Инид Джохансон

Страсть и гнев

Пролог

Фанни провалилась в тяжелый сон, но почти тотчас проснулась. Она повернулась на узкой кровати и застонала. Ей потребовались немалые силы, чтобы наполнить воздухом горевшие огнем легкие. Она долго лежала без движения, потом опять повернулась и, придвинув стул, который служил ей ночным столиком, попыталась найти очки, но тщетно — лишь уронила что-то тяжелое на пол.

Наверное, очки тоже были на полу. Или она положила их в другое место?.. Фанни не могла вспомнить. А без очков невозможно было узнать, который теперь час. Ну и пусть. Поерзав на влажной простыне, Фанни решила, что это не имеет значения. Плевать ей на время! Все равно, даже если у нее и не грипп, а простуда, она пройдет не скоро. А сколько времени она уже лежит? Что было вчера?.. Вчера… Ну да, вчера она с утра была у себя в офисе, и к вечеру ей стало плохо. Заболела голова, поднялась температура, заныло все тело. Ужасные мучения. Хорошо хоть, тошнота прошла.

Если бы не досаждала жажда, можно было бы еще поспать. Но ей даже думать было тяжело о том, что нужно встать, пойти на кухню, налить воду в стакан…

В небольшой и малоуютной квартирке, которую Фанни называла своим домом, совсем нечем было дышать. Опять вдруг вернулось то — солнечное, теплое…

1

— Вам помочь, дорогая?

Фанни нехотя отвела взгляд от белой стены очень большого дома и посмотрела на приближавшуюся к ней на длинных ногах красавицу блондинку, затем медленно и с достоинством открыла дверь своей чисто вымытой машины и выставила на покрытую гравием дорогу ножку в скромной, но элегантной туфельке.

По роду работы ей приходилось бывать в разных домах, но Кейхел-Корт поразил ее своей ненавязчивой элегантностью. Такого она еще не видела.

И тотчас Фанни почувствовала разочарование, которое не имело никакого отношения к дому, зато имело прямое отношение к невозможно красивой блондинке. В запачканных травой белых шортах и узеньком лифчике, откровенно выставляя напоказ свои несравненные прелести, девушка возвышалась над Фанни на добрых шесть дюймов, что, в общем-то было несложно при несолидных пяти футах и трех дюймах Фанни.

Поправив на носу очки в темной оправе, Фанни выдавила из себя:

— Фанни Рейнолдс из брачной конторы «Цветы для влюбленных». Мне назначено.

Она протянула ослепительной блондинке руку, пытаясь угадать, невеста она или не невеста.

Наверняка, невеста. Фанни вспомнила, как ее помощница Джейн говорила:

— С такой внешностью и такими деньгами он может рассчитывать на самую роскошную женщину в мире! Помани он меня пальцем, и я бы не устояла. Его невеста должна быть умопомрачительной красоты! Везет же некоторым…

Разговор происходил еще в конторе после предварительных переговоров.

Фанни тоже находилась под сильным впечатлением, но только не от внешности мужчины и какой-то особой, ленивой колдовской улыбки, которая внушала каждой женщине ощущение его неотразимости… В отличие от Джейн, на нее эти чары не действовали. Фанни поразило отсутствие какого бы то ни было волнения в этом человеке.

Обычно люди, которые платили ей за устройство их свадеб, никогда не знали, чего хотят, и разрывались между самыми противоречивыми желаниями, так что Фанни всякий раз приходилось запасаться нечеловеческим терпением. Ральф Кейхел вел себя иначе.

— Сбор в моем доме, — заявил он со своей неотразимо чарующей улыбкой, отчего Фанни стало душно в ее просторном и прохладном кабинете. — Прием на лужайке перед домом. Все остальное на ваше усмотрение. Думаю, вам надо связаться с моей невестой Мейбл. И она, и ее мать — которую, кстати, зовут Элен — сейчас в Кейхел-Корте. Поезжайте туда и не беспокойтесь, они не будут капризничать. Вы профессионал, вам и карты в руки. Ему как будто было скучно устраивать собственную свадьбу. Но у невесты наверняка существовали свои представления о свадьбе, и будет она капризничать или не будет, ее желания — закон.

