— Нет… нет… — повторяла она, глядя на него невидящими, затуманенными глазами. — Ты не смеешь!

Но что она могла поделать?

Хью откатился, лег на спину и закрыл глаза, измученный, необъяснимо злой. Немного опомнившись, она набросилась на него.

— Ты не можешь так поступить со мной! — взвизгнула она, молотя его кулачками.

Глаза его мгновенно распахнулись после первого же удара, но он сумел поймать ее запястья и оттолкнуть.

— Я… отказываюсь быть пешкой в твоей игре, — выдавил он, истекая потом. Стальная хватка была так же жестка, как его глаза.

— Это не игра, — процедила она, пытаясь освободиться. — Все слишком серьезно, Кру!

Но его пальцы сжались еще неумолимее.

— Мне все равно. Найди себе другого и делай с ним все, что заблагорассудится. Я тут ни при чем.

— Ты не понимаешь, насколько это важно для меня! — бушевала стоявшая на коленях пленница. — Ну как заставить тебя понять?

— Никак!

Все, о чем он был способен думать, — эта ее исступленная, бешеная страсть… и мужчины, побывавшие там же, где и он. Но какая ему разница? Ведь раньше он никогда не обращал на это внимания!

— Ты всегда так чертовски полна энтузиазма? — прорычал он.

София оцепенела.

— Тебя это волнует?

— Может быть.

— Какое тебе дело? — взвилась она, по-прежнему стараясь вырваться.

— Отвечай!

Еще немного, и он сломает ей руку.

— А что ты желаешь услышать от меня? «Нет»? В таком случае нет, я была девственницей, когда встретила тебя. Как и все другие женщины, с которыми ты спал! — огрызнулась она. Столь же темпераментная, как он, такая же рассерженная и угрюмая. Терзаемая теми же мучительными чувствами. — Кажется, это твое любимое развлечение, — саркастически продолжала она, — лишать невинности девушек? Странно. Судя по слухам, тебя больше привлекают адюльтеры. С теми светскими красавицами, которые так и бросаются тебе на шею. Каков твой рекорд за одну ночь? Восемь любовниц? Или десять? Я забыла, что именно доносили шпионы мужа, — язвительно допытывалась она. — Так что не тебе читать лекции о морали. Боюсь, в критики ты не годишься.

Она все больше распалялась, и Хью пренебрежительно скривил губы.

— Предпочитаю спокойных женщин. И ненавижу скандалисток.

— Объяснить, каких именно мужчин предпочитаю я? — нахально возразила она. — Мы можем сравнить самые ценные жемчужины в списках наших побед. Я всегда старалась найти мужчин, которые…

Но широкая ладонь бесцеремонно зажала ей рот.

— Почему взамен не послушать, что именно мне нужно от тебя? — рявкнул он. — Замолчи, иначе я сломаю тебе руку!

И, едва успев парировать удар плечом, вывернул тонкое запястье.

— Кажется, на этот раз привязать придется тебя, — решил Хью, не понимая, что с ним творится, и изнемогая от неудовлетворенной похоти при виде ее еще не остывшего от страсти тела. И она еще имеет наглость рассказывать ему о других мужчинах! Что они делали с ней? Неужели она вот так же стонала под ними?

Разгоряченная плоть ныла, требуя своего. Почему он чувствует эту всепоглощающую жажду владеть ею безраздельно?

Но разве можно найти ответы на то, что абсолютно необъяснимо?

— Кажется, ты мечтала о бесчисленных оргазмах, не так ли? — прошипел он, одним гибким движением переворачивая ее на живот.

Женщина что-то несвязно лепетала.

— Посмотрим, что тут можно сделать, — оскорбительным тоном пообещал маркиз, без малейших усилий ставя ее на колени. — Стоять! — предупредил он, словно обращаясь к нашкодившей собаке, и бесцеремонно шлепнул ее, когда она попыталась освободиться.

Его хватка была беспощадной, пальцы оставляли следы на ее бледной коже. Ей пришлось подчиниться.

— Ты никогда не нуждалась в поощрении, не так ли? — вкрадчиво продолжал Кру. — Как удобно!

Покрытая каплями любовной росы, щель была соблазнительно близка, розовые изгибы ягодиц маняще приподняты. И Хью, сходя с ума от гнетущей похоти, погрузился в нее, утонул в сладкой влаге желания.

