- Вы возглавляете секцию ЭКО-МИР, созданную при Советском комитете защиты мира. Что это за организация и какие экологические проблемы попадают под ее, так сказать, юрисдикцию?

- У секции есть право запросов, адресованных в любое министерство, любое ведомство, прямо или косвенно причастных к обеднению или загрязнению окружающей среды. Собственно говоря, и ваша газета может поставить перед соответствующими ведомствами 5-6 вопросов, относящихся к проектированию, анализу экологической ситуации в городе, затребовать данные о допустимых нормативных и недопустимых перегрузках. При обязательно нужно посоветоваться с теми учеными и специалистами, которые вплотную занимаются изучением природной обстановки в районе курорта. Если произведена массированная вырубка деревьев и строительство ведется с нарушением норм и постановлений, необходимо найти конкретное лицо, давшее указание приступить к строительству. Ищите не только организацию, но и ответственную персону и подайте на нее в суд.. И снова ставьте вопрос: на чей конкретно счет будут списаны деньги, потраченные на начатое и остановленное строительство? Надо ставить вопрос конкретно и апеллировать по конкретному адресу. Я думаю, что вы всегда найдете поддержку в республиканских газетах "Циня" или "Советская Латвия"...

- Сергей Павлович, очевидно, вы пережили великий момент в своей жизни, когда решили на страницах журнала открыть дискуссию о повороте рек. Ведь этим самым вы подставили себя под яростный огонь критики - жесткой, в чем-то, возможно, справедливой, но в целом состоящей из шрапнели узковедомственных интересов. Как редактор вы дали неплохой пример для подражания: ведь еще пару лет назад о такой открытости приходилось только мечтать. Продолжится ли дискуссия и если произойдет, то - когда?

- Сейчас трудно сказать что-либо определенное. Дальнейшую линию поведения журнала будут диктовать обстоятельства. По сути мои оппоненты (сторонники переброски рек - А.О.) сами себя разоблачили. Конечно, мне не доставило удовольствия печатать в своем журнале статьи, в которых меня поносят. Однако слишком большой счет был предъявлен выяснению отношений, чтобы считаться со своим самолюбием...

- Вам приходилось править, сокращать выступления ваших оппонентов?

- Ни единого слова мы не убирали. Наоборот, сокращали рукописи своих сторонников, чтобы было лаконичнее. В продолжение дискуссии больше заинтересованы "аварийщики", потому что они во что бы то ни стало хотят утопить решение о закрытии проекта в разговорах. Поэтому нужно быть осмотрительным в смысле продолжения риторики. Мы сказали свое слово, и у читателя есть возможность сопоставить мой "поворот" с дискуссией и решить, к какому берегу ближе плыть. И у правительства есть такая возможность... В недавней телепрограмме "Время" я об этом уже говорил: в конце концов речь идет и престиже нашего правительства. Ведь решение было принято 19 июля 198 года, чего мы ждем?

Так что если мы будем продолжать дискуссию, то будем вести ее под каким-то другим углом. Скажем, целесообразно обсудить проблему принятия и выполнения постановлений. А то получается так, все готовы до бесконечности обсуждать принятые решения и считать это важным делом. Да нечего обсуждать, постановления надо выполнять...

- Ваша редакторская и общественная работа не вытесняет ли художественную? Впрочем, вопрос изменю - до какой степени вытесняет?

- Ну, разумеется. Вытесняет. Сильно вытесняет. Вот написал три рассказа, сейчас работаю над публицистикой. Вещь называется "Из дневника писателя" и, очевидно, будет опубликована в "Новом мире".

- Недавно в свет вышел ваш роман "После бури"... Кстати сказать, еще как следует не раскрытый ни критикой, ни читателями. Лично меня, как читателя, он убедил своей художественностью и правдивостью... Работаете ли вы или, быть может, намереваетесь в ближайшем будущем работать над другим художественными произведением?

- За произведение такого объема я, разумеется, больше не возьмусь ведь "После бури" я писал 10 лет. Это достаточно сложная вещь, и не каждый читатель пожелает открыть его для себя. Дело еще в том, что в течение пяти лет он печатался в журнале "Дружба народов" - первые части были опубликованы в 1980 году, все последующие в 1985-м. Редкий читатель обладает таким терпением, чтобы держать в поле зрения роман на протяжении нескольких лет...

- Сейчас много выходит литературных сочинений, которые вызывают взрывной интерес у читателей. Как вы думаете, этот бум надолго?

- Людей всегда привлекали исторические реальные события. Например, всем хочется знать правду о Сталине и сталинизме. Сейчас много литературы создается под перестройку. Как, скажем, пишутся газетные отклики на о или иное событие. Такие произведения живут не проблемами духа, а интересами сегодняшнего дня. Но когда люди хорошенько узнают о минувших событиях, пусть даже самых драматических, им эти произведения будет читать неинтересно. Их художественная ценность небольшая, и как произведения искусства они не войдут в историю литературы.

Кажется, Шолохову принадлежат слова: трудно писать правду, а еще труднее найти истину. Так вот, спасибо авторам за то, что они пытаются найти истину. Однако с художественной точки зрения некоторые произведения не очень сильны. Да, они публицистичны, да, они насыщены новой информацией, но все же не дотягивают до высокой художественности.

Когда произведение высокохудожественное, ему многое прощают даже самые грозные редакторы. Возьмите вещи Валентина Распутина. Ведь они все острые, однако все были опубликованы еще до "эры гласности". Их художественные достоинства перекрывают все. У Твардовского печатались очень смелые произведения, потому что были весьма высокой художественной кондиции. А задержались некоторые вещи, я думаю, не только потому, что они разоблачительны по своей сути, но еще и потому , что не очень высокого художественного свойства. Я с большой симпатией отношусь к роману Даниила Гранина "Зубр".

- Ваш журнала собирается публиковать роман Бориса Пастернака "Доктор Живаго". По какому тексту вы будете его печатать - ведь в свое время он уже был опубликован на русском языке за границей?