- Ага-га! - быстро отозвался Вуохинен. - Уразумел я, к чему ты клонишь! Так знай же: позабочусь я, дабы голова твоя слетела с плеч первою, а вот его последней!

С этими словами он повернулся к ним спиной и отошел от окна. Ши обратился к Бродскому:

- Пит, ты наверняка много чего слышал о побегах из подобных мест. Какие, по-твоему, у нас шансы?

Бродский, который не спеша расхаживал по камере, разглядывая, ощупывая и простукивая, покачал головой.

- Действительно реальная хата! Просто не представляю, как можно отсюда подорвать. А если даже такое у нас и выйдет, на воле наверняка пасется целая команда цириков, у которых до дури всякого оружия.

- А что если как-нибудь подманить Вуохинена к решетке, схватить его и задушить? - внес предложение Байярд.

- А чё толку? - отозвался Бродский. - Чё ты с этого поимеешь, кроме хорошего настроения? Ключей-то у него один хрен нету!

- И все же, - сказала Бельфеба, - поелику чародей ты у нас испытанный, Гарольд, мыслится мне, что далеко не столь мы беспомощны.

Настал ее черед подойти к окошку.

- Эй, Вуохинен! - позвала она.

- Чего надобно тебе, жаба?

- Разумею я, насколько ты на нас зол! И впрямь не проявили мы к тебе сочувствия должного, руку тебе поломавши. Но готовы мы исправить свою оплошность. Ежели поведаешь ты что-нибудь о себе, то господин мой, что с волшебством знаком не понаслышке, не медля первую помощь тебе окажет! Ши стиснул ей руку.

- Классный ход, детка! - чуть слышно шепнул он.

Но Вуохинен тоже оказался далеко не прост.

- И обретет надо мною власть магическую? Ха-ха, рука моя и без того заживет вскоре - едва только сподоблюсь я лицезреть го ловы ваши на кольях острых!

В разговор встрял Ши:

- А ты крепкий парень, Вуохинен, как я погляжу!

- Таков и есть я!

- Да, сэр, - продолжал Ши, - там, откуда мы родом, тоже попадаются крепкие ребята, но куда им до тебя! Видно, дело в диете или еще в чем-нибудь. Слушай, скажи по-честному: как ты такого добился?

- Ха! - ответствовал Вуохинен. - Речами льстивыми вздумал ты обезоружить меня, дабы размяк я да на волю тебя выпустил? Ищи дураков!

- Тебе не кажется, что он тоже неплохой психолог, а, Гарольд? - заметил Байярд.

Ши вздохнул:

- Психология прекрасно сработала в мире норвежских мифов, когда меня засадили в тамошнюю кутузку!

- Похоже, вся заморочка только в том, - сказал Байярд, - что этот поганец финн. В нашем собственном мире финны - одна из упрямейших наций на земле, примерно как голландцы или баски. Видно, есть что-то общее в строении культуры. Короче, я не думаю, что ты с ним особо продвинешься... Интересно, сколько у нас еще времени в запасе?

Бельфеба сказала:

- Гарольд, любовь моя, думается мне, что выход из положенья нашего незавидного прямо на поверхности лежит, покуда вглубь мы ныряем за мелочами мелкими и за всякой чепухою главного не видим. Разве не под силу нам покинуть сей мир негостеприимный сквозь ту же дверь, в кою мы вошли, - а именно посредством логики твоей формальной?

Ши хлопнул себя по ляжке:

- В самую точку! Минуточку, хотя... Любое магическое действие в этом континууме во многом сопряжено с соответствующим музыкальным сопровождением, а лично у меня, как тебе прекрасно известно, с этим делом просто беда. Именно по этой причине я с такой завидной регулярностью получаю тут мордой об стол.

- Увы, но опасаюсь я, что и от меня не более проку будет, - сказала Бельфеба. - Голос мой хоть и не столь похож на карканье воронье, как твой, не сочти уж за обиду, любовь моя, - но все ж далеко мне до мастеров вокала истинных! Вот ту же арфу, к примеру, сумела бы я настроить, будь у нас под руками инструмент подобный. Тимиас, что женихался со мною в Царстве Фей, успел обучить меня сему искусству.

Байярд горестно замотал головой. Бродский заметил:

- Не хочу зря подымать волну, но если мой шнобель привести в порядок...

Ши оживился:

- Минуточку! Вроде как я начинаю соображать. Ты когда-нибудь уже удалял этот свой полип, Пит?

- Не-а.

- А почему?

- Занят был... А если по-честному, просто побоялся, что какой-то лепила полезет мне в харю со своими острыми железками!

Несмотря на столь откровенное признание, Ши не отставал:

- Ладно, а как посмотришь на то, чтоб удалить этот твой полип не хирургическими, а магическими средствами? Чары, по-моему, здесь нужны не ахти какие, но если мы вернем тебе голос, то сможем взяться за более сильное колдовство.

- Слышь, а это похоже на дело! Но только как ты собираешься раскочегарить все это хозяйство без музыки?

- Думаю, для пустякового заклятия хватит голоса Бельфебы и пары аккордов на арфе. А после, когда под ее аккомпанемент петь будешь уже ты, я смогу приняться за что-нибудь посерьезней. Погоди-ка, сейчас попробую.

Он вновь подступил к окну.

- Алле, Вуохинен!

- Ну чего тебе опять надобно?

- Знаешь, что такое кантеле?

- Это и дитё малое знает!

- Отлично. Тебя не затруднит принести нам его сюда, чтобы мы скрасили себе последние минуты жизни?

- С какой это стати скрашивать мне последние минуты ваши?

Вуохинен опять демонстративно отвернулся от окошка. Ши вздохнул.

- Никогда никому не верь - вот главный принцип этого сволочного континуума! - в сердцах воскликнул он.

- А что это за кантеле такое? - уточнил Байярд.

- Арфа в самом своем примитивном варианте. В какой-то из рун оригинального текста этот музыкальный инструмент изобрел Вяйнямёйнен, соорудив его из рыбьей челюсти, но я точно не знаю, в какой именно руне мы оказались, - вот и спросил у этого мерзавца, знает ли он, что это такое.

- Стало быть, будь у нас рыбья челюсть...

- ...То мы бы и сами сделали это чертово кантеле! И без тебя знаю. Но наши шансы разжиться рыбьей челюстью у этой упрямой деревенщины приблизительно такие же, как пробить эти бревенчатые стены лбом.

- Я в курсах, как развести этого лоха, - заявил вдруг Бродский совершенно неожиданно для всех.

- Да ну? - опешил Ши.

- В самом деле? - почти хором с ним вопросил Байярд.

- Об чем базар! - уверенно подтвердил Бродский, опять направляясь к окошку.

- Эй ты, мудила! - позвал он. - Короче, завтра вы нас замочите. Ну и хрен с вами. А как же прощальный банкет?