— Тебе следовало бы надеть накидку.

— И это все, что ты мне скажешь? Тебя не было четыре месяца.

Он лукаво улыбнулся:

— Неужели ты все это время стояла на этом утесе? Удивительно, как ты еще не превратилась в статую.

— Самонадеянный верблюд. Если я и ждала тебя, то только потому, чтобы узнать, какого успеха тебе удалось добиться, продавая наши вышивки.

— Огромного. Купцы в Испании поражены вашим мастерством. Я вернулся с сундуком, полным золота.

— Полагаю, тебе следует взять меня с собой в следующий раз.

— Ты так считаешь?

— Да. — Она взглянула вверх, туда, где только что стояла. — Кто-нибудь еще должен научиться торговать нашим товаром. Что, если тебя убьют? Что мы тогда станем делать?

— Биться головой о землю и рыдать всю жизнь?

— Перестань шутить. — Она внезапно повернулась к нему, ее зеленые глаза засверкали. — Возьми меня с собой.

С тех пор как он впервые заглянул в эти восхитительные зеленые глаза, он почувствовал, что защита, которую он постоянно воздвигал против нее, ослабевает.

— Чтобы заключать торговые сделки?

— Возьми меня. Я нужна тебе.

— О да, это так. — Он позволил себе коснуться ее щеки. Волна невыразимого удовольствия окатила его с ног до головы. — Но только не для заключения сделок.

— Нет, — прошептала она.

Он знал, что этот разговор неизбежен, но еще не был готов к нему.

— Ты слишком мала.

— Мне уже пятнадцать. Многие женщины выходят замуж и рожают детей.

— Я знаю.

— И у тебя не было бы нужды спать с иностранками. Я бы могла… Чему ты смеешься? Я все равно буду это делать.

— Я в тебе и не сомневаюсь. — Он почти готов был сдаться на этот раз. Она уже совсем взрослая, и только временами в ней еще вспыхивало детство. — Я высоко ценю твою жертву.

— Не думаю, что это жертва. — Она облизала губы. — Мне кажется, что… ну, я бы не возражала… чтобы ты трогал меня.

— Потому что я больше не представляю для тебя угрозы?

— Даже больше, чем раньше. Ты заставляешь меня чувствовать…

— Что?

Она вызывающе ответила:

— А почему я должна говорить тебе об этом? Ты ведь только смеешься и говоришь, что я слишком маленькая.

— Это вполне возможно.

— Тогда я даже не стану тратить на тебя ни одного лишнего вздоха. — Она вновь посмотрела вверх на гору. — И к тому же есть другой, кто не считает меня слишком маленькой, чтобы взять меня в жены.

— В самом деле?

— Лорд Кеннет из Крейкхеда оказывает мне внимание. Он приезжает сюда с визитом раз в неделю.

— И ты находишь его общество приятным?

— Почему бы и нет? Он молод и хорош собой, и он говорит, что я сладкая как мед.

— Он, должно быть, плохо разбирается в характерах. Думаю, в следующий раз ты отошлешь его прочь.

Она бросила на него быстрый проницательный взгляд.

— А мне кажется, тебе это не нравится.

Он старался не показать своего недовольства, но она слишком хорошо его знала.

— Мне это не по душе, — сказал он нежно. — Мне бы понравилось еще меньше, если бы я увидел его рядом с тобой. И тогда я мог бы дать выход своим чувствам способом, который ты мне строго-настрого запретила.

Она подумала и пошла на попятную.

— Ну, мне он все равно безразличен. Он говорит только о лошадях и о моих волосах. Можно подумать, что в Шотландии нет других рыжеволосых.

Он прав, таких, как ты, нет, моя любимая. Во всем свете нет другой такой, как Селин.

— Будь с ним терпелива. Рыжий цвет действительно очень привлекателен.

— Но сам ты не собираешься терпеть лорда Кеннета. — Она нахмурилась. — Это несправедливо.

— Ты ведь уже хорошо знаешь, что неравенство — обычно в отношениях между мужчиной и женщиной.

Она улыбнулась.

— О да, я много чего узнала за все это время. Ты когда-то назвал меня остроглазой, и теперь я наблюдаю за тобой, Кадар. И изучаю. — Она осторожно потянулась и взяла его за руку. — Больше ты не поедешь без меня.

