Наконец она заговорила. Слов отсюда, сверху, разобрать было нельзя, но голос ее звучал ровно и уверенно.

Неожиданно свет мигнул и из глубины подвала послышался резкий свист, затем вскрикнула Ирина и гулко дважды ударил пистолет Василия Степановича. Егор бросился вниз, но не пробежал и десяти шагов по коридору, как натолкнулся на Ирину Геннадьевну. Лицо ее было белым, глаза почти закатились. Егор едва успел подхватить ее. Следом появился охранник, оглядывающийся и размахивающий пистолетом. Он был в ярости.

Ирина Геннадьевна без чувств обвисла на руках у Егора.

— Ранена? — только и спросил он у охранника.

— Да нет, обошлось, — задыхаясь ответил тот, все еще не отводя ствола пистолета от поворота коридора. — Давай наверх!

Наверху женщину посадили на колченогий стул, случившийся очень кстати, и дядя Саша захлопотал над ней, приводя в чувство.

— Сволочь какая! — ругался Василий Степанович. — К нему по-человечески, с добром, а он — стрелять! Ну, погоди, я тебе устрою сейчас, покажу школу верховой езды! Александр Иванович, они как, в темноте видят?

Дядя Саша несколько секунд непонимающе смотрел на охранника, соображая.

— Н-нет, кажется, нет…

— Ну и отлично. Ждите меня здесь. — Он осмотрел свой пистолет, щелкнул выключателем, погасив свет в подвале и, как привидение, скользнул по ступеням вниз. Егор даже не успел предложить себя в помощники.

Что и как происходило в подвале, — осталось тайной. Но спустя минут двадцать из темноты послышался крик Василия Степановича:

— Свет!

Егор нажал на клавишу, вспыхнули лампы и вскоре в проеме двери появился охранник, толкавший перед собой как-то неестественно сгорбившегося «зайца».

— Вот он, получите.

«Заяц» был так себе. Не очень большой, Егору по грудь, но достаточно высокий, чтобы понять, что взрослый. При захвате Василий Степанович, очевидно, повредил ему руку, и теперь «заяц» придерживал ее другой рукой под локоть.

Испуганным он не выглядел, разве что немного ошеломленным схваткой в темноте и неожиданным пленом. Не казался «заяц» и особенно агрессивным. Так, немного подросший приемыш дяди Саши.

Охранник показал оружие инопланетянина.

— Серьезная пушка, мощная. Там стена, в которую он пальнул, когда по Ирине стрелял, до сих пор светится. Остывает.

Да, пистолет «зайца» не походил на парализатор, который Егор видел однажды. И от сознания смертоносности этого орудия пришло ощущение опасности самого «зайца». Смог же он выстрелить в безоружную женщину, шедшую к нему для переговоров!

— У вас наручников нет? — неожиданно даже для самого себя спросил Егор у Василия Степановича.

— Нет, — охранник усмехнулся. — Да они сейчас и не понадобятся. Он в себя теперь не скоро придет — я его жестко брал.

Егору почему-то стало стыдно за свой вопрос. Чтобы скрыть неловкость, он повернулся к дяде.

— Ну что, тот это, что был в «тарелке»? Или другой? Дядя Саша пожал плечами.

— А черт его знает. Я ведь только ребят могу различать. А того и видел-то несколько минут, пока вытаскивал наружу.

— Ничего, — обнадежил охранник. — Допросят и во всем разберутся: тот или не тот.

Ирина Геннадьевна вдруг подала голос. Румянец уже вернулся на ее лицо. Она вновь была начальником.

— Никаких допросов. Нужно попробовать договориться.

— Да, — ядовито сказал охранник. — Он в нас стрелять будет, а мы с ним в дипломатию играть.

— Вот именно — в дипломатию. Вы что — не понимаете, какой уникальный шанс нам выпал? Да если мы сумеем договориться, проблем с детьми будет в десять, нет, в сто раз меньше!

Василий Степанович беспомощно развел руками и отошел в сторону.

— Ира, а если он по-русски не понимает? — спросил дядя Саша.

— Ничего, Александр Иванович, как-нибудь договоримся. — Голос Ирины Геннадьевны звучал весело и уверенно.

«Быстро же она оправилась», — подумалось Егору.

