Возмущенная его цинизмом, Кори резко повернулась, готовая дать отпор, но внезапно забыла, о чем собиралась сказать. Джеф стоял посредине ее спальни и выглядел здесь столь же неуместно, как пират в изящном будуаре придворной фрейлины. Его магнетизм словно заряжал все вокруг, преображая обычно спокойную и уютную комнату. В глазах мужчины, устремленных на нее, читалось восхищение, хотя и с примесью иронии.

Кори вдруг отчетливо увидела его густые темные волосы, ритмичное движение мощной грудной клетки при дыхании, джинсы, которые слишком туго облегали его плоский живот и бедра. Сильный жар разлился внутри, отвлекая и смущая ее.

– Может, дверь запереть? – спросил он. Подняв глаза, Кори встретилась с ним взглядом и застыла, потрясенная. В его взгляде она ясно прочитала то же пламя, что сжигало и ее. Темные глаза Джефа жадно скользили по изгибам ее тела, а чувственные губы были готовы шептать самые нежные слова.

– Позволь мне любить тебя, радость моя, – сказал он чуть охрипшим голосом.

Кори задержала дыхание, сердясь на себя за то, что выдала волнение. Все ее тело трепетало, и она напряглась, как перед угрозой нападения.

– Нет, – произнесла она резко и показала на два чемодана, стоящих у двери.

– Вы пришли за этим, и больше ничего не получите, Джеф Броуди.

На одно мгновение ей показалось, что он не обратит на ее слова внимания и обнимет ее. Но вот Джеф расслабился и тяжело вздохнул. Пробормотав какое-то ругательство, он схватил чемоданы и сердито пошел в двери.

– Если не спустишься через пятнадцать минут, я буду рассматривать это как официальное приглашение вернуться в спальню, – мрачно произнес он и закрыл за собой дверь.

Кори, возмущенная его словами, посмотрела ему вслед. Одновременно она была благодарна ему за то, что он не воспользовался охватившим их взаимным влечением. Если бы он прикоснулся к ней, она была бы не в силах сопротивляться. Так или иначе, больше рисковать нельзя, а если она вовремя не спустится, он не постесняется подняться к ней. Значит, надо торопиться.

За десять минут она приняла душ и сменила линялые джинсы и рубашку на белый брючный костюм и шелковую блузку персикового цвета. Все это необыкновенно шло ей, сочетаясь со смуглой кожей и блестящими иссиня-черными волосами. Она надела туфли на высоком каблуке, а волосы собрала в узел на затылке. Краситься времени не было, она едва успела проверить, все ли на месте в сумке с травами. Потом взяла с письменного стола толстый блокнот со своими заметками и убрала его в сумочку. Бросив быстрый взгляд вокруг, она почти бегом направилась к лестнице.

Джеф был уже на верхней площадке.

– Опоздала на пять минут, – сказал он, забирая у Кори сумку. – Я надеялся, что ты передумала спускаться. Очень жаль.

Она метнула на него негодующий взгляд и с высоко поднятой головой величественно спустилась по лестнице. Тетя Элизабет ждала ее внизу и сразу заключила в объятия.

Кори крепко обняла тетю, и глаза ее наполнились слезами. В Элизабет была такая внутренняя сила, что она никогда не казалась хрупкой или немощной. Но неожиданно Кори осознала, как тетушка беззащитна.

– Ты уверена, что с тобой все будет в порядке? – спросила она. – Мне не хочется оставлять тебя одну.

– Конечно, все будет в порядке, если ты сейчас не сломаешь мне ребра, – сказала тетя Элизабет, высвобождаясь из объятий племянницы. Она ласково погладила ее по щеке. –'Не вздумай беспокоиться обо мне, Кори Ледфорд. Я же буду не одна. Профессор Биллингс составит мне компанию, он очень приятный человек. Я довольно долго жила одна, пока ты не появилась на свет. Я могу сама о себе позаботиться. Думаю, что буду в состоянии делать это еще много лет. – Она осторожно коснулась мокрых ресниц Кори. – Мне повезло, что ты у меня есть.

Через плечо Кори она увидела Джефа, который нарочито медленно спускался по лестнице, и лукаво шепнула на ухо девушке:

– Ты не будешь обо мне скучать, милая. Когда я пожала руку Джефа, я почувствовала, что музыка звучит в нем еще сильнее, чем я думала.

