… который пылал алым и белое изображение коня отсвечивало золотым, как гигиантское украшение. Тиффани уставилась на него. В меркнущем свете вечера, в тенях заходящего солнца, он казался живым.

Ей нестерпимо захотелось спрыгнуть, полететь назад, попасть туда хоть как — зажмурившись и стукнув каблуками друг о дружку, сделать хоть что-нибудь…

Нет! Она же прогнала эти мысли? Она должна учиться, а на холмах ее учить некому!

Но Мел был ее миром. Она ступала по нему каждый день. Она могла чувствовать под своими ногами его древнюю жизнь. Эта земля вошла в ее кости, точно так, как говорила Бабушка Болит. Эта земля была и в ее имени — на старом языке Нак Мак Фиглов ее имя означало «Землю под Волнами». Мысленно она побывала в доисторическом море, где рождался Мел под идущим миллионы лет дождем из крошечных ракушек. Тиффани ступала по земле, созданной из жизни, слушала ее и мыслила за нее. И ей было просто не по силам видеть ее такой маленькой и одинокой, заброшенной среди бескрайних просторов. Она должна вернуться…

На мгновение метла задрожала в воздухе.

Нет! Я знаю, что должна лететь!

Метла дернулась и ее затошнило, когда метла развернулась в сторону гор.

— Попали в завихрения. — кинула мисс Лвел через плечо. — Кстати, мисс Тик предупреждала тебя насчет теплых шерстянных подштанников, солнышко?

Тиффани, все еще ошарашенная, пробормотала что-то, что могло сойти за «Нет». Да, мисс Тик упоминала подштанники и о том, что здравомыслящая ведьма надевает по крайней мере три пары, чтобы не обмерзнуть, но она обо всем забыла.

— О, Господи, — сказала мисс Левел. — Тогда нам лучше «поскакать через ограды».

Метла полетела вниз как камень.

Сколько Тиффани ни пыталась, она так и не смогла забыть этот полет. Они летели над самой землей, которая была сплошным размытым пятном под ногами. Каждый раз, когда они подлетали к изгороди, мисс Левел перепрыгивала через нее с криком «Вот так!» или «Оп-ля!», которые вероятно предназначались для ободрения Тиффани. Только это не помогало. Ее дважды вырвало.

Мисс Левел летела склонившись так низко, что почти лежала на метле, позволяя воздуху максимально обтекать ее остроконечную шляпу. Шляпа у нее была довольно низенькая, всего дюймов шесть высотой, похожая на клоунский колпак без кисточек. Как Тиффани потом узнала, такой фасон был задуман для того, чтобы заходить в дома с невысокими потолками, не снимая шляпы.

Спустя какое-то время — Тиффани показалось, что прошла целая вечность — они покинули поля и полетели над предгорьями. Вскоре они оставили за собой деревья и под ними оказались быстрые белопенные воды широкой реки, усыпанной камнями. Брызги летели на ботинки.

Затем она услышала, как мисс Левел закричала, стараясь перекрыть рев реки и ветра, — Откинься немного назад! Здесь довольно каверзный участок!

Тиффани рискнула кинуть взгляд через плечо ведьмы и ахнула.

Воды на Мелу было не так уж и много, лишь маленькие ручьи, которые стекали в долину в конце зимы и полностью пересыхали летом. Конечно, большие реки тоже огибали Мел, но они были медленными и послушными.

Река впереди не была ни медленной, ни послушной. Она текла прямо вверх.

Вода устремлялась в темное небо, достигая звезд. Метла последовала за ней.

Тиффани с воплем откинулась назад и не замолкала, пока метла, став вертикально, карабкалась вверх по водопаду. Ей, конечно же, было известно это слово — водопад, но оно не было таким большим, таким мокрым и, что важнее всего, таким громким.

Водяная пыль промочила ее. Грохот бил по ушам. Тиффани вцепилась в пояс мисс Левел, пока они медленно поднимались сквозь брызги и грохот. Она чувствовала, что может соскользнуть в любую минуту…

… и затем ее бросило вперед, а шум водопада стал затихать, когда метла снова устремилась вдоль, а не вверх, скользя над поверхностью все еще пенящяйся и бурлящей реки. Но по крайней мере, река проделывала все это на земле.

