- Что за вздор! Зачем было начальнику лагеря врать?

- Не начальнику, - пояснил Шаваш, - а его жене, госпоже Архизе. Той самой, что в совете Ханалая...

Идари побледнела:

- А ей зачем было врать?

- Действительно, - сказал Шаваш, - зачем? Киссур был обычным заключенным. Потом его увидел госпожа Архиза. Тут же его отрядили писарем, а через неделю освободили и поселили, как домашнюю собачку, в главном доме... У госпожи Архизы была такая привычка, - выбирать из заключенных одного, покрасивей и покрепче, и селить на два-три месяца в своем доме...

Идари побледнела, и в голове ее мелькнула мысль, что ревность порок, недостойный добродетельной супруги. Мелькнула и пропала.

- Вы лжец! - сказала она, - я вам не верю.

- Разве можно мне верить? - усмехнулся Шаваш. - Киссура ест с серебра, спит в шелку, а я - только что не опух от голода. У Киссура ноги по колено в золоте, руки по локоть в крови, - а я прошу милостыню. Что вы, госпожа? Кому как не ему верить?

- Вы уехали в Харайн, - сказала Идари, - чтобы не жениться на дочери государственного преступника! А Киссуру было все равно!

Шаваш помолчал.

- Да, - сказал он, - я везде говорил, что мне нехорошо жениться на дочери государственного преступника; я подал доклад о прощении храма Шакуника, а когда за этот доклад меня вычли из списка ближайших пожалований, я уехал в Харайн, явился в исправительные поселения, и забрал оттуда, на свой страх и риск, вашего отца.

А теперь скажите мне: просили ли вы всесильного министра о своем отце, и что он вам ответил?

Идари вспомнила, что Киссур ответил, чтобы женщина больше не упоминала об этом, и сказала:

- Ложь! Почему вы уехали в Харайн на три месяца? Почему же вы сразу не вернулись?

- Потому что я нашел способ оправдать храм Шакуника в глазах государя, и этим мы и занимались с вашим отцом.

- И где же теперь мой отец?

- Он мертв.

- Кто же его убил?

- Его убил, нечаянно, впрочем, - ответил Шаваш, - разбойник по имени Киссур Белый Кречет.

Идари перегнулась и схватила колокольчик для слуг, но Шаваш вцепился в ее руку.

- Я, - невозмутимо продолжал он, - описал все происшедшее и послал отчет господину Нану. Я рассказал в этом отчете, как я привез отца Адуша в усадьбу Белоснежного Округа, отдохнуть и отъесться. По несчастной случайности, я встретился в Белоснежном Округе с яшмовым араваном, нынешним пророком бунтовщиков. Как вы знаете, в это самое время был отдан приказ об его аресте, и вместо пророка арестовали настоящего Арфарру... Киссур бросился разыскивать своего наставника, перепутал следы и явился в Фарфоровый Посад. Так получилось, что он убил стражников и сжег усадьбу дотла, и я уцелел только потому, что в эту ночь уехал из усадьбы. Все это описано в отчете на синей бумаге с красной полосой, отправленном в третий день седьмого месяца, и помеченном номером 82743746. Я думаю, он так и лежит среди остальных отчетов, посланных первому министру, и вам будет легко найти его, так как я слышал, что вы проводите в кабинетах больше времени, чем сам министр, и половину дел за него делаете вы, а другую половину - Арфарра.

Идари положила Шаваша в ларь и пошла в крыло для кабинетов и картотек. Там она нашла отчет за номером, названным Шавашем, и в этом отчете было написано в точности то, что Шаваш сказал.

На обратном пути, переходя через двор, Идари поскользнулась у лошадиной кормушки, и упала животом через край кормушки; ее отнесли в комнаты, и тут же стало ясно, что ребеночек ее весь вышел.

Вечером Киссур прибежал к ней и стал спрашивать, нет ли какого средства. Идари ответила:

- Я съела слишком много кролика с капустой. Если бы я этого кролика не ела, наверное, все обошлось бы.

Киссур сказал, что прогонит стряпуху, но Идари ответила, что она уже сделала это, и что стряпуха принесла им обоим много плохого, но ничего хорошего не получила для себя. Этой ночью Идари, конечно, не пустила Киссура к себе.

Ночью Идари вынула Шаваша из ларя в соседней комнате и велела ему помочь ей выбраться из города. Она сказала, что ничего не берет с собой, кроме платья на своем теле.

Шаваш вдруг сжал голову и сказал:

- Госпожа! Простите меня, - я солгал в этом отчете.

Идари помолчала и ответила:

- Я видела твои отчеты: Нет ни одного отчета Нану, в котором бы ты солгал, и нет ни одного другого отчета, в котором бы ты сказал правду. Нет на свете ничего такого, что бы заставило тебя солгать Нану.

Тогда Шаваш попросил у нее ключи от своего бывшего флигеля. Он сказал:

- В этом флигеле есть несколько вещей, которые я хотел бы взять, и на которые, как я полагаю, я имею право.

Идари засмеялась и сказала:

- Я была права. Золото тебе дороже жизни. Я не дам тебе ключей.

Шаваш спросил, что она хочет делать, уйдя из города. Идари не стала ему отвечать. Шаваш сказал:

- Мое положение не такое плохое, как ты думаешь, и у меня есть лавочка в Чахаре.

- Я не дам тебе ключей, - опять повторила Идари.

Все эти два дня Шаваш жил у Идари в ларе.

Флигель, где раньше жил секретарь первого министра, Шаваш, пользовался дурной славой. Он был битком набит бумагами и отчетами, и по ночам эти бумаги стонали нехорошими голосами.

Как-то раз, еще осенью, Сушеный Финик после пира погнался за девицей, и ему показалось, что девица забежала в этот флигель. Он вскочил на порог и увидел, что у окна стоит какая-то узкая фигурка. Сушеный Финик сказал девице, чтобы она перестала делать глупости и снимала юбку. Тогда узкая фигурка оборотилась, и Финик увидел, что это не девушка, а покойный секретарь. Сушеный Финик не растерялся, выхватил меч и рассек покойника на две половинки. Послышался страшный крик и треск, и мертвец пропал. Наутро на полу флигеля увидели пачку отчетов. Отчеты были разрублены пополам, и из них вытекала кровь. С тех пор мертвец больше не появлялся во флигеле, и Киссур держал в нем конскую прислугу.

На третью ночь после разговора Шаваша и Идари в секретарском флигеле спали конюхи и дружинники, и одному из дружинников приснился странный сон. В полночь он открыл глаза, и увидел, что из-под настенной циновки ползет змея. Он хотел убить змею, но был слишком пьян. Тем временем змея перестала ползти, циновка приподнялась, и прямо сквозь стену в комнату вошел человек. Человек поднял змею и положил ее в карман. У человека были золотистые глаза и вьющиеся белокурые волосы. В руке он держал кинжал. Дружинник понял, что это опять явился дух покойного хозяина флигеля. Покойник прошел в соседнюю комнату, туда, где лежали отчеты из провинций, и начал шарить среди отчетов. Поняв, что привидение пришло не за ним, дружинник потерял всякий интерес и заснул.