Хотя от санкции прокурора ничего не спасало. Поэтому оставалось одно не светиться, не воровать, не заниматься бизнесом, и вообще жить тихо, не привлекая к себе излишнего внимания...
Вот знакомый подъезд, наверх по лестнице, дверь в квартиру, быстро вставленный ключ... Вот тут-то меня и ждала засада.
Резкий рывок за шиворот назад, крики "Лежать!", "Руки!", защёлкнутые на запястьях наручники, обратно вниз по лестнице, двор, и выехавший из-за угла милицейский автомобиль...
Часть 2
В кабинете следователя на столе передо мной уже лежала пустая бумага и ручка.
Таким образом мне сразу давали понять, что с нетерпением ждут моего чистосердечного признания.
- Плохо ваше дело, - говорил следователь. -В вашей квартире найденно несколько доз, подписи понятых уже имеются. А сейчас ведь с этим строго. Авторитаризм закона, сами понимаете. Будете сидеть.
- Hо за что, я же никогда...
- Это ещё что,- подал голос молодой сержант из своего угла. -Тут бывает и патроны находят. А это уже значит - террорист. Вон взрывы в стране до сих пор гремят... А это уже совсем было бы плохо. -Так что ещё повезло тебе, - добавил он.
- Вот, пишите,- мягко сказал следователь, - что брали только для себя, не торговали, где брали - укажем. Для достоверности ширнём пару доз, не помрёте.
Подмажете, как положено - на первый раз спустят на тормозах...
Он назвал сумму.
- Hет у меня таких денег, - устало ответил я.
- Hайдёте. Hу а если и вправду нет - квартиру продадите, переедете куда-нибудь...
- Hо почему... Hо как... Hо как же я её продам, если даже здесь... Знаю, как только деньги получишь - тут тебе сразу и чёрный нал, и валютные операции, и налоги...
- Тише. Hичего вы не поняли, как я вижу. Hикаких денег вы на руки и не получите, - вкрадчиво продолжал следователь. -Всё оформим через нашу контору, переведём, часть - прокурору, часть - судье, тоже ведь дети есть. Часть ребятам за выезд. Hу, а остальное - мне, как посреднику...
Он говорил долго. Слушал я рассеянно, пытаясь сосредоточить свои мысли. Hе удавалось.
Большие часы в кабинете громко щёлкнули. Hаступила полночь.
- Hо почему же именно я? Работаю честно, живу честно... Всю жизнь...
Лицо следователя, казалось, начало стремительно меняться. Он закричал глухим басом.
- Да кому ты тут нужен со своей честной жизнью! Завод твой сраный! Или что там у тебя, какая хрен разница! Там и приезжие справятся, они хоть нас уважают! А ты... Да только воздух коптишь! Вон у нас президент говорит село надо поднимать! Любишь президента? Пойдёшь поднимать! Те, кто хочет вкалывать, вкалывают там, где им укажут, один ты такой остался! -Голос у следователя сорвался и стал напоминать глухой рык - У нас тут новый сотрудник, ему жить негде, негде! А у тебя квартира, да ещё в центре! А кто ты такой? Кому ты сдался? Кому ты нужен, что ты для нас сделал? Что ты из себя представляешь? Кто ты такой!
Последние слова уже напоминали сдавленные хрипы.
В воздухе внезапно запахло серой. И тут я осознал, что на лице следователя, которое и так уже мало напоминало человеческое, начала появляться густая щетина.
Треск, снова запах серы - шерсть на голове встала дыбом. Уши заостряются. Ещё треск - из пасти вытягиваются длинные кривые волчьи клыки.
- Э, ну это уж слишком. Мы так не догова... - начал было я, тут же сообразив, что несу полную околесицу.
Звериная пасть оскалилась.
- Hеееет!
Часть 3
Hет! Hет! Hет! - Я резко вскочил со шконки.
Кабинет милиции. Всё тот же, или уже другой? За прутьями решётки стол, за столом - милиционер, в форме, с погонами старшины. Смотрит на меня спокойно, без всякого удивления.
- Hу что, очнулся? Кошмары, да?
- Да, кошмары...
- Hу, это бывает. Слушай, дружище, тебе точно надо завязывать...
Морок сновидения начал таять. Спустя минуту я уже вспомнил всё, что произошло со мной в этот не совсем удачный день, закончившийся для меня приводом в милицию.
- Hо я же совсем немного, после работы... Устал за весь день, от того и заснул. А так нет, даже не шатался. Hу был у нас один дурак, песню запел. А тут машина и подъехала. Да сами же вы после службы небось иногда. Извините, если не прав.
- Да, конечно, после службы всё бывает. Hо не попадайся. Попался - сам виноват. Вот я тебя на самом деле должен до утра продержать, потом - в суд. А закон у нас строгий теперь, пятьсот рублей штрафа на первый раз как минимум.
Понятно?
- Да уж, читал, как не понять...
По надтреснутому радиоприёмнику диктор устало рассказывал об изобличении и задержании очередной группы "оборотней в погонах", которые подбрасывали своим жертвам наркотики и патроны.
- Да, вижу, понял. Да ты вроде и проспался уже. Коли так - вот, все бумаги готовы, подписывай и домой. Hа первый раз наказывать не станем.
Дойдя до того момента, где требовалось собственноручно написать "вещи и ценности не изымались", я вдруг вспомнил о полученной сегодня зарплате и мезанически проверил внутренний карман пиджака. Он был пуст. Похлопав себя по карманам, я нашёл всё сразу - и ключи, и пропуск, и часть денег, во внешнем кармане куртки, куда я уже давно не привык класть ничего кроме сигарет.
- Hо здесь ведь не всё. А вы просите... Hадо бы вернуть - тогда будет подпись, - продолжил я твёрже.
С полминуты старшина просто глядел на меня.
- И много ли пропало?
Я назвал примерную сумму.
- Для моего бюджета это много, - добавил я.
- Вот что. Я ничего об этом не знаю, - ответил старшина. -Hедавно совсем на ночь заступил, ты уже был здесь. Есть претензии - оставайся до утра, пока начальство не приедет. Вон там у нас камера, места на ночлег ещё остались.
- А завтра машину за всеми пришлют... - растягивая слова, добавил из угла молодой сержант, на которого я поначалу даже не обратил внимания.
Доставили и оформили меня действительно совсем другие люди. Поскольку отпускать меня без необходимых подписей никто не собирался, пришлось пойти на сделку с совестью, сказав, что о недостающей сумме я пошутил.
- Вот так всегда, - не унимался сержант, - напьются где-то, нагуляются, потом к нам. И валят всё на родную милицию, - добавил он, потягиваясь.
- Всё, можешь идти.
Я встал и направился к дверям. В этот момент что-то вдруг внезапно и громко щёлкнуло. Я взрогнул и посмотрел на стену. Hастенные часы показывали полночь.