На другое утро, пораньше, Виктория взяла напрокат машину и поехала в район Хато-Рей. Было глупо не сделать так сразу, но, впрочем, все, что она делала вчера, было глупо. Хорошо еще, что не нажила себе неприятностей.

Человек, с которым она столкнулась, - начальник службы безопасности, или кто он еще там у них, - был не из тех, с кем она хотела бы встретиться еще раз. Раздеваясь вчера ночью перед сном, она осмотрела себя в зеркало, почти уверенная, что увидит следы его пальцев на плечах. На коже синяков не было, и все же забыть стальную хватку его рук было очень трудно.

Легкая дрожь пробежала у Виктории по спине, когда она снова приблизилась к офису Кемпбелла. Как бы то ни было, ей не хотелось столкнуться с этим человеком снова. Ей повезло, что он отпустил ее вчера, хотя, в сущности, основания задержать ее были. А он явно не из тех, кто пренебрегает законами и правилами, - на вид он суров и неумолим.

Почти напротив офиса Кемпбелла был разбит маленький сквер. Виктория остановила машину у тротуара, выключила мотор и откинулась на сиденье. Сегодня она была настроена решительней. Она отказывалась даже помыслить о возможной неудаче - все должно идти именно так, как она задумала. Только сейчас, за завтраком в отеле, она узнала, что послезавтра на острове праздник. Все учреждения будут закрыты до понедельника - а именно в понедельник она должна улететь обратно в Штаты.

Время шло медленно. В полдень из офиса Кемпбелла начали выходить служащие, группами по двое-трое. В большинстве своем это были мужчины средних лет. Но того, чье фото лежало в сумке Виктории, среди них не было. Начальника службы безопасности она тоже не видела - значит, он ее не заметил, и это ее порадовало.

Некоторые из женщин несли в руках коричневые бумажные пакеты с едой. Рассевшись в скверике по скамьям, они принялись болтать на смешанном испанском и английском, жуя свои завтраки. Виктория подумала о фруктах и крекерах, купленных утром на всякий случай, но есть в духоте и тесноте автомобиля совсем не хотелось.

Она наскоро свернула волосы в пучок, взяла с заднего сиденья широкополую соломенную шляпу и нахлобучила ее на голову. Быстрый взгляд в зеркало - и увиденное вполне удовлетворило ее. Под широкими полями шляпы и за темными очками ее лицо едва ли можно было узнать.

Женщины даже не взглянули на нее, когда Виктория медленно двинулась в их сторону. Она выбрала скамью, которая позволяла ей видеть улицу из-за цветущего кустарника, съела свои фрукты и крекеры, потом достала из сумки путеводитель и приготовилась к долгому ожиданию.

Часы бежали, а горячий, насыщенный цветочными ароматами воздух действовал усыпляюще. В конце концов она закрыла книгу и, чтобы чем-то занять себя, принялась разглядывать окружающих людей. Туристов узнать было легко. Большинство из них одевались так же, как и она, в футболки или блузки из хлопка и легкие брюки. Вид у них был такой, словно сидеть под тенью деревьев доставляет им огромное удовольствие. Тут были и морщинистые старухи, и довольно дряхлые старички, которые расселись, подставив лица солнцу, точно в своем садике за домом.

Виктория понимала, как, должно быть, заметно со стороны, что она сидит неподвижно здесь час за часом. Если придется вернуться и завтра сюда, надо будет разработать план получше. Но она старалась не думать об этом - ведь день еще не кончился.

Сразу после шести двери распахнулись, и служащие потянулись потоком из офиса Кемпбелла. Виктория подождала, пока последний отставший торопливо сбежал по ступенькам, и поднялась на ноги. Разочарование тяжелым камнем лежало на сердце. Ничего не вышло, думала она, уныло шагая к выходу из сквера, но вдруг блестящий черный автомобиль вывернул из-за угла и затормозил напротив офиса.

Сердце Виктории замерло. Она остановилась, говоря себе, что это еще ничего не значит, но в душе вспыхнула надежда.

Шофер, одетый в униформу, вышел из блестящего лимузина и остановился в ожидании. Почти тотчас же автоматические двери офиса распахнулись и оттуда торопливо вышел человек. Он был в очках в тонкой металлической оправе. Небольшие залысины на лбу…

– Он! - воскликнула Виктория. - Да, это он!

Женщина с детской коляской, проходившая рядом, посмотрела на нее с изумлением. Виктория улыбнулась извиняющейся улыбкой.

– Это он, - сказала она удивленной женщине. - Извините, пардон, я просто…

Она вела себя как помешанная. Стояла здесь, лепеча что-то бессвязное, а Кемпбелл уже усаживался на заднее сиденье автомобиля. Виктория нашарила на дне сумки ключи и бросилась к своей машине.

– Поехали, - прошептала она, включая зажигание. - Ну же, милая, скорее!

А черный автомобиль уже втянулся в поток машин. Виктория бросила быстрый взгляд в зеркало заднего вида и, круто развернув свою машину, рванулась за ним в погоню. Она выследила наконец человека, ради которого проделала тысячи миль, и теперь не собиралась упускать его.

Держаться за ним было нелегко. Движение в этот час стало куда интенсивнее. Машины обгоняли ее, переходили из ряда в ряд; гудели клаксоны, огни светофора слишком быстро переключались на красный. Каким-то образом ей удавалось, однако, держать автомобиль Кемпбелла в поле зрения, хотя ради этого пришлось постараться не обращать внимания на сердитые окрики других водителей и дважды проскочить перекресток в самый последний момент, когда уже загорался красный свет.

В конце концов они выбрались на широкую автостраду, которая вела из города на юг. Черный лимузин набрал скорость, и Виктория сделала то же самое, хотя и старалась осмотрительно держаться на не вызывающем подозрений расстоянии. Торопиться не следовало, чтобы не испортить все дело.

Машина Кемпбелла спускалась по извилистой дороге, и Виктория следовала за ней, даже не успевая спросить себя, куда она едет. Поворот направо, потом налево - и вдруг впереди блеснула вода. Мелькнула вывеска. "Морской клуб" - было написано на ней по-испански.

Даже скудных познаний Виктории в испанском хватило, чтобы понять это. Они ехали по направлению к яхт-клубу.

Впереди возникло красивое бело-розовое здание, вероятно наследие островного колониального прошлого. Но черный автомобиль, не сбавляя скорости, проехал мимо и остановился только у мола, где небольшое изящное судно мягко покачивалось на сине-зеленой воде.