Второй раз тетя Элизабет упомянула слово «музыка» в непонятном смысле, но Кори отмахнулась от этого.

– Наверное, глупо с моей стороны так расклеиться из-за разлуки всего на месяц, – сказала она. – Я постараюсь звонить почаще, тетя.

Джеф дошел до нижней площадки и взял Кори за руку.

– Я буду хорошо о ней заботиться, мисс Ледфорд, – пообещал он.

– Я знаю, Джеф, – ответила тетя Элизабет. – Не забывайте, ей надо напоминать, чтобы она поела.

– Если надо, я буду ее кормить принудительно, – сказал он небрежным тоном.

Кори вдруг опять почувствовала себя маленькой девочкой. Взрослые обсуждали ее, словно ее здесь не было. Как смеет Джеф вести себя так по-хозяйски в присутствии тети Элизабет? А тетя, похоже, принимает все это как должное!

Кори поцеловала тетю в щеку.

– До свидания, дорогая, – сказала она. – Береги себя.

Джеф распахнул перед ней дверь. В ее глазах блестели слезы, когда она выходила.

Джеф молчал, пока не усадил ее в «Феррари», а сам сел на место водителя. Только тогда он сердито взглянул на ее дрожащие губы и глаза, полные слез.

– Перестань, слышишь! – проворчал он, включая зажигание. – Я же тебя не в бордель забираю.

– Откуда я знаю! – сквозь слезы пробормотала Кори.

Он хмуро посмотрел на нее, но не ответил, и «Феррари» тронулся с места. Кори смотрела на дорогу невидящим взглядом. Но вдруг увидела большое кирпичное здание школы, в которой училась, ухоженный сад вокруг, потом церковь с белым шпилем, куда ходила всю жизнь. Ей показалось, что все это происходит во сне. Всего лишь час назад она мирно работала в теплице, но какой-то мощный поток вырвал ее из привычного мирка, подхватил и увлек в неизвестность.

Она очнулась от раздумий, когда машина выехала на шоссе и Джеф повернул не на юг, а на север.

– Вы не туда едете, – сказала Кори. Джеф мотнул головой в сторону дорожного знака «Аэропорт Маккартни».

– Теперь уже нет времени ехать в Нью-Йорк на машине. Я и так опаздываю, поэтому заказал чартерный рейс, а машину мне пригонят позже. – Он поморщился. – Пришлось согласиться на турбовинтовой самолет. Для реактивных самолетов, даже небольших, не хватает взлетной полосы частных аэродромов.

– Какая жалость, – ехидно сказала Кори, и Джеф бросил на нее злой взгляд.

Уже через полчаса Кори была в салоне самолета «Бичкрафт». Впервые она увидела такую элегантную, сдержанную роскошь. Пассажирский салон был рассчитан на восемь человек. Сиденья, обитые твидом цвета топленого молока, располагались попарно. Пассажиры могли легко общаться друг с другом, так как перед каждой парой кресел был укреплен стол из красного дерева. Рыжий ковер контрастировал с деревянными панелями красного дерева, которыми были отделаны стены и маленький бар в задней части салона.

– Садись и пристегни ремень, – сказал Джеф, входя следом за Кори. Он направился к кабине пилота. – Пилот ждет нас с девяти утра.

Мы взлетим прямо сейчас. Мне надо связаться с агентством в Нью-Йорке и передать, чтобы нас встретили в аэропорту и отвезли в Манхэтген. – С этими словами он исчез за дверью.

Кори выбрала место у прохода, а не у окна. Единственный раз в жизни, когда они с тетей летели из Бостона в Нью-Йорк, ей стало плохо оттого, что она посмотрела вниз, на расчерченную квадратиками землю. Она пыталась застегнуть ремень, когда вернулся Джеф и ловко помог ей. Сам он сел по другую сторону от прохода.

– Сними жакет и устраивайся поудобнее. Мы будем в Нью-Йорке через полтора часа. – Затем, к удивлению Кори, он вытащил из кармана джинсов смятый клочок бумаги и карандаш. И больше не обращал на нее никакого внимания. Чем бы он там ни занимался, это занятие, по-видимому, полностью поглотило его, отметила Кори. Она тоже открыла свой блокнот с записями о травах.

Только через час Джеф оторвался от работы. Он все еще был погружен в свои мысли, но, встретив недоуменный взгляд Кори, словно вернулся к действительности и улыбнулся ей веселой мальчишеской улыбкой.