Как ближневосточный монарх Соломон обладал выдающимися качествами. Но его репутация мудреца основывалась на готовности быть безжалостным. Хотя его объявили преемником еще при жизни отца, свой приход к личной власти он ознаменовал тем, что сменил режим и его направленность, устранив всех министров своего отца, причем некоторых – уничтожив. Он также радикально изменил военную политику. Описывая бунт Авессалома против Давида, Вторая Книга Самуила отмечает разницу между прежними племенными рекрутами, или «людьми Израиля», которые поддерживали сына, и наемниками, или «рабами Давида», которые, естественно, поддерживали царя. Те же самые «рабы» обеспечили приход к власти Соломона и помогли ему разделаться с оппозицией в самом начале его правления. Давид, создавая наемную армию, использовал, тем не менее, «людей Иуды», то есть племенных рекрутов с юга, в качестве основы своего главного войска. Однако племенные рекруты с севера, или «люди Израиля», оставались нейтральными или враждебными по отношению к трону, и Соломон решил их распустить.
Взамен этого он ввел своего рода барщину, или принудительный труд, в ханаанских районах и на севере царства – но не в Иудее. Как форма национальной службы трудовая повинность считалась менее почетной, чем воинская, и более трудной; а потому от нее старались уклониться. Соломон в больших масштабах использовал ее в своей строительной программе. Основываясь на государственных источниках, Первая Книга Царей сообщает, что в каменоломнях работали 80 000 человек под присмотром и руководством 3300 офицеров, 70 000 человек занимались доставкой камня на стройки и еще 30 000 человек поочередно партиями по 10 000 валили в Ливане лес на балки. В строительную программу входили работы, продолжавшие в расширенном масштабе деятельность Давида по превращению Иерусалима в национальный религиозно-государственный центр. Кроме того, в нее входило строительство трех укрепленных городов в различных частях страны: «Вот распоряжение о подати (принудительных работах), которую наложил царь Соломон, чтобы построить храм Господень и дом свой, и Милло, и стену Иерусалимскую, Гацор, и Мегиддо, и Газер». Последние три города, важные стратегически, были практически полностью построены Соломоном, причем на тяжелых работах использовались израильтяне, а на квалифицированных – зарубежные каменщики. Раскопки подтверждают, во-первых, что уровень их строительного мастерства был выше того, которым располагали израильтяне; во-вторых, они показывают, что назначение этих городов было прежде всего военное – они должны были служить базами для новой армии Соломона, оснащенной колесницами. Такой мощной ударной силы у Давида никогда не было. В распоряжении Соломона было около 1500 колесниц и 4000 лошадей. В наиболее важном стратегически Мегиддо, контролировавшем долину Армагеддона, как ее позднее стали называть, он построил сильный укрепленный район с мощными воротами и зданиями для размещения 150 колесниц и 400 лошадей. Аналогичные сооружения были воздвигнуты в Гацоре, ранее заброшенном, и полученном им в приданое Гезере, контролировавшем путь в Египет. Само существование этих кварталов-замков, возвышавшихся над обычными городскими постройками, было вызовом израильской теократической демократии. Эта система военных баз была необходима Соломону, чтобы защищать торговые пути и страну в целом от внешней угрозы. Но ясно, что их вполне можно было использовать и для поддержания внутреннего порядка, тем более что у племен колесниц не было.
Для осуществления своих амбициозных программ Соломону требовалась не только рабочая сила, но и деньги. С этой целью он обложил племена данью. Давид вел дело к налогообложению, проводя перепись населения. Его жестоко критиковали за эту деятельность, как противоречащую религии, и Давид признал свой грех. Этот эпизод характерен для его неуверенности и непоследовательности в вопросах укрепления государства в ущерб вере. Соломону такие колебания были чужды. На основе данных переписи он разделил страну на 12 податных районов и ввел новые налоги, чтобы обеспечить финансирование своей программы сооружения крепостей и баз снабжения. Но ресурсов собственно царства было недостаточно. И тогда Соломон по-новому распорядился результатами завоеваний Давида. Он ушел из Дамаска, оборона которого обходилась слишком дорого, и уступил другие северо-западные территории тирскому царю Хараму в обмен на квалифицированную рабочую силу и поставки. Кроме того, он расширил коммерческую деятельность, привлекая широко так называемых царских купцов и поощряя отечественных и зарубежных торговцев пользоваться его торговыми путями, что позволяло ему собирать с них налоги.
