По ходу рассказа Петрова отдельные фрагменты наших прежних бесед занимали свое место в общей картине его взглядов и мировоззрения, которая становилась целостной и довольно четкой.

Когда представилась возможность, я вновь повторил мое прежнее предложение о помощи. - Послушайте, Владимир, - сказал я, - если в какой-то момент вы почувствуете желание заняться бизнесом, я готов войти в дело вместе с вами. Думаю, что смогу раздобыть в банке некоторую сумму денег, и это поможет нам обоим.

Мы уже забыли об истории с кафе Адрия; за несколько дней до этого Петров ясно дал понять, что достать требуемую сумму денег - выше его возможностей.

Мы долго обсуждали различные варианты организации бизнеса и отправились спать лишь далеко за полночь.

Информируя об этом на следующий день Норта, я сказал: - По моему мнению, Петров серьезно рассматривает возможность остаться в Австралии, но, конечно, прямо ничего не скажет до самого последнего момента.

В течение нескольких последующих дней я обдумывал, какой лучше сделать следующий шаг. Мне казалось, что если Петров мечтает о ферме по выращиванию цыплят, тогда наилучшим решением было бы подыскать подходящую ферму и посмотреть, не проявит ли он к ней интерес. Это не только послужило бы проверкой искренности его намерений, но и в случае, если он действительно решил перейти на Запад, обеспечило бы ему хотя бы на какое-то время занятие и средства к жизни.

Я подыскал подходящую ферму в районе Касл Хилл и представил мой план на рассмотрение в Службу безопасности. У них не возникло возражений и спустя несколько дней они разрешили мне действовать в подготовленном мною направлении.

Ферма принадлежала знакомой мне супружеской паре по фамилии Макмоу. Доктор Лео Макмоу работал стоматологом в местечке Параматта и держал ферму в качестве хобби. Я позвонил ему и его жене и сообщил им, что у меня есть потенциальный покупатель - новый австралиец из числа моих пациентов. Мы договорились, что я привезу его посмотреть ферму в следующее воскресенье.

С Петровым я начал разговор издалека.

- У меня совсем неожиданно появилась перспектива получить некоторую сумму денег, - сказал я ему. - Я держал несколько акций компании "Ампол эксплорейшн", а в результате последнего бума на фондовой бирже их цена теперь поднялась до уровня от тысячи восемьсот до двух тысяч долларов. Кроме этого у меня есть кое-какие сбережения, и я уверен, что мне удастся получить ссуду в банке. С учетом всего этого я считаю, что у меня на руках окажется сумма денег порядка нескольких тысяч долларов. Расспросив кое-кого из моих знакомых, я узнал, где продается ферма по выращиванию цыплят, и мне представляется, что это может быть хорошим вариантом. Мне бы хотелось, чтобы вы взглянули на эту ферму и сообщили мне ваше мнение, поскольку вы разбираетесь в этом деле лучше, чем я.

Владимир отреагировал на мои слова положительно, и это позволило мне продвинуться немного дальше.

- Было бы хорошо, если бы вы выступили в качестве долевого покупателя. Вам было бы легче торговаться с владельцем, чем мне, так как он мой друг. Я представлю вас как Питера Карпича (это имя мы использовали ранее) и вы сможете впоследствии постоянно выступать под этим именем.

Петров очень заинтересовался моим сообщением. На ленче в кафе Адрия он не стал принимать спиртного и очень беспокоился, как бы мы не опоздали к назначенному часу встречи на ферме.

По дороге к местечку Параматта он спросил меня, не в ту ли это сторону, что и дорога на Канберру? И, судя по всему, остался весьма удовлетворен, когда я заверил его, что это совсем в противоположном направлении.

Ферма, носящая название "Райская усадьба", Петрову понравилась. Ему приглянулся дом, и он с удовлетворением отметил наличие системы горячего водоснабжения, электричества и холодильника. Ферма располагалась на земельном участке площадью в пять акров8, и он настоял, чтобы мы осмотрели её полностью. Он пришел к выводу, что ферма явно запущена, так как при наличии помещений и оборудования для выращивания пятисот голов птицы, птичьего стада на ферме практически не было. Когда я оперся на проволочную ограду, она завалилась на землю. - Здесь нужно будет изрядно поработать, сказал Петров.

