь другой женщине проводить с тобой столько времени!

— Ты ревнива! Я рад. Буду счастлив иметь такую коллегу, — усмехнулся он.

Кэтрин блаженно растянулась под одеялом.

— Наш союз будет очень практичным, поверь мне. Какой смысл попусту тратить деньги на жалованье другим женщинам?

Эдуардо чмокнул ее в нос.

— Чудесная жена из тебя выйдет, Кэтрин! Первые рассветные лучи заиграли золотыми бликами в ее огромных глазах.