Его не смутили расценки. Он даже бровью не повел, когда Фанни сообщила их, чем заслужил ее расположение. Фанни отвечала за качество своих услуг, но и требовала соответствующую оплату. Некоторые клиенты не понимали связи между тем и другим и начинали раздражаться, что ей очень не нравилось.

А вот преуспевающей адвокат тридцати пяти лет, красивый и немыслимо богатый Ральф Кейхел сразу все понял. «По деньгам и товар». Он хочет, чтобы свадьба прошла без сучка и задоринки, и она все устроит как надо…

— Вы, наверное, Мейбл…

Фанни замолчала, потому что при этих словах сексапильная блондинка уставилась на нее, как на сумасшедшую.

— Не-а! — Если бы Фанни сначала услышала ее, а потом увидела, она бы не ошиблась. — Я — Полли, садовница. Хозяин сказал, чтобы я тут подождала вас. Я отнесу ваши чемоданы.

Полли обворожительно улыбнулась и тряхнула головой, и тут же Фанни подумала, что если даст волю своим волосам — чего она делать вовсе не собиралась, — то уж в этом-то легко может потягаться с прекрасной садовницей. Мысль эта пришла ей в голову неожиданно, и Фанни нахмурилась. Что это с ней? Здесь ведь не конкурс красоты. Да и не ей, даже если бы очень захотелось, участвовать в таком конкурсе. Это она отлично знала, недаром так часто смотрелась в зеркало, сравнивая себя со своей элегантной матерью и тремя красавицами-сестрами.

Здесь у нее работа. И очень выгодная работа.

— Спасибо, — с вежливой улыбкой поблагодарила она девушку. — Я буду вам очень благодарна.

Неужели она и впрямь садовница? Фанни было легче представит ее на подмостках сцены или на съемочной площадке, чем копающейся в саду.

— Я отведу вас к Джизелле, домоправительнице Ральфа. Она наполовину итальянка и очень добрая. Она сама покажет вам вашу комнату и напоит кофе.

Длиннющие ноги Полли, обутые, как только что заметила Фанни, в легкие матерчатые туфли, изящно засеменили впереди. Полли взяла ее единственный чемодан, и Фанни, вновь ощутив собственную «маломерность», заторопилась следом с сумкой и портфелем.

— А вы не считаете, что мне надо сначала представиться?.. — Фанни вдруг начисто забыла фамилию невесты Ральфа Кейхела. В ее профессии это было непростительно…

К счастью, эта фамилия так же неожиданно, как только что исчезла, вдруг всплыла в ее памяти. — Представиться мисс Прайс?

— Не-а. — Полли сверкнула огромными голубыми глазами, — Мейбл с матерью уехали к себе. Они были здесь, пока там шел ремонт.

Их дом в ужасном состоянии. Прайсы живут в нем Бог знает сколько лет, но за последние пятьдесят его ни разу даже не покрасили… Они вернутся к обеду.

Фанни недовольно промолчала. Она-то спешила, чтобы до ланча успеть кое-что обсудить с невестой, а теперь ей придется прохлаждаться тут до самого вечера. Можно подумать, что у нее других дел нет!

Неужели Мейбл Прайс не понимает, что времени не так уж много? Свадьба должна состояться в конце июня, а сейчас уже середина мая. Нужно ведь связаться с фирмами, а у них заказов хватает…

— Джи, ты здесь?

Полли кивком головы показала на открытую дверь.

Солнце нещадно припекало, и Фанни, одетой в серый деловой костюм, было ужасно жарко, Остановившись на пороге, она с интересом стала разглядывать яркие календари и картины на стенах.

Неужели здесь ни у кого нет чувства времени? И все такие же неторопливые и раскованные, как и сам Ральф Кейхел?

Такое его поведение просто потрясло Фанни во время их переговоров. И озадачило. Ей казалось, что преуспевающий юрист — самый молодой из здешних адвокатов, как она сразу же выяснила, — должен быть собран, напряжен, педантичен во всем.

Где-то гулил голубь, нарушая тишину. Фанни вздохнула, подавляя нетерпение. Может быть, домоправительница, когда она наконец появится, окажется более деловой? Дай-то Бог! Если бы удалось уговорить ее показать дом, особенно те комнаты, которые предназначены для гостей, это уже было бы кое-что…