Это обычная история с антикварными вещами. Они слишком быстро ржавеют и разваливаются, чтобы их можно было подделать. У меня есть старинный рог для вина. Сейчас покажу... Это девятый век, Чарлз?.. Внутри он весь покрыт красивейшей зеленой слизью, которую абсолютно невозможно воспроизвести. Говорят, что это совершенно исключено. Я носила его к Сквизио - есть такой итальянский магазин в Лондоне. Там крупнейшие специалисты по рогам. Они могут точно назвать век и даже породу коровы. Так вот, они сказали мне, что пытались искусственно создать такую необыкновенно красивую гниль, но им это не удалось. Очень опытный специалист по рогам определил, что этот рог, по всей вероятности, снят с коровы, пролежавшей в земле не менее пятидесяти лет. Вот это-то, знаете, и придает вещи ценность. Мы спросили его, сколько времени корова должна пролежать в земле, чтобы представлять интерес для антиквара, и он сказал, что на этот вопрос трудно дать точный ответ, но, во всяком случае, несколько десятков лет...

Вот что мы узнали в Лондоне. Но чайник мы, разумеется, купили не в Лондоне. Лондон в этом отношении никуда не годится - так же безнадежен, как и Нью-Йорк. Там просто невозможно купить что-нибудь стоящее. Мы выискиваем старинные вещи всюду, где только можно, часто в самых захолустных местечках.

Эту маленькую скамеечку для ног мы нашли в коровнике в Лох-Эберлохерти. Фермер пользовался ею при дойке коров. А эти два табурета - разве не прелесть? Правда, иметь два одинаковых стула в одной комнате - дурной тон, но эти так восхитительны... Они стояли в крохотном кабачке в Гэлвее. Мы купили их у очаровательного старика ирландца. Он сам признался, что не имеет ни малейшего представления, сколько им лет. Он сказал, что, может быть, их сделали в пятнадцатом веке, а может быть, и нет... Да, кстати, я только что получила от Джейн (от моей сестры Джейн, вы с нею знакомы) письмо, которое страшно взволновало меня. В одной деревушке в Бретани ей попался стол, который, как ей кажется, вполне подойдет для нашей комнаты, где играют в карты. Она пишет, что он совершенно не похож на остальную мебель в этой комнате и, безусловно, не предназначается для игры в карты. Но лучше я прочитаю, что она пишет. Вот это место:

"...необыкновенно миленький столик. Вначале у него, наверное, было четыре ножки, но сейчас их две. Мне объяснили, что это удивительная находка. Большинство знатоков вынуждено довольствоваться одной. Мне сказали также, что его можно прислонить к стене или подвесить на серебряной цепочке к потолку. В крышке стола не хватает одной доски, но меня уверили, что это ничего не значит, потому что даже в самых лучших экземплярах, сделанных в Бретани, обязательно не хватает по крайней мере одной доски".

Это просто сказка!.. Чарлз, я сейчас читала миссис Оверуолд письмо Джейн, в котором она пишет об этом столе из Бретани. Как ты думаешь, не послать ли нам телеграмму, чтобы оставить стол за собой? Ну, конечно же, конечно. Да, Чарлз! Спроси, за сколько они согласны отломать еще одну ножку. А теперь, моя милая, выпейте чаю. Он вам понравится: мне высылают особый сорт - "о чушь", очень старинный китайский чай. Его выдерживают в бочках из-под нефти, пока он не начнет гнить. Надеюсь, он вам понравится.

МИССИС ИЗИ ПОЛУЧАЕТ ОТКРОВЕНИЕ

Миссис Изи входит в комнату и видит, что ее ждет приятельница.

- Ах, Мэри, дорогая моя, извините, я совсем без сил... Марта! Заприте, пожалуйста, дверь на цепочку... Надеюсь, я не заставила вас ждать слишком долго? Как, целых двадцать минут? Боже, какой ужас! Если бы вы знали, что я пережила! Я совершенно вымотана, но я должна вам все рассказать. Минуточку, только позвоню Марте и прикажу ей приготовить коктейль. Вы не откажетесь выпить со мной? Марта, приготовьте два коктейля... нет, четыре... или нет... (кричит вдогонку) Марта, шесть коктейлей! Мне необходимо поддержать себя, дорогая моя. Я ужасно взвинчена.

Мне только что предсказали мою судьбу. Нет, я не то хочу сказать: мне только что прочли мой гороскоп. Простите, одышка мешает мне говорить - это от возбуждения. Мэри, дорогая, я должна вам все рассказать: я не в силах это скрывать. Вообразите, меня хотят похитить! Да, да, похитить. Это может произойти здесь, сейчас, в любую минуту! Марта, дверь на цепочке? Никому не открывать...

О, слава богу, вот и коктейль - извините, я выпью свой бокал сразу. (Пьет.) Вот теперь мне лучше: коктейль очень успокаивает, не правда ли? Пожалуй, я выпью еще. Вот как, моя дорогая! (Покорно.) Меня могут похитить в любую минуту.

Миссис Браун? Нет, я это узнала совсем не от нее. О боже мой, конечно, нет! Неужели вы думаете, что я была у миссис Браун или у кого-нибудь в этом роде?.. Конечно, я не хочу сказать о ней ничего дурного: миссис Браун славная старушка, и я не раз бывала у нее. Прошлой зимой я заходила к ней чуть ли не каждую неделю. Но за все это время она мне решительно ничего не предсказала, а если и предсказала - то все такое обыкновенное.

Она предсказала, правда, что Генри будет жить до девяноста лет. Что ж, очень хорошо! Надеюсь, так оно и будет. Мой Генри, во всяком случае, ничуть не хуже других мужей. Но почему девяносто? В конце концов, мы платим деньги не за то, чтобы выслушивать всякие пустяки. Правда, она еще предсказала, что на пасхальные каникулы мы поедем на Бермудские острова, но уже после того, как об этом писалось в газетах.

Но этот... (таинственным шепотом) совершенно в другом роде. Он не просто предсказатель. Он йог, прорицатель, а это совсем, совсем другое. Его зовут мистер Йахи-Бахи, и он парс. Вы знаете, что такое парс? Это вроде индуса, только выше. Вы слышали, что все индусы делятся на касты? Если принадлежишь к низшей касте, то ты должен питаться одними отбросами и нельзя ни с кем разговаривать; потом идет страшно много всяких там промежуточных каст - им нужно быть вегетарианцами и поклоняться коровам. Я знаю об Индии решительно все: мы с Генри были в кругосветном путешествии и целый день провели в Бомбее, к тому же вместе с нами путешествовал один китаец, мистер О Ху. Вполне приличный человек: он четыре месяца проучился у нас в Гарвардском университете. Он рассказал нам все об индуизме и объяснил, почему эта религия выше христианства.