— Дорри, дорогая, если мы поженимся, я обещаю не развлекаться на стороне. Честное слово!

Зная Роналда, несложно было понять, сколь серьезным для него было добровольно взятое ограничение. Но Дорин знала и другое: дав однажды слово, он никогда от него не отступит. Значит, если они поженятся, ей не придется ломать голову над тем, где он пропадает, и представлять самое неприятное. Отпив глоток вина, она заметила:

— По-моему, ты недостаточно хорошо все обдумал. Тебе ведь наверняка захочется иметь детей.

Роналд не ожидал, что Дорин окажется столь упрямой и несговорчивой. Что ж, придется выложить все до конца. К тому же их словесный поединок начал его развлекать.

— Первые годы моей жизни были не слишком-то удачны, и я не хочу, чтобы моих детей постигла та же участь. Мне было всего десять, когда я понял, что для моих родителей являюсь лишь досадной помехой. Мне требовалось то, что они не могли дать, — время, забота, терпение, любовь в конце концов. Меня посылали в школу и забывали о моем существовании по принципу «с глаз долой — из сердца вон». На время каникул нанимали специального человека, и он следил за тем, правильно ли я питаюсь. Родителей не интересовали ни успехи, ни тревоги, ни проблемы их сына. Они не желали знать ничего о моей жизни. А по законам природы я унаследовал их гены, поэтому не намерен рисковать.

— Ох!

Это было все, что Дорин могла сейчас сказать. Ей захотелось придушить его родителей. Но к счастью для них, они уже умерли. Она бы могла убедить Роналда, что ребенок будет для нее самым драгоценным существом на свете, что ему самому она даст любовь и тепло, некогда отнятые у него… Если бы он того хотел. Теперь стало ясно, откуда взялись отчужденность и замкнутая независимость, создающие ощущение, что события и окружающие люди полностью подчинены его воле.

— Никогда бы не подумала, что ты был несчастлив в детстве, — с грустью сказала Дорин. — Вы всегда производили впечатление очень дружной семьи.

— Изображая дружную семью, мы отдавали дань приличиям. А я с детства привык не размахивать своими чувствами, как флагом. — Роналд взглянул на часы, и его темные брови сошлись на переносице. — В любом случае, разговор не о тайниках моей души. Я всего лишь объясняю, почему не хочу иметь детей.

— И Гленда согласилась на твои условия? Ему уже надоели постоянные напоминания о бывшей невесте. Но вино придало Дорин храбрости, и она отважилась сделать на редкость проницательное предположение:

— Хотя вряд ли она захотела бы испортить свою великолепную фигуру или отстирывать детские пеленки.

Однако Роналд даже не спросил, хочет ли она детей, или, скажем, будет ли счастлива от столь странных супружеских отношений. Он совсем не считался с ее чувствами, наверное, даже не подозревал об их существовании.

— Какую же я получу выгоду от этого соглашения, кроме забот об устройстве торжественных приемов? — язвительно поинтересовалась Дорин, уже начиная жалеть, что выпила слишком много.

Она с трудом себя контролировала и каждую минуту была готова обнаружить свои истинные чувства.

— Дорри, — он придвинулся ближе, и теперь его локти лежали на столе, а взгляд заметно потеплел, — поверь мне, я достаточно все обдумал. Нам обоим будет хорошо: мы же всегда с тобой ладили. Ты сможешь заниматься, чем захочешь. Я искренне восхищаюсь твоим умом, работоспособностью, упорством. Ты не станешь вести закулисную игру, строить интриги — для этого в тебе слишком много благородства. Дорри, с тобой приятно находиться рядом. Ты надежный друг, и вместе мы составим отличную команду. А что до выгоды, — тут он ослепительно улыбнулся, — разве мое имя и защита, уверенность в том, что любимая работа, а не обязанности жены будет всегда на первом месте недостаточны? К тому же ты станешь хозяйкой дома в одном из престижных районов Лондона.

— Можно подумать, что ты решил приютить бездомную собаку! — выпалила Дорин, радуясь, что может прекратить ломать голову над его комплиментами, если эти похвалы вообще можно было так назвать. Судя по описанию, она оказалась на удивление занудной девицей.