В это время экономика Ближнего Востока полным ходом входила в Железный век, свидетельством чему были первые стальные лемехи для плугов, и мир становился богаче. И Соломон делал все, чтобы свою долю от этого процветания получил царский дом. Он расширял торговлю, беря себе в жены дочерей окрестных монархов, руководствуясь лозунгом: «торговля следует за невестой». Он «породнился с фараоном, царем египетским», женившись на его дочери, – так он приобрел Гезер. Библия рассказывает и о других его матримониальных союзах, говоря, что он «полюбил… многих чужестранных женщин, кроме дочери фараоновой, моавитянок, аммонитянок, идумеянок, сидонянок, хеттеянок». Его дипломатия и торговля были неразделимы. Визит к нему царицы Савской из Южной Аравии был связан с торговлей, поскольку Соломон держал под контролем аравийскую торговлю, в особенности миром, ладаном и специями. Иосиф рассказывает, что Соломон устраивал состязания с другим монархом-торговцем, с царем Хирамом из Тира, когда они задавали друг другу загадки. Такие состязания были обычной формой дипломатического обмена в начале Железного века. На кон могли ставиться крупные денежные суммы и даже города; это было составной частью бартерного обмена. Соломон и Хирам совместно эксплуатировали флот торговых судов, плававших между ЕционГавером на юге и Офиром, как тогда называли Восточную Африку. Предметом торговли обоих царей были редкие животные и птицы, сандал и слоновая кость. Кроме этого, Соломон торговал оружием. В Киликии он покупал лошадей и продавал их в Египет, получая в обмен колесницы, которые затем перепродавал своим северным соседям. Фактически он был поставщиком вооружения для значительной части Ближнего Востока. Вблизи Ецион-Гавера американский археолог Нельсон Глюк обнаружил на острове Хирбет-эль-Халейфа построенную при Соломоне медеплавильню, раздувать примитивные печи которой помогали постоянно дующие здесь ветры. Здесь производилась выплавка не только меди, но и железа, причем не только в виде полуфабриката, но и в виде готовых изделий.
Значительную часть доходов от торговли и налогообложения Соломон вкладывал в свою столицу. Он построил пышный дворец с большим сводчатым залом, своими очертаниями напоминавший дворцы фараонов в Мемфисе и Луксоре. Его крыша («помост») из кедра опиралась на 45 огромных деревянных столбов, что дало основание назвать это сооружение в Библии «домом из дерева ливанского». Отдельный дворец был построен для его главной жены-египтянки, которая сохраняла свою языческую веру: «Не должна жена моя селиться в доме Давида, царя израильского, ибо место это свято и хранится там Ковчег Господень». Дворец и весь дворцовый квартал, а также казармы и оборонительные сооружения были воздвигнуты рядом с Храмом; для этого потребовалось расширить Город Давида на 240 метров к востоку.
В наше время от Иерусалима времен Соломона не осталось практически ничего. Частично он оказался скрыт под огромным храмом, сооруженным во времена Ирода Великого; частично римляне разобрали его на строительный камень. Поэтому о том, как выглядел Храм Соломона, мы можем судить исключительно по литературным источникам, точнее по главам 6 и 7 из Первой Книги Царей. Приведенное там описание свидетельствует, что он напоминал относящиеся к позднебронзовой эпохе ханаанские храмы в Лачшие и Бет-Хане, а также несколько более поздний, IX в. до н.э., храм, откопанный в Тель-Тайнете в Сирии. Подобно им, Храм Соломона из трех размещенных вдоль продольной оси залов шириной по 10 метров: первый зал (портик, или Улам) имел в длину 5 метров, второй (святой Гекаль) – 20 метров; третий, Святая Святых, имел форму квадрата со стороной 10 м и подобно внутреннему святилищу египетских храмов не имел освещения.