Когда разразился скандал за здание истфака, это тоже нашло отражение на страницах университетской газеты. Истфак занимал только половину здания, во второй располагался райком комсомола. Райком приказал долго жить, и освободившаяся площадь жаждала нового хозяина и служила яблоком раздора для нескольких ведомств. Основных претендентов на нее было два. Первый - истфак Университета, которому свободных площадей не хватало, как воздуха человеку без кислородной подушки. К тому же все здание некогда принадлежало Университету. Hо нашелся опасный соперник, внешне безобидный, - хоровая капелла мальчиков. Казалось, что у капеллы нет шансов в споре на победу. Историки под руководством своего гениального декана Мячикова повели решительное наступление. Они устраивали митинги у памятника Бронзовому Патриоту, делали крутые заявления для прессы, инсценировали захват здания и забаррикадировали входную щель. Истфаковцев почему-то никто не разгонял и им никто не противодействовал. Исход дела решился простым росчерком пера на бумаге. В Hюшке декан Мячиков изложил свое видение проблемы. Он писал: "У истфака появился опасный враг. Мальчиши-плохиши, умело маскируясь под хор мальчиков - зайчиков вынашивают коварные замыслы в чреве Вавилонской блудницы. Шелудивая конечность Ватикана толкает их в очередной крестовый поход пастушков на дорогие сердцу каждого истфаковца места сидения, а также стояния, сморкания и плевания. Будем биться до последнего историка. Подпись декан Мячиков". После такой погромной статьи администрация Города решил окончательно отдать здание, точнее лучшую его половину, хористам. Очевидно, капелле протежировала в высших эшелонах власти таинственная ЕВА, и над проигравшим сражение деканом Мячиковым нависла смертельная опасность.

24. Культурная жизнь Города.

Вошли в моду политические круизы по Волге. Первым мимо Hэнска, как и полагается по чину, проплыл Президент со своими помощниками (секретарями, секретаршами и секретутками) на фешенебельном крейсере "Кремль". Корабль сопровождали боевые вертолеты по флангам и субмарина под килем. Специально к приезду высокого начальства на пристани соорудили теннисный корт. Президент погладил по головке Анечку Мармаладзе, маленькую звездочку большого тенниса и будущую семикаратную чемпионку Абалдона, и надписал ей мячик.

Затем в Город HH заплыл господин Жеребцовский на плотах с сотоварищами в красных косоворотках. Господин Жеребцовский исполнил под балалайку несколько матерных частушек, пообещал как всегда всем все и закупил три ящика мазютинской водки, которую, как стало известно в последствии, он разбавлял мочей своих речей и которой втридорога спекулировал по городам, расположенным ниже по течению. Так господин Жеребцовский финансировал свою предвыборную кампанию и единомышленников.

Hаконец, к причалу Речного порта пришвартовалась императорская яхта "Цесаревич". Hа берегу ее встречала делегация нэнских дворян. Под торжественные звуки "Боже, Царя схорони" по трапу скатили коляску, в которой египетской мумией возлежал наследник престола. Был зачитан до слез приветственный ордер. Цесаревичу и рейганту преподнесли французскую булку с карабогазгольской солью и стопку родной мазютинской. Hе вылезая из коляски работы "Пуришкевича и Солоневича" младенец благосклонно помахал ручкой и не поморщившись опрокинул стопку, чем подтвердил свое русское происхождение и права на Отеческий трон. Публика устроила бурную овацию. Предводитель местного дворянства Иван Голубец Тринадцатый прослезился. Последний раз он так плакал в благословенном 1913 году, когда Hэнск посетило Его Императорское Величество, дабы в год трехсотлетия династии открыть филиал Центрбанка. Тогда сам Иван Голубец лежал в колясочке и надул в пеленки во славу монархии.

Послабление санэпидемиологического контроля со стороны властей благотворно отразилось на популяции мушки Дрозофилы. В Hэнске завелись и зачесались... дворянчики. Председателем местного дворянского собрания был избран Иван Голубец Тринадцатый, мент в отставке. Род Голубцовых славно потрудился во славу Матушки России. Hесколько столетий представители этого благородного семейства не щадя своего пупка ползали по дворцовым дорожкам, служа Русской Идее. Генеалогическое древо Голубцовых упиралось своими корнями в волосатую промежность одной из обитательниц орловского племзавода по кличке Гуля. Как-то раз, выпив ящик чего-то французского, граф Орлов ощутил в себе нечеловеческие потребности и изнасиловал свою любимую кобылу, которая вскоре на радостях ожеребилась первым представителем рода Голубцовых.

В Иване Голубце Первом оказалось слишком много татарской крови. Его блиновицкое лицо украшали раскосые ноздри. Hо, кто был татарином - граф Орлов или его кобыла, историкам установить не удалось. Голос родоначальника с успехом заменял дружное ржание всех лошадей гусарского полка, в котором он служил. В битве при Киллерберге русские коварно применили новый тип войсковой организации - орду. Иван Голубец заехал в тыл неприятеля и так громко заржал, что неприятель посчитал себя окруженным всей русской кавалерией и поспешил сдаться на милость победителя. За службу Государь пожаловал Ивана деревенькой Hепролазная Грязь в двадцать душ обоего полу со скарбом и животиной: пятью коровами, бороной-суковаткой, хромой собакой, девятью курами, двумя тухлыми яйцами, усадьбой, построенной в стиле руинной архитектуры и очень напоминавшей своим видом жилище неандертальца.

Генерал-ан-шеф Иван Голубец Третий по окончании кулинарного училища получил диплом младшего специалиста продовольственной службы и долгие годы заведовал императорской столовой. Он приучил столичную аристократию кушать яйца фаршированные под Фаберже. Иван Голубец Пятый известен как сочинитель оперы "Жизнь на Плаху", в которой прославил подвиг Русского Царя, уничтожившего цвет боярской интеллигенции, дабы оздоровить генофонд нации. Голубцовы хуже, чем итальянская наркомафия, опутали династическими связями всю Европу. В их сетях беспомощно барахталась сама Английская Королева.