Однако договариваться не пришлось. Они все еще находились у входа в подвал, в небольшой комнате, образованной поворотом коридора. И вдруг через комнату метнулась какая-то тень, а затем раздался голос, полный напряжения и страха:

— Не трогайте его! Руки вверх!

Егор обернулся. Прямо на них смотрел ствол инопланетного оружия, и держал это оружие один из «зайчат».

6

Василий Степанович хлопнул себя по карману пиджака, из которого только что торчала рукоятка захваченного в бою пистолета, и выругался. «Однако у них и реакция, — подумал Егор, медленно поднимая руки. Никто и сообразить не успел, как он уже оружие выхватил. Дурацкое положение».

Рук не поднял только дядя Саша. Вообще сегодня у него был день сплошных потрясений. Сначала открытие существования взрослого «зайца», потом операция захвата со стрельбой, а теперь самое ужасное — его приемный сын целится в него же из пистолета! Есть от чего впасть в ступор.

«Зайчонок» и сам был напуган. Оружие просто плясало в его руках. И, совершив то, что совершил, он теперь не знал, как быть дальше.

Первым опомнился Василий Степанович, которому по должности полагалось чувствовать себя в критических ситуациях как рыбе в воде. Не опуская рук, он заговорил, одновременно мягкими, незаметными движениями сдвигаясь в сторону.

— Спокойно, парень, не дури. Ничего страшного не произошло. Все живы, все здоровы. Ты только поосторожнее с оружием. Выстрелишь ненароком, а потом сам жалеть будешь. Ну, давай поговорим.

«Зайчонок» поднял оружие, направив ствол над головами людей, почти в потолок. Сверкнула молния, раздался уже знакомый резкий короткий свист, сверху посыпалась штукатурка, а на стене появилось круглое ярко-желтое пятно. Все отшатнулись назад.

Напряжение разрядилось само собой. Самый большой эффект выстрел произвел на «зайчонка». Он выронил пистолет и закрыл глаза руками. Взрослый «заяц» дернулся было, но охранник, и тут не потерявший хладнокровия, грозно сказал: «Куда?!» и, нагнувшись, сам поднял оружие. С интересом осмотрел его и засунул теперь уже за пояс, под пиджак. Для верности.

Несколько секунд царила тишина. Слышно было только, как потрескивает остывающая стена. Потом взрослый «заяц» глухо и со странным, непривычным акцентом сказал:

— Если мне дадут воды, я готов отвечать на вопросы. — И что-то добавил на своем языке, обращаясь к «зайчонку». Может быть, успокаивал.

Все действие переместилось в кабинет Ирины Геннадьевны. Был он достаточно просторен, чтобы поместиться всем с большими или меньшими удобствами. Сама Ирина Геннадьевна, забрав немного успокоившегося «зайчонка», которым оказался Серый Волк, самый старший из всех, пошла укладывать спать остальных. Она пообещала и Денису найти кровать, поскольку обстоятельства складывались так, что ему и Егору приходилось сегодня ночевать в пансионате.

Василий Степанович, оставив Егору свой пистолет («Наш надежнее»), сходил в дежурку, доложил обо всем начальству и, получив надлежащие санкции, принес диктофон. «Через часик люди подъедут. А пока предварительно потолкуем», — сказал он.

«Заяц», баюкая свою поврежденную руку, держался вполне достойно. Выпил два стакана предложенной «Славяновской», устроился в кресле и заявил:

— Спрашивайте.

Вопросы в основном задавал Василий Степанович, так вроде бы по штатному расписанию полагалось. Но иногда спрашивал и Егор. Дядя Саша тяжело молчал.

Картина получалась следующая. «Заяц» действительно был пилотом с того корабля, что упал в лесу под Николеньками. Придя в себя уже снаружи и не обнаружив детей, он, напрягаясь из последних сил, пополз в лес. Причин тому было две. Во-первых, корабль был сильно поврежден и сам мог взорваться с минуты на минуту. А во-вторых, существовала опасность уничтожения его с воздуха, с корабля противника. Что и произошло. К счастью, «заяц» успел отползти достаточно далеко и взрывом его не задело. Но ранен он был все-таки достаточно серьезно, и тут ему пригодилась одна особенность «заячьего» организма. Попав в неблагоприятные условия или будучи ранен, он как бы «закукливается», впадает в нечто вроде летаргического сна. И может оставаться в таком состоянии достаточно долго. «А если в открытом космосе?» поинтересовался Егор. «И там тоже», — ответил «заяц».