— На самом деле ты не так уж и далека от истины. Твой отец собирается продать дом и переехать в городскую квартиру. Миссис Пимм едет с ним. К тому же в его планы входит окончательно отойти от дел. Если мы поженимся, то ему ничего не придется отдавать на сторону.

Дорин была достаточно разумной, чтобы оценить здравый смысл его рассуждений, но в этот момент она почему-то выглядела более возмущенной, чем когда-либо. Роналд глубоко вздохнул и сказал как можно мягче:

— Не пойму, что тебя беспокоит, Дорри. Тебе уже двадцать пять, и, насколько мне известно, у тебя еще никого не было. Если бы ты хотела выйти замуж и завести семью, то давно бы уже нянчилась с детишками. Ну, или хотя бы сделала что-нибудь, чтобы этого добиться: стала бы больше появляться в обществе, заботиться о своей внешности, поменяла бы прическу. А так, почему бы двум уважающим друг друга людям, не объединиться? Дорри, я предлагаю тебе дружбу и деловое партнерство.

Она смотрела на него широко распахнутыми глазами и неожиданно поняла, что мечта всей ее жизни — стать женой Роналда — готова стать реальностью. Надо только забыть о его желании прибрать к рукам компанию, которая раньше принадлежала ему с Мартином, о том, что он ее не любит и никогда не полюбит, — только и всего! Но она справится. У нее было достаточно времени, чтобы научиться владеть собой.

Единственное, что действительно причинило Дорин боль, так это предательство отца. Она полагала, что он хотя бы считается с ее мнением и не решится продать фамильный дом, не посоветовавшись с ней. С детства Дорин знала, что была для матери сплошным разочарованием. Мама ничего не могла сделать, чтобы дочка выглядела хорошенькой. Прямые, как дождь, волосы, маленькое, худое личико, костлявая фигурка оставались неизменными. Когда родилась хорошенькая, как ангелочек, сестренка, мама забыла о существовании Дорин и была счастлива. Но, увы, малышка умерла от менингита, и сердце безутешной матери вместе с ней. Она окончательно отдалилась от мужа и дочери и в конце концов ушла вовсе. Лишь несколько лет спустя им стало известно, что она тихо скончалась в одной из клиник на севере Англии.

Дорин изо всех сил старалась помочь отцу примириться с утратой. Хотела быть лучиком солнечного света во тьме его существования. Она училась не просто хорошо — лучше всех, а свободное время проводила дома, читая книжки. Даже завела морских свинок, чтобы их веселая возня забавляла отца. В общем Дорин искренне полагала, что дарит отцу радость и тот гордится ею и уважает как равную себе.

Увы, как только что выяснилось, она ошибалась.

Дорин поднялась из-за стола. У нее слегка кружилась голова, а вид почти нетронутой еды и остатков вина в бокале вызывал физическое отвращение.

— Рон, я согласна стать твоей женой. Назови только время и место.

3

Дорин еще раз критически оглядела себя и сокрушенно вздохнула. Зеркала под рукой не оказалось, так что задача выдалась не из легких. Однако и так было ясно, что пиджак смотрится просто великолепно, — еще бы, это был не безразмерный свитер из магазина готовой одежды, а самое настоящее произведение портновского искусства, «от кутюр»! Но вот та, на ком он надет…

Что подумает папа?

Дорин с тоской посмотрела на информационное табло. Поезд опаздывал на час. Интересно, подумала она, платформы специально строят так, чтобы от ветра негде было укрыться? А милый папа мог бы и такси взять, а не гнать единственную дочь встречать его в глухую темень. Джентльмены так не поступают.

Дорога до вокзала была сущим адом. Больше всего на свете Дорин ненавидела водить машину ночью. Фары встречных машин слепили, светофоры зловредно подмигивали красным глазом, стоило подъехать, а переключатель передач волшебным образом менялся местами с указателями поворота и прочими кнопками, предназначение которых девушка как-то позабыла.