Фэриен сияет ярче, чем камушек в его сережке.

И от следующего медленного танца охреневает весь ночной клуб. Потому что танцуют два парня, полагающимся для парочек образом обнимаясь и ласкаясь. Спиртное и мое хорошее настроение все-таки делает свое дело, и происходящее мне даже приятно.

Диджей пищит от восторга. Зал пищит от восторга. Фэриен пищит от восторга. Ну и наплевать!

Мы возвращаемся к своему столику, как победители с места сражения. Весь оставшийся вечер я так или иначе слышал разговоры о том, как "те два парня танцевали". А также мысли по этому поводу. И заметил, что так потанцевать хотели еще как минимум с десяток парней, попробовать, что это такое и почему все так много об этом говорят. Да потому, наверно, что говорить больше не о чем!

А потом я пошел побродить по клубу и посмотреть, что тут еще есть. Нашел сауну, номера (этакий мини-бордель), отдельные зальчики, комнаты отдыха, которые тоже по сути были номерами, и бильярд.

И по ходу дела услышал еще один разговор о нас с Фэриеном. Двое парней, перешедшие в отдельный зальчик в ожидании девочек, обсуждали увиденное.

- Слушай, - говорил один, - они так танцевали, что было видно, что они по-настоящему влюблены.

- Да, смелые, - говорил другой, - я бы так не смог, если бы даже и любил голубого.

- А ты думаешь, они точно педики?

- Сто пудов! Самые настоящие! Особенно тот, светленький!

- А вот ты хотел бы попробовать с голубым?

- Не знаю, разве что - если это я его буду... ну, ты понимаешь...

- А кого из них ты бы хотел трахнуть? Светлого или темного?

- Даже не знаю... они оба симпатичные... обоих...

Короче, закончился разговор тем, что мальчики пошли в номера без девочек. Пробовать...

Я - абсолютное зло, я сею гомосексуализм.

Когда, посмеиваясь, топаю обратно в общий зал, мой путь преграждает чья-то вытянутая поперек дверного проема рука.

Отодвигаю руку в сторонку и делаю шаг, но рука возвращается, хватает меня за футболку и тащит в темный угол, где стоит ее обладатель.

В первую секунду думаю, что это кто-то из зала, видевший "танцы вдвоем, странные танцы", и тоже решивший "попробовать" с уже засветившимся объектом, то есть - со мною, и уже приготовился оторвать этому кому-нибудь что-нибудь, но уже в следующую секунду вижу, что это не так.

Потому что Гавриил не из таких.

Он бормочет что-то вроде:

- А ну иди сюда, голубок! - и довольно чувствительно впечатывает меня спиной в стену.

- Ты сдурел? - возмущаюсь на всякий случай тихо, - ты хочешь, чтобы тебя тут со мной увидели?

- А что, сильно себя скомпрометирую? - подкалывает меня он, - я ж вроде не танцую с тобой!

- Ты меня скомпрометируешь! - шепчу этому недоумку, - меня в расход пустят, если догадаются о нашей связи! Ты этого хочешь?

- Ну, во-первых, у нас с тобой другая связь, а не та, которую я тут видел, а во-вторых, ты, конечно, "прикольный пацан", и даже симпатичный, и всегда мне нравился, но я тебя не хочу, - продолжает издеваться он.

- Ты задолбал, - говорю, - ты идиот, вали отсюда!

- Ничего, я хорошо загримировался, - отвечает он, - а ты, если что, сделаешь вид, что мы целуемся.

- Уходи, - говорю этому остолопу, - если ты хочешь, чтобы я спас твой сраный мир - уходи!

Я вижу, что за его спиной кто-то идет, это вовсе не мои стражи, это просто ребята, но Гавриил уже вошел в раж. Он меня тискает, прижимается ко мне и громко мурлычет поганым голосом:

- Ну поцелуй меня, милый!

А я беру и целую. Чтоб знал. Чтоб не просил. Крепко и глубоко целую. А он дергается, уже не обращая внимания ни на каких ребят ни за чьей спиной, и обиженно вытирает губы ладошкой:

- Ты чего?

- А того! - рычу рассерженно, - ты, находясь здесь и сейчас, рискуешь не только моей жизнью, но и всей жизнью на земле! Иди отсюда к чер... на небо!

И, когда он удаляется, бросаю вслед:

- Часа через три приходи... в "Глобус".

М-да... он же теперь всей своей братии расскажет, что Люцифер сменил ориентацию. Позор на все джунгли!

Часа через три я к нему еще придти не могу. И через четыре тоже. Мои любовнички в некотором роде... тоже вошли в раж... в общем, освободился я только через пять часов...

Это еще мне очень везет, что меня не отслеживают. Уверены, что я на поводке и никуда не денусь, а что прогуляться ночью люблю - так у каждого свои недостатки.

Гавриил к тому времени напился кофе до отвала. Но доблестно ждал. Ага, я попрошу, чтобы тебя наградили вне очереди.

Как он улыбнулся мне навстречу - это надо было видеть!

Все. Шкура Люцифера теперь навсегда будет голубого цвета. А мне не все ли равно, этого "навсегда" мне осталось немного.

Плюхаюсь в кресло, хватаю одну из чашечек кофе, привычно посылаю девочку за коньяком и недоброжелательно спрашиваю его:

- Чего тебе надо?

- А ты чего так опоздал? - он смотрит на часы.

- Трахался! - развязно заявляю.

Он внезапно становится серьезным:

- Тебе это нравится?

Я думаю, издевается он или нет?

Понимаю, что нет, что он искренне интересуется, потому как сам он полный девственник. Вздыхаю.

- Хорошо, я тебе скажу. По крайней мере, попробую объяснить, как смогу. Видишь ли, это невозможно определить каким-то одним словом - нравится или нет. Если взять чисто технически - да, нравится, но сюда примешивается еще много чего... это такие противоречивые ощущения... Понимаешь, я не хочу этого, но когда процесс уже начался... сложно прерваться... ощущения диктуют свои условия... остается только подчиняться... с готовностью...

Он меня обрывает:

- Я понять не могу - тогда зачем ты это делаешь?

- А ты думаешь, меня кто-нибудь спрашивал?

- Но... это получается... но разве тебя можно заставить?

- Объясняю. Берется Люцифер, чужаками у него забирается вся сила, ну, почти вся, Люцифер становится недвижным телом, и с ним можно творить, что угодно. Теперь понятно?

Глаза Гавриила наполняются уважением. А вот этого мне не надо. Подвигов я не совершал.

Я обрываю это уважение примерно на половине:

- И не надо записывать меня в мученики. Мне это понравилось! Все! Закончили с моей ориентацией! Чего ты хотел?

- Вообще-то хотел узнать, почему ты сегодня так себя вел при встрече с Анжелой... но мне кажется, кое-что начинаю понимать...