Исцеление, яркий свет в темноте, пламя, которое никогда не погаснет. Селин.

Позволить ей ехать. Еще нет! Но какое это все-таки великолепное, соблазнительное обещание. Его рука сильнее сжала ее пальцы, и ему пришлось сделать над собой усилие, чтобы выпустить их.

— Но я боюсь брать тебя с собой, возникнет очень серьезная проблема, которую мы не сможем решить.

— Какая? — спросила она с недоумением.

Он улыбнулся.

— Ну как же, моя леди, кто же тогда из нас будет капитаном на нем?

— Вэр, ты должен дать мне еще один корабль, — заявила Tea, поднявшись к нему на холм. — Мне необходимо постоянное поступление шелка, и только Богу известно, смогу ли я в этом климате сохранить и заставить размножаться своих червей.

— Похоже, ты сама не испытываешь в этом затруднений.

Она взглянула на свой большой живот.

— Но я не шелковичный червь.

— Я это заметил. — Он улыбнулся и протянул руку, чтобы помочь ей подняться на самый верх, где он стоял. — Ты гораздо более требовательна. Я понял, что эта идея пришла тебе в голову еще вчера, когда прибыл Кадар. Едва поздоровавшись с ним, ты тут же начала забрасывать его вопросами о шелках в Испании. Я ведь уже отдал тебе один корабль для торговых сделок. Разве этого недостаточно?

— Шелк у меня должен быть именно тогда, когда мне нужен. Мои вышивальщицы порой сидят без дела, пока я жду, когда Кадар вернется. Это неразумно.

— А я считаю, что, может, не стоит тратить золото еще на один корабль, когда мне нужно платить мастерам. — Уже вовсю кипела работа по возведению крепостных стен. — Сейчас для нас гораздо важнее получить надежные укрепления, которые могут нас защитить, чем твой шелк.

Tea взглянула на высокие, мощные каменные стены. Началось и строительство замка. Вэр во всем требовал совершенства: каждое окно должно отражать стрелы, а зубчатые стены возводились абсолютно непреступными.

— Мой шелк приносит много золота, а у тебя уйдут годы на создание прекрасного замка. И потом нам очень удобно в нашем доме. — Она помолчала. — И нужна ли сейчас такая предосторожность? Кажется, здесь совсем другой мир. У меня иногда появляется ощущение, что мы — единственные люди на Земле.

Вэр притянул ее ближе к себе.

— Тебе нравится моя горная страна?

Никогда прежде он не спрашивал ее об этом. Эти два года оказались для них тяжелыми. Они прошли в многочисленных заботах: строительство дома, возделывание земли, уборка урожая, обучение мастерству вышивальщиц из ближней деревни, время бесконечных споров и непростых решений, время рождений и смертей. Так нравится ли ей Шотландия?

Страна туманов и пурпурных закатов, холодных ураганных ветров и морских просторов, сверкающих зеленовато-серым шелком в лучах не часто балующего их летнего солнца, — суровая земля.

Земля, бросающая вызов людям, рождающая сильных мужчин, таких, как Вэр.

— Это не та страна, о которой можно сказать, что она нравится, — медленно произнесла она. — Это слишком слабое слово. Но эта земля незаметно становится частью тебя. И теперь я принадлежу ей. — Она вернулась к их разговору: — Но ведь, кажется, нет никакой угрозы. Надо ли нам жить в крепости?

— Да. — Его губы сжались в узкую прямую линию. — Я не собираюсь рисковать.

Она вздохнула и прижалась к нему. Именно такого ответа она ждала. Вэр слишком долго был в роли преследуемой дичи, чтобы чувствовать себя безопасно где бы то ни было.

— Что ж, может быть, ты не…

— Всадник, мой господин. — Глаза Гаруна сверкали от возбуждения, когда он подбежал к ним. — Направляется сюда с юга.

Она почувствовала, как Вэр напрягся, и взяла его за руку.

— Возможно, это лорд Кеннет из Крейкхеда. Ты ведь знаешь, он часто приезжает сюда из-за Селин.

Не слушая ее, он быстро поднялся на самую вершину холма, откуда просматривалась вся дорога с юга.

Она последовала за ним.

— Говорю же тебе, это не обязательно должна быть опасность.

Он застыл, вглядываясь в приближающегося всадника.