Юридический фасад “Наутилуса”

От старого “Наутилуса” в наследство группе досталась довольно разношерстная компания администраторов, которые до этого преимущественно занимались делами кинематографа. В частности, до сотрудничества с “Наутилусом” Дмитрий Гербачевский был директором картин на “Ленфильме”, а его помощник Михаил Милагин, организовавший поездку в Японию, был сыном директора тюрьмы “Кресты” и долгое время работал главным инженером станции техобслуживания.

После Нью-Йорка стало очевидным, что Гербачевский начинает плавно спиваться. В той же Америке, находясь в нулевом состоянии, он потерял загранпаспорт, а когда проходил таможню, его вынуждены были поддерживать как слева, так и справа. “Нам надоело перевозить это бревно через границу”, – решили на собрании музыканты, после чего группа фактически осталась без юридического фасада. На “совет старейшин” был в срочном порядке вызван Борис Агрест – директор “Наутилуса” 1988 года, человек, деловые качества которого заслуживают отдельной книги. К этому моменту Агрест уже перерос детские рок-н-ролльные забавы и вовсю занимался экспортом-импортом всевозможного сырья в промышленных масштабах. В качестве замены Гербачевскому он предложил Андрея Кузьмина, который в свое время выполнял функции дорожного менеджера “Наутилуса”.

Милагина решили оставить – человек он был достаточно энергичный, ловкий, и ему поручили заниматься изданием плакатов и кассет в центре под названием “Наутилус”. Милагин успел в считанные дни зарегистрировать вверенное ему предприятие при Управлении культуры города Ленинграда, поскольку в те времена с организаций, связанных с культурой, не взимали налоги. Спустя несколько месяцев при первой же серьезной финансовой проверке выяснилось, что данный центр вместо выполнения своих прямых обязанностей торгует под маркой “Наутилуса” финской сантехникой и стиральными машинами. После этого сотрудничество с Милагиным завершилось – первая попытка создания собственной юридической фирмы ознаменовалась полным крахом.

Следующим техническим директором, покинувшим группу, оказался Андрей Тарасенко, который в одиночку пробил на “Русском диске” издание пластинки “Родившийся в эту ночь”, вышедшей в течение 1991–1992 годов общим тиражом около 300000 экземпляров. Помимо этого, Тарасенко добился того, чтобы в условиях жутчайшей инфляции выпускающая фирма в обмен на мастер-фонограмму расплатилась с группой наличными деньгами еще до выхода пластинки. Не всем сегодня приятно это вспоминать, но в дело почему-то вмешалась администрация “ДДТ”, сообщившая Бутусову, что Тарасенко сбивает “нормальные цены” и слишком дешево отдал “Русскому диску” фонограмму. Не пытаясь вникнуть в нюансы, Бутусов устроил Тарасенко разнос: “Мы подводим наших коллег. А конкретно – подводишь ты”.

Для Тарасенко, отдавшего два года жизни на выпуск пластинки и заключившего, с его точки зрения, сверхвыгодный договор с “Русским диском”, это был удар.

Вскоре Тарасенко покинул “Наутилус” с формулировкой “по собственному желанию”.

Затем на горизонте появилась Ирина Аскольдовна Воскобойникова, работавшая при Гербачевском бухгалтером нескольких кинокартин и обладавшая феноменальными способностями в плане общения с представителями бирж, банков и крупных финансовых структур.

“Наутилусу” она клятвенно пообещала создать при киностудии собственную базу группы. “Я возьму в банке кредит, перекрою им ваш предыдущий кредит, и мы будем жить как у Христа за пазухой, – обещала музыкантам Ирина Аскольдовна. – Под маркой „Наутилуса“ мы будем снимать фильмы и иметь огромный успех”.

Первоначально все шло хорошо. Воскобойникова действительно набрала кредиты и организовала при “Ленфильме” так называемый “Творческий экспериментальный центр”, в котором хранились трудовые книжки всех участников группы, менеджеров и администраторов. Доверие группы она купила не очень дорогой ценой, отсняв при помощи своих болгарских друзей-операторов несколько видеоклипов “Наутилуса” весьма спорных художественных достоинств. Часть съемок, как водится, проводилась в Сочи – в разгар курортного сезона.

Пока “Наутилус” колесил с концертами по стране, центр жил своей трудовой жизнью. Как выяснилось позднее – весьма оригинальной. Примерно через полтора года в новоявленную организацию “Рога и копыта” пришли мрачные люди в штатском. После проведенной ревизии выяснилось, что Воскобойникова брала немыслимые деньги у каких-то бирж и “Ленфильма” под создание фильма о “Наутилусе”, а затем под предлогом инфляции значительная часть этих средств вкладывалась в антиквариат и недвижимость. С документами и финансовыми договорами творилась полная неразбериха. Когда представители ОБХСС встретились с музыкантами, искренне пытаясь понять, куда же, собственно, подевался этот антиквариат (сразу трудно было поверить, что так просто и в таких размерах совершались финансовые махинации), произошла немая сцена, достойная пера классика. Надо было видеть лица музыкантов, когда у них стали выяснять, не дарила ли им Воскобойникова шахматного набора со стойкой из малахита и золотыми фигурками...

В скобках заметим, что после выхода из тюрьмы Воскобойникова продала квартиру, раздала часть долгов и организовала “Центр экстрасенсорики”, который, в частности, определяет местонахождение пропавших родственников и украденных автомобилей. Трудовых книжек музыкантов с тех пор так никто и не видел.

Что же касается нового директора группы Андрея Кузьмина, то вскоре после его вступления в должность музыканты стали замечать, что концертов играется достаточно много, а наличных денег выдается на руки на удивление мало. На все вопросы по этому поводу Кузьмин отвечал, что группа “не пользуется популярностью”. Глаза его при этом постоянно бегали по сторонам.

Уход Кузьмина был делом времени. Он произошел во время осеннего тура 1991 года. Этому событию предшествовал “случай в Одессе”, когда подвыпивший Кузьмин попытался провести мимо ОМОНа в артистическую гримерку барышень из кабака.

– Ты кто такой? Чего прешься в гримерку? – спросили омоновцы, на что Кузьмин лихо ответил:

– Да вы что, ох...ли? Я – Кузьмин!!!

Ему почему-то тут же больно ударили по почкам, приговаривая при этом:

– Мы шо, в Одессе Кузьмина не знаем?!

Через несколько дней после концерта в Сочи подвыпивший Кузьмин жизнерадостно заявил группе, что он ее покидает, так как ему предложили быть директором то ли “Русских Медведей”, то ли “Красных Ястребов”.

После этого Кузьмин со смаком рассказал музыкантам, как он их обманывал и сколько денег воровал, пользуясь при организации концертов двойными договорами.

Безнаказанно уйдя из “Наутилуса”, Кузьмин оставил в группе своего приятеля Игоря Воеводина. Воеводин оказался порядочным человеком.

Более того, когда во время осенних концертов “Наутилуса” в “Зеленом театре” у группы случился неприятный инцидент с “Ночными волками”, Игорь в драке прикрывал телом оказавшегося на земле Сашу Беляева.

Вскоре Воеводин вполне освоился в премудростях директорской деятельности и ближайшие три года проблем с “юридическим фасадом” у группы не возникало.