Ей не следовало бы отвечать на каждый выпад, особенно после столь бесчеловечного обращения, но, понимая умом, как он жесток и несправедлив, она ничего не могла поделать со своим предательским телом. Жидкое пламя пожирало ее, ощущение его восхитительной силы, властного проникновения наполняло безумным вожделением, каждое движение пронзало, словно молния.

Она дрожала, словно в лихорадке, бесстыдно жаждущая, покорная рабыня наслаждения, которое он дарил ей, с каждым мгновением приближаясь к заветной цели. Стонала, плакала, всхлипывала, цепляясь за каждую ласку, и почти сразу же достигла желаемого, словно для этого ему было достаточно лишь войти в нее.

Но он не замедлял бешеного ритма, не обращая внимания на спазмы, выгибавшие ее тело, и не успела она опомниться, как снова извивалась в очередном экстазе. Противоречивые эмоции разрывали ее, пока маркиз Кру удовлетворял свою жестокую потребность покорить и властвовать. Он объезжал ее, как породистую кобылицу, позабыв об всем, кроме стремления утвердить себя, возвыситься над ней, стать хозяином этой женщины, которая посмела вызвать в нем нежеланные чувства.

— Не нужно… не могу больше! — заклинала она после неведомо какого по счету оргазма, поникая, как сломанный цветок, ощущая, как ноет и горит все тело. — Пожалуйста… остановись…

Тихие мольбы наконец проникли сквозь багровую пелену ярости, застилавшую мозг. Только сейчас он позволил себе исторгнуть в нее семя и ослабить хватку, впервые ощутив шелковистость кожи под безжалостными пальцами.

— Прости, — покаянно прошептал он, приходя в себя. София повернулась так резко, что застала его врасплох, и, отведя руку, отвесила маркизу оглушительную пощечину. Ее буквально трясло от бешенства.

— Жаль, что под рукой нет кнута, я бы шкуру с тебя содрала! — взорвалась она.

Ее очевидная капитуляция перед его немилосердными ласками немного умиротворила Хью, и одновременно с хорошим настроением к нему вернулось чувство юмора.

— Возможно, позже тебе удастся удовлетворить свою страсть к физическим наказаниям, — любезно пообещал он.

— Только если при этом будет возможность прикончить тебя.

— Но кто же тогда выручит тебя и даст наследника? — так же учтиво осведомился маркиз.

— Ничего, обойдусь как-нибудь. По крайней мере мне удалось стереть с твоей физиономии эту наглую ухмылку. Небольшое, но все же удовлетворение.

— Прости, — попросил он, вновь став серьезным и наконец-то чувствуя себя в гармонии с окружающим миром. — Я ужасно виноват перед тобой.

— Совершенно верно, черт побери!

— Чем я могу загладить свою вину?

— Не играй со мной, Кру. Ты старался загладить ее так усердно, что едва не отправил меня на тот свет, и очень сомнительно, что я забеременела после стольких усилий!

Он свел брови, помрачнев, как грозовая туча. И только сейчас осознал всю сложность их положения. Не было никакого смысла отрицать силу ее чувственного притяжения, но он никак не мог понять, что на него нашло. Неужели он терзал ее с такой ненавистью только от злости? Или тут нечто иное?

— Значит, выхода нет? — грустно спросил он.

— Нет, если я хочу жить. И увидеть мать.

— Не говори так!

— О, как бы я хотела подсластить горькую правду! Но это невозможно. Послушай, — откровенно выпалила она, — весь мир знает, что ты не слишком осмотрителен во всем, что касается своих связей. И одному Богу известно, сколько бастардов ты разбросал по этой земле. Поэтому сделай одолжение, думай обо мне, как об одной из своих безымянных лондонских красавиц, многие из которых преподносят мужьям чужих детей без малейших угрызений совести. Не обращай внимания на то, что в этом случае тебя принудили, и сделай все возможное.

— Но это и есть принуждение.

— Я могу быть столь же нежной и на все готовой, как леди Лисмор или Кэролайн Беннет да и все остальные. Ну хочешь, тебе разрешат свободно передвигаться по всему поместью? Позволь мне поговорить с Григорием.

Хью крайне заинтересовался ее предложением. Интересно, успеет ли она забеременеть, прежде чем он сбежит… прежде чем они оба сбегут, если она захочет к нему присоединиться? Недаром он был опытным игроком: никто лучше его не понимал, что иногда жизнь и смерть зависят от удачи. Счастливого случая. Выигрышного шанса.