В вышине над ними был мост и крутые берега обрамляли холодные скалы, но они становились все ниже и воздух потеплел, и наконец метла заскользила над спокойной водной гладью, даже и не подозревающей, что ждет ее впереди.

Спустя какое то время, мисс Левел снова начала длинный подъем над полями, которые были зеленее и меньше, чем на Мелу. Снова появились деревья и глубокие ущелья, еусто заросшие лесами. Но вот погасли последние солнечные лучи и вскоре под ними была лишь темнота.

Тиффани должно быть задремала, прильнув к мисс Левел, потому что она резко проснулась, когда метла остановилась. Они висели в воздухе, а внизу, на земле, кто-то выложил круг из огоньков. Свечные огарки горели в старых банках.

Аккуратно, медленно поворачиваясь на месте, метла опускалась, пока не замерла прямо над травой.

В эту минуту ноги Тиффани решили расплестись и она упала.

— Давай-ка, вставай! — жизнерадостно сказала мисс Левел, помогая ей встать. — Ты молодчина!

— Извините, что кричала и что меня рвало… — пробормотала Тиффани, спотыкаясь об одну из банок и опрокидывая ее. Она пыталась разглядеть хоть что-нибудь в темноте, но голова кружилась. — Кто зажег свечи, мисс Левел?

— Я зажгла. Пойдем-ка в дом, холодает… — начала говорить мисс Левел.

— Ага, с помощью магии. — пробормотала Тиффани, все еще ошеломленная полетом.

— Ну, это можно сделать и с помощью магии, да. — ответила мисс Левел. — Только я предпочитаю спички. Они требуют меньших усилий и довольно волшебные сами по себе, если хорошенько подумать — Она отвязала чемодан от метлы и сказала. — Ну вот мы и дома! Я надеюсь, тебе тут понравится!

Слова опять были сказаны с этой самой жизнерадостностью. Даже когда ее тошнило и голова кружилась и ей как можно скорее хотелось узнать, где находится уборная, уши Тиффани продолжали внимательно слушать, а мозг, какой бы усталой она не была, не переставал размышлять. И Тиффани думала: Эта жизнерадостность уже трескается по краям. Что-то здесь не так…

Глава третья. Ум хорошо, а две головы лучше

Где-то впереди был дом, но Тиффани мало что удавалось разглядеть в темноте. Вокруг дома росли яблони. Когда она неуверено шла за мисс Левел, ее лица коснулось что-то, висящее на ветке. Оно с тихим звоном качнулось в сторону. Где-то неподалеку шумела вода.

Мисс Левел открыла дверь. Они вошли в маленькую, ярко освещенную, и на удивление опрятную кухонку. В железной печке весело горел огонь.

— Ммм… Раз я ваша ученица, — сказала Тиффани, все еще не пришедшая в себя после полета. — Я заварю чай, только покажите мне, где что лежит…

— Нет! — воскликнула мисс Левел, взмахнув руками. Казалось, что крик ошарашил ее саму, потому что она здрожала и быстро опустила руки. — Нет… Я… Я и думать об этом не хочу. — сказала она более нормальным голосом и попыталась улыбнуться. — Хватит с тебя на сегодня. Сейчас я покажу тебе спальню и где что находится. Потом принесу тушеного мяса и завтра можно будет приниматься за учебу. Спешить ни к чему.

Тиффани поглядела на булькающий горшочек на печке и буханку хлеба на столе. Судя по запаху, хлеб был только что испечен.

Вот в чем была беда с Тиффани — в ее Третьем Помысле.[2] Это Третий Помысел думал — мисс Левел живет одна. Кто же тогда зажег огонь? Кипящий на печке горшочек нужно помешивать время от времени. Кто его помешивает? И еще, кто-то зажег свечи. Кто?

— Здесь кто-нибудь еще живет, мисс Левел? — спросила она.

Мисс Левел с безнадежным видом оглядела горшочек с хлебом и посмотрела на Тиффани.

— Нет, только я. — ответила она и каким-то образом Тиффани знала, что это правда. Во всяком случае, она не лгала.

— Оставим до утра? — проговорила мисс Левел почти умоляюще. Она выглядела такой несчастной, что Тиффани стало ее по настоящему жалко.

Тиффани улыбнулась. — Конечно же, мисс Левел.