Александр Ольшанский

Звезда в полыни

НОВАЯ КНИГА СТИХОВ

СОДЕРЖАНИЕ

Ночь подкралась из кустов крушины...

На валтасаровом пиру...

Станция у озера

Над полынью сцепились две радуги

Простужен лектор, так похожий на Декарта

Обнаженная тишина

Зябко вечер прижмется к лощинам...

Диссонансы

Усни, темноликая,-- беды забудут тебя...

Встреча

Черта

Диалоги

Правый марш одноногому другу

После "Прощания славянки

Когда сестра читала братьям...

За жизнь

Многое в малом...

Пианист взлетал над инструментом...

Новогодняя колыбельная

Песня Белой Швеи

Снился танковый полк в Кандалакше...

В сочельник

Светлячок

Визит

В метро

Зимний вечер у Пруткова

"Наше Все"- похож на обезьяну

На премьере

Такие дела

Слово о земле и влаге

Тишина

У межи

Река времен

Земля и влага

Голубка

Плоть и кровь

Привкус полыни

К Волге

Тайна

Млечный круг

Памяти мамы

Первое солнце

Время желтой руты

У зеркала

Выключатель

Двое расставаться не хотели...

Скупые речи - трепетная грудь...

В каждой пылинке сколько Вселенных?!

Двадцать пятый каприс Паганини

От кроткого орфографического словаря

Сторож

Одинокое небо

Крылья. Диптих

Семь одиссей

Митра миллениума

К Рождеству

В дождь

Дедов дом

Огонек

Ледяной сонет

Вешняя сила

Рукопожатие

Бутерброд с сыром

Один вопрос

Прощание с Лаурой

Апокриф словаря

Июльская элегия

Флаг мой - белое полотенце...

Памяти отца

Не горят и не возвращаются...

Высшая проба

Опыт

Короткое лето в тайге

На белый танец приглашен метелью...

Были теснит почти небылица...

Полета бесконечный миг

Звезда в полыни

x x x

Ночь подкралась из кустов крушины,

Месяц нависает палашом.

Головы друзей... или кувшины

На заборе под Большим ковшом...

-- Если под Большим, то где же Малый?-

Вспыхнул в меру трезвый агроном.

-- Смолкни, поэтически отсталый!

Малого послали... за вином...

С фермы навалился буйный запах,

Городские принялись чихать.

Агроном вздыхает: -- Как в Анапах!..

С насморком -- Россию не понять.

x x x

На валтасаровом пиру -

Жизнь укороченная на день.

Звучит валторной ввечеру

Душа, скрываясь в лист тетради.

...Печаль стихает, но ясней -

На стенах старого жилища -

След угасающих огней,

Приметы тленья,

Пепелища.

Знать, не придется уберечь

Шум вавилонского убранства...

Ночь, угли вольного пространства,

Восторг.

Немеющая речь.

СТАНЦИЯ У ОЗЕРА

Ветер сорвал расписание жизни.

Прежнее чувство -- осколками песни

ранит и ранит -- исчезни, исчезни.

Воскресни!-- -

Тень валуна затекла к изголовью.

Тайна двоих переполнена явью,

словно Синара -- взволнованной кровью

заката.

Пляска сердец в средостении лета.

Запах костра из ночного стаккато.

И не сдается на милость рассвета

цикада.-- -

Близость порогов волнует теченье.

Яростным бегом томится молчанье,

лишь бы открылось второе дыханье

для песни.

x x x

Над полынью сцепились две радуги.

Прячут шпалы в горячий гудрон -

дуновенья Синары и Ладоги.

Нет меня. Я -- июльский перрон:

толчеей и гудками измаянный,

каблукам причиняя урон,

распрощался и скрылся отчаянно.

Нет меня! Я -- мелькание крон:

разгоняя громады бетонные

и на пряслах -- пытливых ворон,

оборву пересуды вагонные...

Нет меня. Я -- клубок макарон:

на террасе в тарелке с каемочкой

под расплавленным сыром томлюсь...

(Рот в чернике, мизинчик в стороночке)

Нет меня, но я скоро явлюсь,

накажу твой мизинец купеческий,

покорюсь новизне (синих) губ,

словно воин с улыбкой младенческой -

буду истово нежен и груб.

Над полынью сцепились две радуги,

обнимая июльский перрон...

Стук сердец от Синары до Ладоги.

Рельсы, шпалы, горячий гудрон.

x x x

Простужен лектор, так похожий на Декарта,

что с гипсовой надменностью взирает:

на толчею лучей, на появленье марта,

на то, как юность с мудростью играет.

Хрипит История, чихая в достоверность

мозолистых цитат из фолиантов...

Ревнует лектор ночь: бытийная неверность,

при свете дня недостающих фантов

Ночи -

лелеет тайну, как синяк под пудрой

на шее второкурсницы истфака.

ОБНАЖЕННАЯ ТИШИНА

Седой властитель, в свой последний вечер,

из ста наложниц выбрал Тишину.

Она в смущенье задувает свечи,

из ста свечей не тронула одну;

шелка снимает -- вздрагивают плечи.

Ее браслеты вечностью звенят

в неистовой, неизреченной встрече. -

Теперь!

Сейчас!..

И -- жизнь тому назад.

x x x

Зябко вечер прижмется к лощинам,

согреваясь у первых огней;

будет ветер гадать по морщинам

старых стен -- о вращении дней.

Возвращенье к немым годовщинам,

в память -- место оседлости войн,-

вновь поможет усталым мужчинам

совершить... Перегарная вонь.

В сиротливо-промозглую пору

отключенных еще батарей,

жизнь блефует в расчете на фору

от вина: "В честь открытых дверей!.."

Стылых дней мотану веретенце!-

Разножелтой осенней канвы,

может, хватит на доброе солнце.

И на то,

чтобы встретились Вы...

ДИССОНАНСЫ

В.Сосноре

1.

Не вoвремя. Бетховен звал

во Время.

Так алчет звездностепья -

рой рояля...

Мадьярка обронила чье-то имя

в алькове, под осколками Грааля.

2.

И тлела ночь, глух ,

себе на убыль.

Он был далеко, -

слуха вечнопленный.

Мадьярка прижимала к телу.

Небыль.

3.

Кто слышит безымянный пульс

Вселенной?!.

x x x

Усни, темноликая,-- беды забудут тебя.

Я вынесу их в оборот -- за медаль в обороте -

Как сор из избы, и, как память о лишнем народе.

Я вынесу это.

Что, впрочем, векaм все равно.

И веки смыкаются прежде, чем стали куранты.

(Чем стали они, неосталин и репатрианты

Не видят.) Темно.

Засыпай же, Полярная дочь!-

Соски полюсов будут реже ко мне прикасаться -

Твой узник с тобой, в ожидании добрых кассаций.