Когда мы вернулись в дом, он заговорил о своих планах построить дополнительные помещения для содержания птицы. К этому времени у него уже вылетело из головы, что ему следовало выступать в качестве долевого покупателя. Он уже видел себя новым владельцем фермы. Однако ему хватило практичности, чтобы понять, что пройдет ещё изрядно времени, прежде чем ферма станет рентабельной. Вернувшись в дом, он поинтересовался у миссис Макмоу, где они берут корма.

Мы обсудили цену и условия оплаты, и сошлись на девяти тысячах долларов - шесть тысяч - сразу наличными, а остальное - в рассрочку. Когда речь зашла о том, что в эту сумму не вошла стоимость мебели, Петров сказал мне по-русски: - Мне эта мебель не нужна. Я куплю новую мебель - более легкую по стилю и более современную.

На обратном пути Петров только и говорил об этой ферме и особенно нахваливал место её расположения. Я решил, что пришло время, когда можно сказать ему все напрямик.

- Послушайте, Владимир, - обратился я к нему. - Я должен поставить вас в известность о том, что не смогу взять все это на себя. У меня врачебная практика в Сиднее и я, скорее всего, не смогу оставлять её при отъездах на ферму. Для вас пришел момент решать, интересует ли вас это дело. Ферма будет приобретена на ваше имя - то есть на имя Карпич - и станет вашей, если вы этого хотите.

Петров понял, что я намерен отдать ферму ему. Он для вида стал слабо возражать: - Ферма все равно останется вашей. Я только буду следить за ней для вас.

- Ничего подобного, - сказал я. - Ферма будет вашей собственностью. Я буду рад видеть вас её владельцем и знать, что в любое время могу приехать к вам в гости.

Петров не мог скрыть своего удовлетворения от того, что вскоре он станет владельцем фермы.

- Переговорите об этом с вашей женой, - предложил я, - и как можно скорее дайте мне знать о вашем решении. Как вы сами то считаете, каково оно будет?

- Полагаю, что все будет в порядке. Думаю, что мы сможем заняться этим делом.

Вернувшись домой, мы выпили за успех предстоящей сделки.

К концу дня мы отправились на прием в новый дом чехословацкого консула Кафки. Этот вечер мне очень запомнился. Присутствовало около пятидесяти гостей, в том числе наиболее известные фигуры из Коммунистической партии, сотрудники чехословацкого консульства и Советского посольства, а также радикальные профсоюзные лидеры и видные сторонники Коммунистической партии, работа с которыми считалась перспективной.

Было много ликера, а чешский национальный спиртной напиток сливовица буквально лился рекой. Обычная сдержанность исчезла в шуме дружеского веселья.

Некоторые из гостей, разогретые сливовицей, принялись похваляться своей силой и затеяли различные турниры с целью продемонстрировать её. Апогеем этого стал поединок по армрестлингу между Кафкой и коммунистическим секретарем профсоюза котельщиков Хью Грантом.

Но значение этого вечера заключалось в другом. Для меня стало ясно, что отныне между Петровым и мной должен будет установиться совершенно иной характер отношений.

Перед выездом из дома Петров спросил меня, знаю ли я адрес.

- Да, - ответил я и дал старый адрес Кафки.

- Это не тот, теперь он живет в районе Дуврских холмов. Разве вы не знаете ? Не приходилось бывать у него ?

Петров попытался поймать меня на этом, и я знал почему. Теперь для него стало опасным мое общение с его старыми знакомыми. Мы были с ним в сговоре, который, по каким меркам ни суди, находился в противоречии с его должностными обязанностям сотрудника советского посольства. Ему необходимо было не допустить утечки информации об этом, следовательно, нельзя было пренебречь даже малейшей мерой предосторожности. Он мог доверять мне - ведь ему пришлось войти со мной в сделку - но он не мог допустить неосторожного поступка с моей стороны. Он исходил из логичной посылки о том, что чем меньше у меня возможностей проговориться, тем лучше.